timeline

— По крайней мере, до сих пор не замечал. — Марек осмотрел кабину. Бледные полосы, как он теперь обнаружил, были щелями, покрытыми прозрачной пластмассой. В их глубине он заметил светящиеся лампочки, какие-то мелкие механизмы. Воздух стал заметно холоднее.

“We're calibrating now,” Gordon said. “Try not to move.”

Suddenly, the individual strips around him began to rotate, the machines clicking. The strips spun faster and faster, then suddenly jerked to a stop.

“That's good. Feel all right?”

“It's like being inside a pepper mill,” Marek said.

— Начинаем установку параметров, — предупредил Гордон. — Постарайтесь не двигаться.

Внезапно полосы вокруг Марека начали вращаться, механизмы защелкали. Полосы мелькали все быстрее и быстрее и вдруг внезапно, рывком, остановились.

— Все хорошо. Вы нормально себя чувствуете?

— Впечатление такое, словно меня засунули в мельницу для перца, — поделился впечатлениями Марек.

Gordon laughed. “Calibration is completed. The rest is dependent on exact timing, so the sequence is automatic. Just follow the instructions as you hear them. Okay?”

“Okay.”

A click. Marek was alone.

A recorded voice said, “The scan sequence has begun. We are turning on lasers. Look straight ahead. And do not look up.”

Гордон рассмеялся.

— Калибровка закончена. Остальное зависит от точного выбора времени, так что процедура проводится автоматически. Просто выполняйте инструкции, которые услышите. Договорились?

— Хорошо.

Щелчок в динамике. Марек остался один.

Незнакомый голос, записанный на пленку, произнес:

— Процедура сканирования началась. Включаем лазеры. Глядите прямо перед собой. Не поднимайте голову.

Instantly, the interior of the tube was a bright, glowing blue. The air itself seemed to be glowing.

“Lasers are polarizing the xenon gas, which is now being pumped into the compartment. Five seconds.”

Marek thought, Xenon gas?

И в то же мгновение труба озарилась изнутри ярко-голубым светом. Сам воздух, казалось, светился.

— Лазеры поляризуют ксенон, который накачивается в отсек. Пять секунд.

«Ксенон?..» — подумал Марек.

The bright blue color all around him increased in intensity. He looked down at his hand and could hardly see it for the shimmering air.

“We have reached xenon concentration. Now we will ask you to take a deep breath.”

Marek thought, Take a deep breath? Of xenon?

Ярко-голубой свет вокруг него становился все ослепительнее. Он скосил глаза на свою руку, но едва смог разглядеть ее очертания сквозь заполнявшую кабину светящуюся пелену.

— Концентрация ксенона достигнута. Сейчас мы попросим вас сделать глубокий вдох.

Марек на мгновение задумался: «Глубокий вдох? Ксенона?»

“Hold your position without moving for thirty seconds. Ready? Stand still—eyes open—deep breath—hold it... Now!”

The strips suddenly began to spin wildly, then one by one, each strip started to jerk back and forth, almost as if it were looking, and sometimes had to go back for a second look. Each strip seemed to be moving individually. Marek had the uncanny sense of being examined by hundreds of eyes.

— Оставайтесь в таком положении, не двигаясь, в течение тридцати секунд. Готовы? Стойте смирно... глаза открыты... глубокий вдох... не дышите... Начали!

Внезапно полосы начали бешено вращаться; затем они, одна за другой, принялись дергаться взад и вперед. Создавалось впечатление, будто они разглядывают его и вынуждены время от времени возвращаться для повторного осмотра. Каждая полоса, казалось, перемещалась сама по себе. У Марека возникло странное ощущение, будто его исследуют сотни глаз.

The recorded voice said, “Very still, please. Twenty seconds remaining.”

All around him, the strips hummed and whirred. And then suddenly, they all stopped. Several seconds of silence. The machinery clicked. Now the strips began to move forward and back, as well as laterally.

“Very still, please. Ten seconds.”

