Комбат Найтов - В небе только девушки! И...я (СИ)

Подбежал красноармеец, зовет в штаб. Сейчас будут мозг выносить, чтобы корреспондент, обязательно, полетел. Заранее набычился, готовясь дать отпор. Нет, это Красовский, он получил сводку за утро.

— В Копанищи направил Земцова и Ромазанова, разберутся. Молодец, что отметила в донесении. Давай вечером 'двести тринадцатый' посети, посмотри, что и как, учти, командира там нет, погиб в конце мая, а исполняющий обязанности командира полка там старший лейтенант Кофейников, после налета на Изюм там целых машин почти нет, надери им там уши, и посмотри, что делается, чтобы полк восстановить. Считай, что от моего лица действуешь. Косенку с собой прихвати, это его епархия, хоть и молод еще.

— А я что, старая? Я еще моложе.

— Ты — это ты! Не путай божий дар с… — он сделал вид, что закашлялся, потом серьезным голосом продолжил:

— Ты — личность в армии известная, к тому же женщина, и пристыдить можешь, и личный пример показать. Время тяжелое, потери, большие потери. Истребителей как‑то еще восстанавливаем, а с бомберами — труба полная. И толковых командиров нет. Косенко со своими ссориться не хочет, прикрывает и покрывает. Допрыгается у меня.

— Да ничего мужик. Два боевых за день сделал.

— Он бы лучше в дивизии порядок навел, а не лично в пекло голову совал. Летчик он хороший, а командир никакой. Так что, Сашенька, не взыщи, что еще и этим нагружаю, присмотри за полками. Днями придет еще один полк, десятый, вместо 213–го, надо посмотреть, что там можно себе оставить, и кого.

— Когда?

— Скоро, уже вылетели.

Косенко сидел рядом и все слышал, вряд ли он радовался такому отношению начальства. Прыжок: из замкомандира полка на дивизию, после расформирования неудачно действовавшей и понесшей большие потери в майских боях 7–й ударной группы, когда он оказался самым старшим по званию в дивизии, и принял командование над ней, оказался выше его организаторских способностей.

— Вот так вот, Александра Петровна. Слышал я, слышал, съездим, тут рядом. А что делать: ПАРМа нет, его разбомбили еще в феврале, ремонтировать машины нечем. Нас подняли 27–го мая, а прикрытие не смогло вылететь, топлива не подвезли. Вот и запаниковали все. А было… было три полка Пе-2–х.

— В кучу их собрать удастся?

— 213 и 723 стоят вместе, отдельно только 138, но вы же сами видели, что там творится.

— Видела, запросите сто тридцать восьмой о готовности машин.

— Смеетесь? Там топливо, опять, где‑то застряло. Майор Соколов под арестом. Сегодня дивизия не сможет сделать еще одного вылета. Только Артамонов, ближе к вечеру.

— Ну, тогда летим в Хренище. По машинам.

Аэродром там прижат к лесочку, в котором замаскирована вся техника. Село, вытянутое вдоль дороги буквой 'Г', небольшой кирпичный заводик. Мужиков в селе практически нет, старики да немного пацанят старшего возраста, остальное: бабы да дети малые. Самолетов было много, но в таком виде, что казалось, что это самолетное кладбище. Исправных машин две, у остальных пробоины, снятые двигатели, но, бросилось в глаза, что шасси у всех целые. То, что нужно! Построили полки. В строю 44 летчика, и почти сотня штурманов и стрелков. Обратил внимание, что младших командиров очень мало, все, в основном, имеют звания от лейтенанта до капитана. Выступил Косенко, рассказал о том, чем сегодня занималась дивизия. 'Голос из зала':

— Когда будут запчасти или новые машины? — высказывающегося я заметил. Тут Сашка в моей, пардон, нашей голове как заверещит:

— Акопыч!

— Толком объясни!

— Это Петросян Марик Акопович, мой ведущий из 41–й эскадрильи.

И приоткрылась еще одна история из прошлой жизни Саши. В этом человеке она души не чаяла. Я вышел вперед, и, основываясь и на приказе Красовского, и на том, что успела приоткрыть Саша, сказал:

— Я получила приказ командующего армией: в кратчайшие сроки восстановить боеспособность 223–й БАД. Именно поэтому я и нахожусь здесь. Существует приказ о расформировании 213–го полка, как потерявшего матчасть, а сейчас в Копанищах работает Особый Отдел армии и Политотдел, по факту умышленного выведения из строя большого количества боеспособных самолетов. Я прошу командиров экипажей, готовых держать в руках штурвал, выйти из строя. Остальные пойдут под расформирование и на переформировку в тыл. Капитан Петросян назначается исполняющим обязанности командира 213 полка. Выйти из строя!

Прихрамывающий капитан сделал два шага вперед и развернулся лицом к строю.

— Мне требуется 20 экипажей, чтобы сменить проявивших малодушие и трусость экипажи 138–го полка. Вы получите их машины. Товарищ капитан, принимайте командование. — продолжил я.

Он прошел к левому флангу, и подал команду.

— Полк, равняйсь. Смирно. Желающие продолжить службу в полку — выйти из строя.

Шестеро вышли сразу, затем еще и еще. Двадцать экипажей мы не набрали, девять. Три командира из строя не вышли, больше в полку летчиков не оставалось. Но, зашумел второй полк, 723–й.

— А нам? А мы?

— Приказа на расформирование Вашего полка нет.

— Нам что, так и бегать безлошадными?

— В сводную группу пойдете?

Без приказа начали переходить люди и становиться в строй. Все, укомплектовали. Перестроили, вызвали из строя технарей.

— А теперь задача: на большинстве машин 138 полка подломлена левая стойка шасси и поврежден винт, на некоторых требуется замена радиатора. Инженерам полков организовать установку машин на козлы, снимать шасси. Начальнику материально — технической службы немедленно выехать в Копанищи и начать оформление передачи материальной части. Командиру БАО организовать переезд технического состава к новым машинам. У меня все. Вольно, разойдись.

Нас с комдивом окружили люди, куча вопросов, в том числе и ко мне. Отбрехиваюсь, так как не на все вопросы могу пока ответить, бо самодурствую, власть почуял! Подошел Петросян и молча меня обнял и приподнял.

— Гляди‑ка, как выросла! Майор, Герой, Сашенька, да ты ли это!

— Видели бы Вы, как она немцев бьет! — ответил за меня Косенко.

— Все, ребята, все вопросы потом, надо срочно ставить на крыло самолеты!

Баошники выделили транспорт, и часть техников выехала на место, остальные, включая и экипажи, ходили по этому кладбищу машин и выбирали из них те, которые станут 'донорами' для новых. Акопыч рассказал, что был сбит в Белоруссии, повредил ногу при приземлении, выходил более двух месяцев, и вышел на колонну техников этого полка под Смоленском. В нем проходил проверку, в нем и остался, так как, из‑за ноги, теперь летал только на У-2 в звене связи и управления, и был его командиром.

Ближе к вечеру выполнили еще один вылет с полком Су-2, безрезультатный для нас. Немецких самолетов в воздухе не оказалось. Отбрехивались только зенитками. Мы выполнили рейд до Копейска, после этого вернулись. Сняли Копейск для Тамары. Мостик там есть интересный. Немцы его уже восстановили. Ночью эскадрилья нанесла туда визит, и мостик сломала. Бяки девочки! Потерь нет, и это радует! Тамара может водить группу самостоятельно!