timeline

— Не берите в голову, — прервал ее Дониджер, раздраженно махнув рукой. — Это не вопрос.

That was the expression he always used when he thought something was irrelevant. Kramer said, “What's core?”

“Getting him back,” Doniger said. “It is essential that we get that man back. That is core.”

Он всегда употреблял это выражение, когда считал, что разговор переходит к ненужным частностям.

— А в чем же вопрос? — поинтересовалась Крамер.

— Вернуть его назад, — отрезал Дониджер. — Совершенно необходимо вытащить этого человека. Вот это и есть вопрос.

“No question,” Kramer said. “Essential.”

“Personally, I thought the old fart was an asshole,” Doniger said. “But if we don't get him back, it's a publicity nightmare.”

“Yes. A nightmare.”

— Никаких возражений, — согласилась Крамер, — это необходимо.

— Лично я считаю, что этот старпер просто жопа, — ворчливо сказал Дониджер. — Но если мы не вернем его, это обернется кошмарным скандалом на весь мир.

— Да. Кошмарным.

“But I can deal with it,” Doniger said.

“You can deal with it, I'm sure.”

— Но я смогу с этим справиться, — продолжал Дониджер.

— Сможете, я уверена.

Over the years, Kramer had fallen into the habit of repeating whatever Doniger said when he was in one of his “pacing moods.” To an outsider, it looked like sycophancy, but Doniger found it useful. Frequently, when Doniger heard her say it back, he would disagree. Kramer understood that in this process, she was just a bystander. It might look like a conversation between two people, but it wasn't. Doniger was talking only to himself.

За несколько лет общения с Дониджером у Крамер появилась привычка повторять реплики босса, когда тот пребывал в своем «подвижном настроении». Посторонним это казалось проявлением лести, но сам Дониджер считал такое поведение полезным: частенько случалось, что Дониджер, слыша, как Диана повторяет его слова и заявляет о своем согласии, отказывался от высказанного предложения или догадки Крамер понимала, что в этом процессе она была всего лишь частью меблировки, стеной, от которой эхом возвращались к Дониджеру его слова. Со стороны могло показаться, что беседа проходит между двумя людьми, но это было не так. Дониджер разговаривал только сам с собой.

“The problem,” Doniger said, “is that we're increasing the number of outsiders who know about the technology, but we're not getting a commensurate return. For all we know, those students won't be able to get him back, either.”

“Their chances are better.”

— Проблема, — продолжал Дониджер, — состоит в том, что мы все увеличиваем число посторонних людей, знающих о технологии, но не получаем соразмерной отдачи. Исходя из того, что нам известно, эти студенты тоже не смогут вернуть его.

— У них больше шансов.

“That's a presumption.” He paced. “It's weak.”

“I agree, Bob. Weak.”

“And the search team you sent back? Who did you send?”

— Это лишь предположение, — он ускорил шаги, — которое ничем не обосновано.

— Я согласна. Боб. Не обосновано.

— А поисковую группу вы отправили назад? Кого вы посылали?

“Gomez and Baretto. They didn't see the Professor anywhere.”

“How long were they there?”

“I believe about an hour.”

“They didn't step into the world?”

— Гомеса и Баретто. Они нигде не видели Профессора.

— Сколько времени они там пробыли?

— Полагаю, около часа.

— Они не выходили в мир?

Kramer shook her head. “Why take the risk? There's no point. They're a couple of ex-marines, Bob. They wouldn't know where to look even if they did step in. They wouldn't even know what to be afraid of. It's completely different back there.”

Крамер энергично помотала головой.

— К чему такой риск? В нем не было бы никакого смысла. Это всего лишь пара отставных морских пехотинцев, Боб. Они, даже если бы вышли туда, все равно не знали бы, где и как искать. Им и в голову не пришло бы, чего там нужно опасаться. Тот мир совершенно не похож на наш.

“But these graduate students may know where to look.”

“That's the idea,” Kramer said.

Distant thunder rumbled. The first fat drops of rain streaked the office windows. Doniger stared at the rain. “What if we lose the graduate students, too?”

