timeline

00:21:52

In the control room, Stern watched as the technicians dipped the pale rubber membrane into a bucket of adhesive, and then placed it, still dripping, inside the mouth of the glass shield. Then they attached a compressed-air hose and the rubber began to expand. For a moment, it was possible to see that it was a weather balloon, but then it expanded still further, the rubber spreading and thinning, becoming translucent, assuming the curving shape of the glass shield until it had reached every corner of the container. Then the technicians capped it, clicked a stopwatch, and waited while the adhesive hardened.

В диспетчерской Стерн наблюдал по обзорному монитору, как техники опустили бесцветную резиновую пленку в бадью с клейким составом, а затем перенесли ее-с нее все еще капал клей — внутрь стеклянного щита. Затем к горловине присоединили шланг от мощного компрессора, пустили сжатый воздух, и каучук начал расширяться. Примерно с секунду было видно, что это метеорологический шар-зонд, но он сразу же раздулся еще сильнее, каучуковая оболочка растягивалась, становилась тоньше, прозрачнее. Она точно принимала искривленную форму стеклянной панели, заполняя все углы резервуара. Тогда техник закрыл горловину, щелкнул секундомером и стал ждать, пока клей полимеризуется.

Stern said, “How much time?”

“Twenty-one minutes to go.” Gordon pointed to the balloons. “It's homely, but it works.”

— Сколько осталось времени? — спросил Стерн.

— Еще двадцать одна минута. — Гордон указал на воздушные шары. — Доморощенное открытие, но ведь действует!

Stern shook his head. “It was staring me in the face, for the last hour.”

“What was?”

Стерн помотал головой.

— Я весь последний час видел это, но не мог узнать.

— А о чем же вы думали?

“Blowouts,” he said. “I kept thinking, what are we trying to avoid here? And the answer is, blowouts. Just like a car, when the tires blow out. I kept thinking of car blowouts. And it seemed odd, because blowouts are so rare now. New cars hardly ever have them. Because the new tires have an inner membrane that's self-sealing.” He sighed. “I kept wondering why this rare thing was on my mind, and then I realized that was the whole point: there was a way to make a membrane here, too.”

— О проколах, — ответил он. — Я все время думал: чего же мы здесь стараемся избежать? И нашел ответ: проколов. Точно так же, как бывает у автомобиля: он прокалывает шину, и она лопается. Я продолжал думать о проколах шин. И мне показалось странным, что сейчас проколы с разрывом шины бывают так редко. С новыми автомобилями они вообще почти не происходят. Потому что в новых шинах имеется самозатягивающаяся внутренняя мембрана. — Он вздохнул. — Я пытался понять, почему же такая отвлеченная проблема занимает мои мысли, а потом сообразил: ведь именно здесь и кроется решение — поместить мембрану в стеклянный резервуар.

“This is not self-sealing,” Kramer said.

“No,” Gordon said, “but it'll add thickness to the glass and spread the stress.”

“Right,” Stern said.

— Но ведь она не самозатягивающаяся, — заметила Крамер.

— Нет, — согласился Гордон, — но она увеличит толщину стекла и поможет лучше распределить напряжения.

— Совершенно верно, — поддержал его Стерн.

The technicians had put balloons in all the tanks, and capped them. Now they were waiting for the glue to harden. Gordon glanced at his watch. “Three more minutes.”

“And then how long for each tank?”

За это время техники успели поместить воздушные шары во все резервуары и закрыть их. Теперь они ожидали, пока клей высохнет. Гордон поглядел на часы.

— Еще три минуты.

— И сколько времени будет заполняться каждый щит?

“Six minutes. But we can do two tanks at a time.”

Kramer sighed. “Eighteen minutes. Cutting it close.”

— Шесть минут. Но мы можем заполнять две емкости одновременно.

Крамер вздохнула.

— Восемнадцать минут. Близко к пределу.

“We'll make it,” Gordon said. “We can always pump the water faster.”

“Won't that stress the tanks more?”

“Yes. But we can do it, if we have to.”

