Роман Злотников - Американец

Нью-Йорк, Бронкс, 2 мая 1896 года, суббота, с утра до обеда

— Помнишь, я говорил, что вблизи правило одно: «Стреляй первым»? Это верно. Но лучше не просто стрелять быстро, а уметь, не целясь, навскидку от живота, попасть в цель. Сейчас я тебе покажу, как это делается! — с этими словами Генри направился ко входу, взял там один из увесистых тюков и потащил его к стене.

— Ну что столбом стоишь, тащи второй! — распорядился он.

Я подхватил тюк, выглядевший братом-близнецом первого, и невольно крякнул. Ничего себе тяжесть! Когда я подошел к Хамблу, тот уже распечатал первый тюк. Увидев содержимое, я аж онемел от возмущения. Внутри были дешевые, самодельные тарелки, которые пацанва Фань Вэя лепила из глины всю последнюю неделю. Ага! А мне эти тарелки, конечно же, впишут в счет, причем по двойной-тройной цене! Нет, ну и жук этот Хамбл! И тут нашел, как на мне заработать!

— Гадаешь, зачем я притащил целую стопку дурацких тарелок? — по-своему понял мое молчание Хамбл. — А все просто. Я тебя все время учу, что оружие «тот парень» достанет раньше. И курок, быть может, взведет. И место изучит. Так что твой шанс только в том, чтобы обогнать его в прицеливании. Теперь раскинь мозгами: он тоже профи. И двигаться быстрее его ты сможешь вряд ли. Так что основной твой выигрыш — он в том, чтобы не тащить руку с оружием к линии «глаз-цель», а стрелять от живота или вообще из кармана.

Я прикинул. Действительно, это давало запас времени.

— Но в этой быстроте есть и минус, — продолжал Генри. — Ты не видишь, куда полетит пуля. И можешь промахнуться. Чтобы этого не произошло, надо как можно чаще стрелять именно так, навскидку. Как я тебе показывал. И запоминать, куда пуля попала. Не мозгами запоминать, Юра. Нет. Запоминать рукой. Рука запомнит сама, дескать, двигалась вот так вот, попали вот туда. Так что единственное, что нужно, — это обеспечить, чтобы ты видел, попал ты в цель или нет. Ну а разбившуюся тарелку проглядеть трудно, правда? Вот и начнем. Сначала тарелки будут огромные, как блюда. И вблизи. Промахнуться трудно. А потом они станут все меньше, будут отодвигаться, начнут двигаться… Со временем ты выучишься навскидку попадать в мишень размером с яблоко ярдов с двенадцати. Правда, посуды мы с тобой побьем… Ой, немало…

Я снова вспомнил, что платить за посуду буду я.

— А что, если посуду заказывать стану я? — невинно спросил я его, — я знаю одного китайца, его внуки вылепят точно такую же совсем дешево!

Генри довольно засмеялся.

— Не волнуйся, парень, я сверху всего процентов 15 накину. Так что не разоришься! — успокоил он.

И я стал тренироваться. Как всегда, сначала «всухую», потом — с выстрелом. Генри Хамбл был гением своего дела. Не теоретиком, нет. Гением-практиком. Он догадался не только использовать мышечную память, но и нашел способ ускорить ее тренировку. Для этого он сделал так, чтобы я видел, куда попадаю. [114] В России существовал аналогичный метод. Только там все обставлялось еще более эффективно. Стрельба велась по черному силуэту, за которым располагался подсвеченный белый экран. И каждая дырка была великолепно видна. Способ был недешев, т. к. и черный картон для мишени, и десятки свечей для подсветки экрана обходились недешево. Хамбл придумал существенно более дешевый вариант.

После удачного выстрела мышечная память сама фиксировала мое положение в пространстве, расстояние до окружающих предметов и мишеней, все мышечные усилия и напряжения корпуса, ног, руки с пистолетом запоминались. И пусть постепенно, но стрельба навскидку становилась все результативнее. Когда я начинал уверенно поражать десять мишеней из дюжины, Хамбл усложнял задание. Отодвигал мишень, к примеру. Или менял ее на другую, помельче. Или заставлял поражать ее в движении. Или крутануться пару раз вокруг своей оси. Кувыркнуться. Казалось, его фантазия безгранична…

Конечно, до него мне было как до неба, но, повторюсь, прогресс наблюдался. При каждом удачном выстреле я усваивал положительный опыт не мозгом даже, а мышцами, и даже, казалось, костями, шкурой и спинным мозгом. Он гонял меня до седьмого пота, но все ворчал, что я «как был бревном, так им и остаюсь». Интенсивность тренировок нарастала. Стрелять приходилось «через не хочу». Не знаю, как посуды, а патронов в этот день мы перевели много! И я в буквальном смысле слова весь взмок.

Нью-Йорк, Бронкс, 2 мая 1896 года, суббота, после обеда

Усталый и взмокший после тренировки я пер домой на последних остатках сил. Но у входа в подъезд меня ожидал Фань Джиан, [115] Джиан по-китайски означает «здоровый мальчик». Похоже, у Фань Вэя были проблемы с выживанием внуков. тот самый любимый внук Фань Вэя.

— Здравствуйте, сэр! — вежливо поприветствовал меня он. — Дедушка сказал, что вы придете усталый, так что мне следует помочь вам донести вещи наверх! А еще он сказал, что после тренировки лучшее средство от сильной усталости — массаж и баня. Поэтому он приглашает вас попариться в бане!

— Но…

Однако я не успел ничего сказать, как Джиан ловко вынул у меня из рук сумку и попер ее в мою комнатушку. Пришлось догонять его, чтобы открыть дверь. Идти куда бы то ни было не хотелось. Но Джиан был настойчив:

— Поверьте, дедушка лучше знает! Если он сказал, что баня вам поможет, лучше слушать дедушку! — настаивал он. При этом слово «дедушка» произносил благоговейно. Я даже вздохнул. Ну почему в нашем времени такого не встретишь?

— Пошли, Джиан! Ты прав, дедушку лучше слушать. Дедушка жизнь прожил, он знает…

Когда в бане меня встретил не Фань Вэй, а двое татуированных громил, я ощутил легкую тревогу. Но громилы были безукоризненно вежливы, и только бормотали «welcome!». [116] «Добро пожаловать!» по-английски. Внутри меня ждал сюрприз. Хитрый старый Фань нашел, чем меня удивить. В углу своей бани он сделал выгородку. И там оборудовал — вы не поверите — настоящую русскую парную и предбанник! А в углу предбанника, что добило меня окончательно, висели березовые и дубовые веники.

— Малыш Ян, — тут Фань Вэй указал на одного из громил, — пять лет прожил в вашей русской Сибири. И там выучился, как у вас парятся. Ну что, угадал я с сюрпризом?

Нью-Йорк, Бронкс, 2 мая 1896 года, суббота, вечер

Честно скажу, Фань Вэй угадал с сюрпризом. Парились мы в тот раз долго, упорно, в несколько заходов. Второй громила, имени которого я не запомнил, оказался к тому же хорошим массажистом, так что из моего тела буквально выдавили всю усталость, я был бодр, весел и готов к подвигам.

Потом старый Фань отпустил громил, и мы с ним немного выпили. Нет, не водки, светлого пива, которое всегда хорошо идет после бани. Возмещает потерянную жидкость. В какой-то момент я почувствовал, что слегка переусердствовал и жидкости в организме снова избыток. Пришлось извиниться и отправиться решать проблему.