Сергей Годына - Последний парад наступает! Наша победа при Цусиме

Так и проходили дни для экипажей — в постоянных погрузках угля. Русские же броненосцы даже стоя на месте вынуждены были жечь уголь для обеспечения работы своих механизмов. Средний расход топлива на кораблях первого ранга равнялся десяти — пятнадцати тоннам в день. Меньше остальных бункеровочными работами занимались команды миноносцев, на которые Рожественским были возложены дозорные обязательства. Рихтер же этим активно воспользовался, и принялся ежедневно устраивать маневры для своей маленькой флотилии. Вид постоянно снующих туда — сюда маленьких миноносцев ободряюще действовал на экипажи остальных кораблей. Ведь моряки, вкусившие уже крови врага рвались в бой, а их заставляли заниматься рутинными бункеровочными работами.

В эти дни Рожественский часто посещал другие корабли эскадры, и вступал там в разговоры как с офицерами, так и с матросами, уже успевшими полюбить своего адмирала. Он частенько наблюдал за работой расчетов орудий и артиллерийских офицеров во время ежедневных учений. Русские броненосцы типа «Бородино» имели некий прообраз системы центральной наводки и командующий эскадрой всегда зорко следил за тем, чтобы офицеры и расчеты орудий научились ею правильно пользоваться. В то же время примерно треть всего процесса обучения тратилась на тренировку (групповой) плутонговой и одиночной стрельбы орудий на тот случай, если выйдет из строя старший артиллерийский офицер или производство централизованного управления огнем будет нарушено по какой‑либо другой причине. По ночам на острове был организован клуб, куда мог прийти любой желающий матрос. В нем офицеры рассказывали о различных морских сражениях прошлого, пытаясь привить своим подчиненным любовь к морю. Частыми посетителями этого клуба были и все три попаданца во времени имевшиеся при эскадре. Из них чаще других выступал с рассказами Коломейцев, хотя даже сам Рожественский прочел морякам несколько лекций про морские бои, а так же по вопросам морской тактики.

30 мая к эскадре пришел транспорт «Воронеж», который привез 4500 тонн угля, и неожиданные новости из далекого Петербурга. Рожественский тут же вызвал к себе на «Князя Суворова» своих современников чтобы поделиться с ними новостями и, заодно, откорректировать план дальнейших действий. Дольше всех пришлось ждать Рихтера, который в это время в очередной раз гонял свои миноносцы на двадцати двух узловой скорости.

— Есть неожиданные новости от других наших попаданцев во времени, — открыл совещание адмирал

— Во первых, хочу Вас поздравить! На «Воронеже» доставлен приказ о досрочном повышении Вас после Цусимского боя в звании. Господин Рихтер Оттон Оттонович — Вы теперь являетесь капитаном второго ранга Российского Императорского флота! Господин Коломейцев Николай Николаевич — а Вас разрешите поздравить со званием капитана первого ранга! Теперь хоть ваши звания соответствуют тем должностям, на которые я Вас назначил. Там еще сказано, что наше правительство решило одну десятую от стоимости утопленных нами японских кораблей выплатить нам, офицерам и матросам, сотворившим Цусимский разгром. Причем именно я должен разделить сумму премиальных.

— Во вторых, в теле Николая II теперь живет и здравствует сам профессор Липовецкий. Видимо он и активизировал Михаила, который выкупил в Лос — Анджелесе три больших парохода с углем, и пригонит их в Петропавловск к двадцатому июня. Йессену дан приказ встречать нас именно там, поэтому на Бонин он не придет. В Петропавловске эскадру, кроме Йессена, будут ждать наши вспомогательные крейсера, и примерно тридцать тысяч тонн первоклассного угля. Расстояние отсюда до Петропавловска примерно равно две тысячи сто миль, и за двенадцать — четырнадцать дней мы его вполне способны пройти не особо напрягаясь. Мы можем выйти уже сейчас, так как эскадренные запасы угля вполне позволяют нам совершить этот переход. Единственное что не очень хорошо — это ситуация с отправленными за углем транспортами. Но и тут легко можно все разрешить оставив на Бонине одно из судов, которое соберет все транспорты и поведет их домой. Слушаю Ваши соображения, господа.