— Мы успеем, — успокоил ее Гордон. — Мы можем подавать воду еще быстрее.

— А это не увеличит напряжения в стенках щитов?

— Увеличит. Но при необходимости мы можем пойти и на это.

Kramer looked back at the monitor, where the field was undulating. But the peaks were clearer now. She said, “Why are the field bucks changing?”

Крамер опять посмотрела на холмы, изображенные на экране монитора, и вдруг заметила, что пики на диаграмме стали не такими острыми.

— Почему уровень поля изменился? — недоуменно спросила она.

“They're not,” Gordon said without looking back.

“Yes,” she said. “They are. The spikes are getting smaller.”

“Smaller?”

— Он не менялся, — не оглядываясь, ответил Гордон.

— Изменился, — настаивала Крамер. — Пики уменьшились.

— Уменьшились?

Gordon came over to look. He frowned as he stared at the screen. There were four peaks, then three, then two. Then four again, briefly. “Remember, what you're seeing is really a probability function,” he said. “Field amplitudes reflect the probability that the event will take place.”

“In English?”

Гордон посмотрел на экран и сразу нахмурился. На диаграмме было четыре пика, потом их стало три, затем два. В следующее мгновение опять мелькнули четыре.

— Не забывайте, что вы видите на экране функцию вероятности, — сказал он. — Амплитуда состояния поля отражает вероятность события.

— А вы можете перевести это на английский? — осведомилась Крамер.

Gordon stared at the screen. “Something must have gone wrong back there. And whatever it is, it's changed the probability that they will return.”

Гордон уставился на экран.

— Похоже, что-то у них пошло не так, как надо. И, независимо от того, что там произошло, вероятность их благополучного возвращения уменьшилась.

00:15:02

Chris was sweating. He grunted as he flopped the soldier's inert body onto its back, and resumed his search. He'd spent frantic minutes going through the maroon-and-gray uniforms of two of the dead soldiers, trying to find the key. The surcoats were long, and underneath that, the soldiers wore quilted shirts; all in all, a lot of cloth. Not that the key could be easily concealed; Chris knew that the cage padlock would require a key several inches long, and made of iron.

Крис обливался потом. Сопя, он перевернул безжизненное тело ратника на спину и возобновил поиски. Ему потребовалось несколько ужасных минут, чтобы обыскать малиново-серые одежды двоих мертвых солдат, пытаясь нащупать ключ. Накидки-сюрко были длинными, а под ними солдаты носили простеганные толстые рубашки; вообще на них было много всяких тряпок. Хотя этот ключ было не так уж легко спрятать: Крис знал, что он должен быть железным, в несколько дюймов длиной.

But Chris didn't find it. Not on the first soldier, and not on the second. Swearing, he got to his feet.

Тем не менее он никак не мог его найти. Ни у первого солдата, ни у второго. Выругавшись, он поднялся на ноги.

Across the dungeon, Arnaut was still fighting with Oliver; the clang of their swords continued ceaselessly, a steady metallic rhythm. Marek was walking along the walls, holding a torch, searching the dark corners of the dungeon. But he didn't seem to be having success, either.

А бой Арно и Оливера продолжался; их мечи, сталкиваясь, издавали почти непрерывный металлический звон. Марек, держа в руке факел, шел, пригнувшись, вдоль стен. Он осматривал темные углы темницы, но, видимо, тоже без успеха.

Chris could almost hear the clock ticking in his head. He looked around, wondering where a key could be hidden. Unfortunately, he realized, it could be almost anywhere: hanging on a wall, or tucked into the base of a torch holder. He went over to the winch and looked around the mechanism. And there he found it—a large iron key, at the foot of the winch. “Got it!”

Крису казалось, что у него в голове тикают часы. Он внимательно осмотрелся, пытаясь сообразить, где же может быть ключ. К сожалению, он понял лишь то, что ключ может оказаться где угодно: то ли висеть на стене, то ли быть прицепленным к подставке для факела... Он подошел к вороту, осмотрел его со всех сторон... И нашел его — большой железный ключ — под опорой.