timeline

“And the man who next took power, Hugh Despenser. According to the English custom, in due course he too must be killed. You know how? He was tied to a ladder in a public square, and his privates were cut off his body and burned in front of his face. And that was before he was beheaded! Eh? Charmant.”

Again he looked at them for agreement. Again, they nodded.

— А тот человек, который благодаря этому пришел к власти, Хью Щедрый? Согласно английской традиции ему тоже следовало быть убитым. И вы знаете, как это случилось? Его привязали к лестнице на площади перед толпой народа, отрезали от тела потаенные части и сожгли их прямо перед ним. И только после этого обезглавили! Ну, как? Charmant! [Charmant — очаровательно (фр.)] И снова он уставился на них, ожидая согласия. И снова они кивнули.

“And now the latest king, Edward III, has learned the lesson of his forebears—that he must perpetually lead a war, or risk death at the hands of his own subjects. Thus he and his dastard son, the Prince of Wales, bring their barbarian ways to France, a country that knew not savage war until they came to our soil with their chevauchees, murdered our commoners, raped our women, slaughtered our animals, ruined our crops, destroyed our cities and ended our trade. For what? So that bloodthirsty English spirits may be occupied abroad. So that they can steal fortunes from a more honorable land. So that every English Lady can serve her guests from French plates. So that they can claim to be honorable knights, when they do nothing more valiant than hack children to death.”

— И наконец, последний король, Эдуард III усвоил уроки жизни своих предков — он должен бесконечно вести войну, иначе ему грозит неминуемая смерть от рук собственных подданных. И поэтому он и его трусливый сын, принц Уэльский, вновь несут свои варварские нравы во Францию, в страну, которая не знала подобных диких войн до тех пор, пока они не явились на нашу землю со своими chevauchees [Chevauchees — конники, кавалеристы (фр.)], чтобы убивать наших крестьян, насиловать наших женщин, резать наш скот, вытаптывать наши поля, жечь наши города и разрушать нашу торговлю. Зачем? Только для того, чтобы кровожадный английский дух мог найти себе выход за пределами собственной земли. Чтобы присвоить богатства более благородной страны. Чтобы каждая английская дама могла подавать своим гостям угощения на французских тарелках. Чтобы они могли называть себя благородными рыцарями, хотя они не совершают никаких более отважных деяний, чем рубить насмерть детей и их матерей.

Arnaut paused in his tirade and looked back and forth between their faces, his eyes restless, suspicious. “And that is why,” he said, “I cannot understand why you have joined the side of the English swine, Oliver.”

Арно прервал свою тираду. Его беспокойный и подозрительный взгляд заметался между Крисом и Кейт.

— И именно поэтому, — сказал он наконец, — я не могу понять, почему вы присоединились к стороне этой английской свиньи, Оливера.

Chris said quickly, “Not true, my Lord.”

“I am not patient. Say sooth: you aid Oliver, for your Magister is in his employ.”

“No, my Lord. The Magister is taken against his will.”

— Это не так, мой лорд, — поспешно возразил Крис.

— Я не слишком терпелив. И я знаю: вы помогаете Оливеру, потому что ваш магистр находится у него на службе.

— Нет, мой лорд. Магистр попал к нему против своего желания.

“Against... his...” Arnaut threw up his hands in disgust. “Who can tell me what this drowned rascal says?”

The handsome knight approached them. “My English is good,” he said. To Chris: “Spek ayain.” Speak again.

— Против... его... — Арно взмахнул рукой, как будто отгонял навозную муху — Кто может мне объяснить, что бормочет этот мокрый мошенник?

Красивый рыцарь подошел поближе.

— Я хорошо знаю английский, — сказал он. И обратился к Крису — Скажъитье есчо раз.

Chris paused, thinking, then said, “Magister Edwardus...”

“Yes...”

“... is prisoner.”

“Priz-un-ner?” The handsome knight frowned, puzzled. “Pris-ouner?”

Крис помолчал в размышлении, как сказать так, чтобы его поняли.

— Магистр Эдуардус.

— Да.

— Пленник.

— По-лен-ник? — красивый рыцарь нахмурился, на его лице появилось растерянное выражение. — По-лен-ник?

