Гном - Цивилизаtion

Продолжая наблюдать за бытом, я с удивлением увидел, как вечером женщины, собравшись вместе, брали жир, оставшийся после пойманного кабана, и втирали его в волосы. Я подошел поближе ровно настолько, чтобы не смущать чуковских красавиц. Закончив натирание головы грязным салом, дамы совершили еще более странный поступок, полностью поглотивший мое внимание. На жирные слипшиеся волосы они стали сыпать золу из прогоревшего костра, растирая ее резкими движениями рук. Через некоторое время эта кучка женщин стала походить на грязных замарашек, но вскоре ситуация начала проясняться. Закончив этот странный обряд, посыпанные пеплом ушли в сторону ручья и через полчаса вернулись с чистой головой. После этого женщины принялись расчесывать длинные волосы, используя как гребни подходящие для этого кости животных, и через некоторое время я убедился, что вся процедура этого древнего салона красоты явно пошла на пользу.

Обтирание жиром делали только женщины, обладавшие, по-видимому, статусом любимых жен, или каким-то иным, более привилегированным, чем остальные. Волосы тех примерно тридцати туземок, прошедших эту процедуру, выглядели значительно более красивыми, чем у остального племени. Я бы даже сказал, мягкими и шелковистыми. Никогда бы не подумал, что жир с золой могут оказывать такое воздействие. Нужно будет попробовать это у себя, когда вернусь. Несмотря на почти ежедневные ванны, я остро ощущал нехватку мыла и шампуня.

Вернувшись к наблюдениям за складом, я был вынужден признать, что Ахомит оказался прав. Притом, что запасы должны были расти каждый день, они, похоже, оставались статичными. Мешки из шкур, набитые соленой рыбой и мясом, занимали больше половины специально выделенной для них сухой пещеры. Там же находились съедобные корни, лежащие в своеобразном гнезде из соломы и веток. Навскидку, с точностью до одного мешка определить объем резервов было нереально. Но познания в элементарной математике помогли выявить, что на четвертый день моего пребывания число мешков уменьшилось на один. Похоже, в племени завелись «крысы».

Все мое внимание переключилось на пещеру с запасами. Поскольку к ней имело доступ весьма ограниченное число людей, я вскоре выяснил, что есть два сменяемых охранника и три женщины, которые приходят с кухни. Изредка в пещеру заходят те, кто эти запасы доставляет. Два дня наблюдений ничего не дали, запасы исправно пополнялись. Похоже, что мое особое внимание не осталось незамеченным. Ночью дежурил Бык, которому было велено никого не выпускать из пещеры, если он идет со съестным, и поднимать в случае чего тревогу.

На третий день безрезультатной слежки я понял, что в лоб ничего не добьюсь. Пришлось пойти на хитрость.

Утром я отправился вместе с Быком и Тыкто к морю, оставив двух воинов наблюдать за пещерой. Они спрятались в траве и смотрели на склад с расстояния около двухсот метров. Вернувшись вечером, я слушал крайне любопытный доклад моих соглядатаев. Примерно через два часа после нашего отбытия к пещере подошла женщина, которая сначала поговорила с охранником, а затем они уединились в близлежащих кустах. В момент отсутствия охраны в хранилище пробралась еще одна женщина, которая и вышла с мешком еды. Затем она передала мешок одному из команчей, который убежал с ним на северо-запад. Мои воины пытались проследить за мужчиной, но не слишком в этом усердствовали, так как боялись быть обнаруженными, поэтому вскоре потеряли его из виду.

Стараясь не привлекать внимания, мы вышли из лагеря и осмотрели тропу, по которой ушел солдат с ворованной снедью. Наметив места для засады, мои бойцы начали дежурство, чтобы понять, наконец, куда пропадает наша еда. Дабы ускорить момент кражи, я попросил Чука совсем снять охрану со склада.

Через пару дней «шпики» нашли меня в лагере, пребывая в чрезвычайно взволнованном состоянии. Не рассказывая подробностей, они требовали взять оружие и идти за ними. Но даже нескольких слов объяснения хватило, чтобы меня затрясло мелкой дрожью. Я быстро подошел к Чуку, попросил взять троих его лучших бойцов и договорился встретиться в условленном месте. Мы ушли из племени в разные стороны, чтобы не вызывать подозрений.

Встретившись в лесу, наша группа из одиннадцати человек тихо двинулась за провожатыми. Стараясь идти как можно бесшумнее, мы прошли около десяти километров, когда впереди показалась большая скала. Провожатые сделали знак: цель близка. Аккуратно зайдя немного со стороны, мы приблизились. Сквозь листву показалась пещера. Около нее ходили люди, до нас едва доносились их голоса. Пригибаясь, мы постарались подойти поближе, когда один из людей обернулся к нам лицом, и меня прошиб холодный пот. Около пещеры стоял Сыхо.

Чук туго натянул тетиву, целясь в шамана. Конечно, это был не Сыхо, а один из его приспешников, одетый и покрашенный в белое в стиле его мертвого босса. Я положил свою руку на готовую вылететь стрелу, призывая не торопиться. Обойдя пещеру сбоку, мы нашли отличную точку обзора, оставаясь незаметными на довольно близком расстоянии. Около пещеры суетились два знакомых нам шамана и пара мужчин, в одном из которых я узнал вороватого охотника команчей. По их действиям было видно, что люди к чему-то готовились. Шепотом я объяснил Тыкто и Чуку, что приготовления, вероятно, предполагают появление других приглашенных и нам следует дождаться общего сбора.

Долго ждать не пришлось. Примерно через час мы услышали условный крик, и со стороны нашего лагеря подошли трое мужчин и восемь женщин. Через некоторое время сборище гостей пополнилось еще восемью туземцами из племени команчей. Все они припали на пятки перед изгнанными колдунами, и те начали какой-то обряд. Поняв, что больше посетителей ждать не стоит, я сказал Чуку, чтобы заходил с другой стороны от пещеры, окружая предателей.

— Не убивать, — сказал Тыкто ему вслед и мотнул головой в сторону лагеря, — хэв.

Чук понимающе кивнул.

Не дожидаясь, чем закончится церемониал приспешников Сыхо, мы с криком выскочили из укрытия. Вид появившихся из ниоткуда вооруженных до зубов мужчин привел команчей в такой ужас, что они даже не попытались сопротивляться, так и оставшись сидеть на пятках. Связав всем руки найденными тут же веревками, мы двинулись в сторону лагеря.

Через два часа главная площадь команчей стала свидетелем зрелища, которое я еще сегодня утром никак не мог ожидать. Подталкиваемые конвоирами, на нее вернулись сбежавшие помощники Сыхо и двадцать один сочувствующий им человек, включая девятерых женщин. Все племя собралось посмотреть на бывших вожаков. Было заметно, что многие до сих пор испытывают трепет при виде этих ряженых морд. Дождавшись, когда вокруг изменников соберется достаточно народу, Тыкто закричал: