Владимир Матвеев - Бастард Бога (Дилогия)

Крик беснующейся толпы, сдавленный, хриплый рев берга, казалось, разрушат стены Арены. Зверь и человек уже упали на песок и теперь катались по нему, сцепившись в смертельной хватке. Но скоро они сделали последний оборот и замерли. Воин так и не выпустил ни лап животного, ни сжатое крепкими зубами горло, из которого сейчас пульсирующими толчками выплескивалась кровь, тут же впитываемая сухим песком.

Оставшийся в одиночестве на Арене лирг, стал медленно приближаться к кровавой горе из двух еще недавно живых существ.

– Сожри их – вдруг послышался крик с зрительных мест. – Теперь тебе мяса надолго хватит.

Арена снова задрожала, но теперь уже от хохота.

– Как же мне противны эти ублюдки – сквозь зубы процедил Палак.

– Смотрите – воскликнула Нияра, стоявшая с сестрой за спиной князя.

Обнюхавший своих недавних врагов лирг, вдруг мазнул взглядом по публике, а потом резко начал разгон в сторону герцогской ложи. Ему не хватило совсем немного, чтобы перепрыгнуть высокую стену, разделяющую ложу и песок Арены. Зацепившись когтями за ее верхнюю кромку, зверь еще пытался подтянуть свое тело, чтобы перекинуть его внутрь, когда в него со всех сторон полетели стрелы и короткие копья. Постепенно теряя силы и тяжелея от застрявшего в нем оружия, хищник последний раз взглянул в глаза побледневшего герцога, а потом ничком рухнул вниз.

Скоро, в наступившей на Арене тишине, послышался скрип поднимающейся решетки, которая открывала темный проход. Сначала, прикрываясь щитами, из него вышли два десятков воинов. Проверили сражавшихся и только после короткого кивка их командира, на песок вышел давешний старик.

– Это было потрясающее зрелище – медленно заговорил он, с каждым словом наращивая свой эмоциональный посыл – На песке Арены сейчас бились не два хищника и человек. В смертельной схватке сошлись три зверя, чтобы подарить вам незабываемое зрелище. Но каков наш герцог – почти неподдельно восхитился он – ни один мускул не дрогнул на его лице, когда в каком-то локте от него хищные когти скребли камень стены. Жители Райгорда, гости герцогства Рукт поприветствуем нашего неустрашимого властителя.

И под нарастающий гул старик низко поклонился в сторону герцогской ложи, в которой со своего места медленно поднялся человек в золоченых доспехах. Бледность на его лице уже сменилась нездоровым румянцем, но он нашел в себе силы махнуть пару раз рукой, после чего буквально упал в большое кресло.

Когда толпа немного успокоилась, кровавый праздник под названием большие игры, покатился дальше. После первого боя, на песок Арены вышли два одиночки, в одном из которых без труда можно было узнать урукхая, а второй был представителем народа бакиров, к которым красноречивый старичок приписывал и покойного Лотара Душегуба. Вот только самому Призраку показалось, что Лотар также похож на бакира, как сам ведущий игр на Парона. Могучий Лотар был словно вырубленным из цельного куска гранита исполином, а низкорослый (но тем не менее очень крепкий), черноволосый боец с бегающими темными глазками больше всего напоминал наемного убийцу. И оружие у него было под стать – два кривых кинжала, которые порхали в его руках, словно крылья бабочки.

Подвижный, как вода и быстрый, словно ветер, он с первых мгновений боя стал буквально срезать с урукхая его кожаный доспех, ловко уворачиваясь от тяжелой сабли степного воина. Вскоре на его теле остались одни лохмотья, которые он сорвал с тела единым движением, и юркий бакир принялся уже за живую плоть. Возможно, и кожа урукхая в скором времени повисла бы такими же лохмотьями, как до этого доспех, но крутившемуся вокруг меднокожего воина убийце хватило всего одной ошибки, чтобы поединок закончился не в его пользу. Сделав обманный рывок вправо, он хотел резко уйти в противоположную сторону, чтобы эффектно взрезать сухожилия запястий, удерживающих тяжелую саблю, но поскользнулся на липком от крови лоскуте, который совсем недавно был доспехом урукхая. И этого мгновенного замешательства ему хватило для того, чтобы с громким "Хек" поделить бакира на две неравные части.

А потом был небольшой перерыв, во время которого зрители жевали принесенную с собой нехитрую снедь, запивая ее кислым вином, и лениво поглядывали на травлю стаи обычных волков несколькими охотниками, которые прятались за большими деревянными щитами, расстреливая несчастных животных из луков и арбалетов.

Вскоре закончился и перерыв. С Арены убрали трупы волков, привели ее в порядок, разровняв песок, на который тут же вышел старичок-ведущий.

– И последний бой в завершении нашего праздника. Я бы даже сказал не бой, а небольшая битва, в которой сойдутся сыны юго-западных степей нумейцы и отродья Пепелища – кровожадные вампиры. Битва закончится лишь тогда, когда последний воин одного из отрядов умрет на этом песке.

Под слитный шум старик удалился, а на Арену стали выходить бойцы.

Первыми показали нумейцы. Одеты они были в стеганые, набитые конским волосом куртки. Голову прикрывал легкий шлем с кольчужной бармицей, а за спиной висел небольшой щит, обтянутый дубленой кожей. На поясах в простых ножнах болтались сабли, похожие на клинки урукхаев, только более легкие. И еще были луки, которые они стали сразу готовить, как только вышли на Арену. Выстроившись в две линии на самом ее краю так, чтобы воины первой не перекрывали сектор стрельбы бойцам из второй, нумейцы наложили на тетиву стрелы и стали ожидать своих противников.

Заскрипел подъемный механизм, железная решетка поползла вверх и из темного прохода стали появляться "летучие мыши", которым предстояло выдержать, может быть, свой самый главный бой. Ну, может быть один из самых главных, но уж точно последний, который они проведут на потеху публике. Закутанные в лохмотья, еле передвигая ноги и поддерживая своих соратников, ваиктаирон стали выходить на песок, сжимая в руках старое ржавое железо, по недосмотру Богов называемое оружием. Их лица и тела были измазаны пылью и грязью, чтобы не так был заметен их здоровый вид, а руки дрожали в притворной немощи. И только небольшой кучке разумных, среди этого скопища было известно, что на песок вышли совершенные убийцы, полные сил и что самое главное, холодной ненависти к тем, кто стоял напротив них, и в особенности к тем, кто сидел на трибунах,

– Как играют стервецы – восхитилась Катаюн. – если бы не знала, кто они на самом деле – подумала, что вывели на убой полуживых каторжников.

– Чему ты радуешься? – хмуро сказал Атей, до белизны в костяшках сжав свой посох – против них три десятка воинов с луками.

– Согласна – кивнула она – но я склонна верить нашим ушастикам. По их словам эти нумейцы хороши только конные, но лошадей я не вижу. Если бы они были хоть в половину, как наши "верные", тогда да, стоило бы беспокоиться, но Аршаль говорил, что они не признают строй и это их погубит. Главное выдержать первый залп их луков. Эх – вздохнула она – не хватило одного воина до второй полной боевой звезды, придётся им биться в усеченном составе.