— Зато эти аспиранты могут знать, куда заглянуть.

— В этом-то и вся суть, — ответила Крамер. Издалека донесся приглушенный раскат грома. Стекло кабинета прочертили первые следы от тяжелых дождевых капель. Дониджер остановился перед окном и уставился на дождь.

— А что, если мы потеряем еще и аспирантов?

“A publicity nightmare.”

“Maybe,” Doniger said. “But we have to prepare for the possibility.”

— Кошмарный скандал на весь мир.

— Не исключено, — согласился Дониджер. — И нам следует готовиться к такой возможности.

The jet engines whined as the Gulfstream V rolled toward them, “ITC” in big silver letters on the tail. The stairs lowered, and a uniformed flight attendant rolled out a strip of red carpet at the bottom of the stairs.

Скуля на малых оборотах турбинами, по бетону летного поля в их сторону направлялся «Гольфстрим-V» с большими серебряными буквами «МТК» на фюзеляже. Еще на ходу из него выдвинулся трап, и облаченная в форму стюардесса раскатила по его ступеням красную ковровую дорожку.

The graduate students stared.

“No kidding,” Chris Hughes said. “There really is a red carpet.”

“Let's go,” Marek said. He threw his backpack over his shoulder and led them aboard.

Ученые взирали на необычную процедуру. Первым опомнился Крис Хьюджес.

— Это не розыгрыш, — сказал он. — Действительно, на трапе самый настоящий красный ковер.

— Ну, пойдемте, — прервал его Марек и, забросив тощий рюкзак на плечо, зашагал к самолету.

Marek had refused to answer their questions, pleading ignorance. He told them the results of the carbon dating. He told them he couldn't explain it. He told them that ITC wanted them to come to help the Professor, and that it was urgent. He didn't say any more. And he noticed that Stern, too, was keeping silent.

Марек отказался отвечать на расспросы аспирантов, ссылаясь на то, что сам почти ничего не знает. Он лишь сообщил о результатах углеродистого датирования. Сказал, что не в состоянии объяснить их Сказал, что МТК просит их приехать, чтобы оказать помощь Профессору, и что все это крайне срочно. Больше он ничего не сказал. И при этом обратил внимание на то, что Стерн тоже хранил молчание.

Inside, the plane was all gray and silver. The flight attendant asked them what they wanted to drink. All this luxury contrasted with the tough-looking man with cropped gray hair who came forward to greet them. Although the man wore a business suit, Marek detected a military manner as he shook hands with each of them.

Внутри самолет был отделан в серебристо-серых тонах. Стюардесса спросила, что они хотели бы выпить. Мужчина с жестким взглядом и коротко остриженными седыми волосами, шагнувший из салона им навстречу, выглядел чужеродно в этой обстановке роскоши. Он был одет в обычный деловой костюм, но, пока он пожимал руки каждому из прибывших, Марек безошибочно разглядел у него военную выправку.

“My name's Gordon,” he said. “Vice president at ITC. Welcome aboard. Flying time to New Mexico is nine hours, forty minutes. Better fasten your seat belts.”

They dropped into seats, already feeling the aircraft begin to move on the runway. Moments later, the engines roared, and Marek looked out the window to see the French countryside fall away beneath them.

— Меня зовут Гордон, — представился он, — вице-президент МТК. Добро пожаловать на борт. Полетное время до Нью-Мексико — девять часов сорок минут. А сейчас будет лучше всего, если вы сядете в кресла и пристегнете ремни.

Опускаясь в кресла с высокими спинками, новые пассажиры уже почувствовали, что лайнер, набирая скорость, мчится по взлетно-посадочной полосе. Еще через несколько секунд двигатели взревели, и Марек, выглянув в иллюминатор, увидел, как живописная французская земля стремительно уходит вниз.

It could be worse, Gordon thought, sitting at the back of the plane and looking at the group. True, they were academics. They were a little befuddled. And there was no coordination, no team feeling among them.