Записанный голос произнес:

— Сохраняйте неподвижность, пожалуйста. Осталось двадцать секунд.

Все вокруг него мелькало, жужжало и пощелкивало. И затем внезапно все замерло. Несколько секунд тишины. Снова защелкали какие-то механизмы. Снова зашевелились полосы; правда, теперь они двигались в иной плоскости.

— Пожалуйста, стойте неподвижно. Десять секунд.

The strips began to spin in circles now, slowly synchronizing, until finally they were all rotating together as a unit. Then they stopped.

“The scan is completed. Thank you for your cooperation.”

The blue light clicked off, and the hinged door hissed open. Marek stepped out.

Полосы начали описывать кольца; их движение постепенно синхронизировалось, пока наконец они не стали вращаться все вместе как единое целое. Потом движение прекратилось.

— Сканирование окончено. Благодарю вас за участие.

Голубое сияние померкло, щелкнул замок, раздалось шипение воздуха, и дверь плавно открылась. Марек вышел наружу.

In the adjacent room, Gordon sat in front of a computer console. The others had pulled up chairs around him.

“Most people,” Gordon said, “don't realize that the ordinary hospital MRI works by changing the quantum state of atoms in your body—generally, the angular momentum of nuclear particles. Experience with MRIs tells us that changing your quantum state has no ill effect. In fact, you don't even notice it happening.

Гордон в соседней комнате сидел перед монитором компьютера. Остальные, сдвинув стулья, скучились возле него.

— Большинство людей, — сказал Гордон, — не имеют ни малейшего представления о том, что обычное магниторезонансное обследование в больнице изменяет квантовое состояние атомов в организме, точнее говоря, угловой импульс ядерных частиц. Статистика использования магниторезонансных томографов говорит о том, что изменение квантового состояния не дает никакого отрицательного эффекта. На самом деле человек просто никак не реагирует на это.

“But the ordinary MRI does this with a very powerful magnetic field—say, 1. 5 tesla, about twenty-five thousand times as strong as the earth's magnetic field. We don't need that. We use superconducting quantum interference devices, or SQUIDs, that are so sensitive they can measure resonance just from the earth's magnetic field. We don't have any magnets in there.”

Но при магниторезонансном обследовании человек помещается в очень мощное магнитное поле, порядка 1,5 тесла, что примерно в двадцать пять тысяч раз сильнее, чем природное магнитное поле Земли. Нам это не требуется. Мы используем сверхпроводящие устройства квантовой интерференции, которые настолько чувствительны, что могут измерить резонанс, используя одно лишь магнитное поле Земли. В нашем приборе вообще нет никаких магнитов.

Marek came into the room. “How do I look?” he said.

The image on the screen showed a translucent picture of Marek's limbs, in speckled red. “You're looking at the marrow, inside the long bones, the spine, and the skull,” Gordon said. “Now it builds outward, by organ systems. Here's the bones”—they saw a complete skeleton—” and now we're adding muscles...”

В комнату вошел Марек.

— Как я выгляжу? — громко спросил он.

На экране в разных оттенках красного было видно прозрачное пестрое изображение его организма.

— Вы видите содержимое длинных костей, позвоночного столба и черепа, — пояснил Гордон. — Теперь появилась костная оболочка... вот мелкие кости... — все увидели полный скелет, — они обрастают мускулами...

Watching the organ systems appear, Stern said, “Your computer's incredibly fast.”

“Oh, we've slowed this way down,” Gordon said. “Otherwise you wouldn't be able to see it happening. The actual processing time is essentially zero.”

Stern stared. “Zero?”

“Different world,” Gordon said, nodding. “Old assumptions don't apply.” He turned to the others. “Who's next?”

Компьютер показал подобие картинки из учебника анатомии.

— У вас необыкновенно быстрая машина, — заметил Стерн.

— О, мы еще специально замедляем вывод на дисплей, — ответил Гордон. — В противном случае вы просто не успели бы ничего увидеть. Фактическое время обработки можно принять за ноль.