Chris had the feeling that the knight's English was not as good as he thought. He decided to try his Latin again, poor and archaic as it was. “Est in carcere—captus—heri captus est de coenobio sanctae Mariae.” He hoped that meant “He was captured from Sainte-Mere yestermorn.”

Крис понял, что рыцарь владеет английским не настолько хорошо, как ему самому кажется. Он решил попробовать объясниться на своем скудном и архаичном латинском языке.

— Est in carcere — captus — heri captus est de coenobio sanctae Mariae — Он надеялся, что построенная им фраза означает: магистр был вчера утром захвачен в плен в монастыре Сен-Мер.

The knight raised his eyebrows. “Invite?” Against his will?

“Sooth, my Lord.”

The knight said to Arnaut, “They say Magister Edwardus was taken from the monastery yesterday against his will and is now Oliver's prisoner.”

Рыцарь вскинул брови.

— Invite [Invite — приглашен [в гости] (фр.)] против своего желания?

— Воистину так, мой лорд.

Рыцарь перевел Арно.

— Они говорят, что магистр Эдуардус был вчера против собственной воли похищен из монастыря и теперь является пленником Оливера.

Arnaut turned quickly, peered closely at their faces. In a low, threatening voice: “Sed vos non capti estis. Nonne?” Yet you were not taken?

Chris paused again. “Uh, we...”

Арно быстро повернулся и, прищурившись, впился яростным взглядом в их лица.

— Sed vos non capti estis. Nonne? Но вас не захватили? — произнес он тихим голосом, от которого, однако, кровь стыла в жилах.

Крис снова замялся, подбирая слова.

— Э-э... мы...

“Oui?”

“No, no, my Lord,” Chris said hastily. “Uh, non. We escaped. Uh, ef—effugi—i—imus. Effugimus.” Was that the right word? He was sweating with tension.

— Oui? [Oui — да (фр.)].

— Нет, нет, мой лорд, — поспешно сказал Крис. — Э-э... non. Мы убежали. Э-э... ef... effugi... i... imus. Effugimus. — To ли слово он вспомнил? Он даже вспотел от напряжения.

Apparently it was good enough, because the handsome knight nodded. “They say they escaped.”

Arnaut snapped, “Escaped? From where?”

Chris: “Ex Castelgard heri...”

Очевидно, память его не подвела, потому что красивый рыцарь кивнул.

— Они говорят, что убежали.

— Убежали? Откуда? — рявкнул Арно.

— Ex Castelgardus heri... — забормотал Крис.

“You escaped from Castelgard yesterday?”

“Etiam, mi domine.” Yes, my Lord.

— Вы вчера убежали из Кастельгарда?

— Etiam, mi domine. Да, мой лорд.

Arnaut stared at him, said nothing for a long time. On the second-floor balcony, the men had ropes put around their necks and then were pushed over. The fall did not break their necks, and so they hung there, making gargling sounds and writhing as they slowly died.

Арно молча уставился на него. Тем временем на галерее второго этажа нескольким пленникам надели на шеи веревочные петли и сбросили их вниз. Несчастные не сломали шеи при падении и теперь медленно умирали, корчась и хрипя.

Arnaut looked up at them as if annoyed to be interrupted by their death gasps. “A few ropes remain,” he said. He looked back at them. “I will have the truth from you.”

Chris said, “I tell you sooth, my Lord.”

Арно посмотрел наверх, будто звуки агонии привели его в раздражение и сбили с мысли.

— Осталось еще несколько веревок, — сказал он. И добавил, оглянувшись через плечо на Криса и Кейт. — Я узнаю от вас правду.

— Я говорю вам чистую правду, мой лорд, — ответил Крис.

Arnaut spun on his heel. “Did you speak to the monk Marcel before he died?”

“Marcel?” Chris did his best to appear confused. “Marcel, my Lord?”

“Yes, yes. Marcel. Cognovistine fratrem Marcellum?” Do you know Brother Marcel?

“No, my Lord.”

Арно резко повернулся к нему.

— Вы говорили с монахом Марселем перед тем, как он умер?

— Марселем? — Крис попытался показать растерянность. — Марселем, мой лорд?

— Да-да, Марселем. Cognovistine fratrem Marcellum? Вы знаете брата Марселя?

— Нет, мой лорд.

“Transitum ad Roccam cognitum habesne?” For this Chris didn't need to wait for the translation: The passage to La Roque, you know it?