Первым взял слово Коломейцев. Они с Рожественским были достаточно старыми форумными друзьями, и вместе написали ни одну альтернативку на тему русско — японской войны. С Рихтером в оставленной реальности оба друга познакомились около года назад, но дружба у них сразу заладилась, правда первую скрипку в их отношениях всегда играл Коломейцев. Уже попав в другую реальность всем пришлось долго привыкать, что теперь весь груз ответственности лежит на плечах Рожественского, и он теперь может принимать решения особо ни с кем не советуясь.

— Зиновий Петрович, я полагаю, что нужно идти в поход немедленно! До 20 июня времени вагон, но с Бонина нужно уходить. Велик риск, что какой‑нибудь из наших броненосцев получит поломку в машине не позволяющую ее ремонтировать в море, и тогда нам придется тащить его на буксире со сверхмалой скоростью до Петропавловска. А это значит, что вся эскадра понесет бешенный перерасход угля, и все наши планы и графики движения полетят к чертям. Нужно будет посылать угольщики еще в один рейс, а японцы далеко не идиоты, и вполне способны будут угадать место нашей стоянки. Мы же отлично понимаем, что если Того сейчас хотя бы с первым боевым отрядом придет сюда, то нам конец.

— Я бы еще добавил, что и отряда Камимуры нам хватит за глаза! — вставил свои пять копеек Рихтер.

— Это я отлично понимаю, — согласился с друзьями Рожественский, — но что прикажете делать с транспортами, которые я разослал по зарубежным портам в поисках угля для эскадры?

— Вот именно об этом я и хотел поговорить, — неожиданно выдал Рихтер, — я тут несколько ночей провел на транспорте «Анадырь», как вы знаете. Так вот, оглядывая его бездонные трюмы мне в голову пришла интересная мысль: а не создать ли нам на Бонине базу для снабжения наших вспомогательных крейсеров? Помните как немцы в нашей реальности создали систему этапов?

— При тех радиостанциях, что стоят сейчас у нас на кораблях создать прообраз системы этапов будет невозможно! — отрезал Рожественский. — уж слишком мала дальность действия этих примитивнейших приемников и передатчиков.

— Ваше адмиральское ДОЛБОродие! Вот не перебивайте! Думаете я не в курсе дальности действия этих станций? Я что хотел сказать‑то. Имея пять — шесть угольных транспортов мы можем уверенно снабжать наши рейдеры в море. Это я думаю всем понятно. Вопрос в другом — а как собственно организовать всю систему снабжения? После недолгих размышлений мне в голову пришла идея, простая как велосипед. Каждый из наших транспортов будет двигаться по индивидуально для него разработанному маршруту, от одной предполагаемой точки встречи, до другой. Например, угольщик совершает рейс по маршруту: бухта Ва — Фонг — Филиппины — Бонин. На всем пути следования должны быть точки предполагаемого рандеву с нашими рейдерами. То есть в точке с такими‑то координатами транспорт должен быть двенадцатого числа определенного месяца, где он ждет ровно сутки. Если за эти сутки там ни один из наших крейсеров не появился, то этот транспорт идет в следующую точку, где так же сутки ожидает наших корсаров. Ну и так далее. В общем идею, судя по блеску ваших глаз вы уловили. Слабым местом этой системы является тот факт, что если японцы захватят наш транспорт, то смогут по его картам вычислить и крейсер. Поэтому у каждого транспорта должен быть строго индивидуальный график и маршрут движения, о котором не должны знать капитаны других наших угольщиков. Кроме того, каждому транспорту необходимо придумать свой, так называемый «порт приписки», то есть тот иностранный порт, где он должен будет загружаться углем. Это позволит нам через наших морских атташе передавать на эти угольщики приказы из Владивостока. Придя во Владивосток мы сможем менять им маршруты и точки рандеву. А капитанам уходящих в плавание рейдеров мы будем в запечатанном конверте выдавать несколько из возможных для них мест встречи с судами снабжения. То есть вся система будет строго секретной, и после возвращения рейдеров из плавания мы тут же будем менять места дозаправок, что позволит избежать утечки информации. Вот как‑то так.