Наталья Болдырева - Ключ

Я обрадовался, увидев гнома. И всё равно чувствовал себя всё более и более неуютно.

— Всё должно быть сделано быстро и тихо. — Вадимир плотно закрыл за собой дверь, привалился, скрестив руки на груди. — Иначе гвардейцы убьют нас прежде, чем мы успеем хоть что-то сделать. И тогда, — он сокрушённо покачал головой, — тогда в стране воцарится хаос.

— Об этом можно не беспокоиться. Изот позаботился о том, чтоб из его покоев никогда не доносилось и звука… Значит, ты решился всё-таки? — Гном вынул из стойки топор. Прикрыв глаза, провёл ладонью по топорищу. Будто сметал пыль.

— Я слишком далеко зашёл.

— А его с собой зачем тащишь? — Он указал на меня обухом, отправил топор обратно в ложе и встал, по обыкновению широко расставив ноги, упёршись кулаками в бока, вздёрнув бороду. Он до умопомрачения напомнил вдруг Рола. Я встряхнул головой.

— Он должен быть сопричастен, — Вадимир усмехнулся криво. — Это ведь тоже своего рода… кровная связь.

Они поглядели друг на друга, и гном усмехнулся в ответ.

— Что вы задумали? — спросил я как мог более спокойно.

— Калкулюс проведёт нас к королю. Кстати, где он сейчас?

— В покоях Изота, пьют, как всегда, — ответил гном и вскинул очередной клинок, скользнул взглядом вдоль режущей кромки, вздохнул — отвратительная ковка.

— Замечательно. Одним махом мы убиваем двух зайцев, — Вадимир засмеялся, но его смех вышел несколько нервным. — Так вот, Калкулюс проведёт нас к королю. Я убью Изота, а ты Ллерия.

— Нет, — я произнёс это, как мог, твёрдо. — Я. Не стану. Никого. Убивать.

Смазанное пятно — это всё, что я успел увидеть, прежде чем врезаться спиною в стену. Вадимир припечатал меня кулаком, словно молотом. Из меня просто вышибло дух, а в глазах поплыли чёрные пятна. Я ударился затылком, тут же побежала, щекоча шею, смешиваясь с холодным потом, горячая кровь.

— Станешь. — Он глядел глаза в глаза. Я чувствовал его кислое дыхание, а ещё клинок. Его клинок резал мне горло. Сглотнув, я получил глубокую царапину под подбородком и замер, не шевелясь.

Минуту. Это длилось не меньше минуты, пока гном не сказал:

— Отпусти его. — Калкулюс сидел, примостившись на краешке стойки. Улыбался. Болтал ногами, как ребёнок. — Он хороший мальчик и сделает всё, как надо.

— Хороший мальчик? — Вадимир отправил клинок в ножны, а я сполз по стенке. — Я теперь глаз не спущу с этого хорошего мальчика. Идём! — Схватив за ворот, он поднял меня на ноги. — И не вздумай дурить.

Мы шли долго. Достаточно, чтоб я успел немного оправиться, но недостаточно, чтобы отойти от шока. Не в силах мыслить внятно, я ощущал нарастающий ужас. Ужас перспективы убить совершенно незнакомого мне человека. Которого я не видел даже, но место которого мне уже было обещано.

Кажется, зубы у меня начали стучать. Во всяком случае, Вадимир оглянулся через плечо, усмехнулся. Я сцепил челюсти — до хруста, до судороги.

Калкулюс шёл чуть позади. Я оглянулся к нему, ища поддержки. Не рискуя сказать что-нибудь, шевельнул бровями.

Улыбнувшись, он подмигнул мне.

Зубы мои принялись выплясывать чечётку с новой силой, и я уже не пытался контролировать себя.

— Здесь? — Вадимир остановился перед одной из дверей и, получив подтверждающий кивок Калкулюса, вынул связку ключей, нашёл нужный.

Щёлкнул замок, и Вадимир втащил меня в тёмную комнату. Красный свет красной луны лился из окон на чёрный мраморный пол. В центре стоял шахматный столик — полем была сама столешница — и пара полукресел для игроков. Калкулюс прошёл дальше, раздался второй щелчок, и по проёму, более тёмному, чем тьма вокруг, я угадал коридор.

Вадимир снова толкнул меня вперёд. Он уже не позволял мне оставаться сзади. Вынул факел из паза в стене, опустил. Гном так чиркнул ногтем о камень, что вылетела искра. Занялась пламенем пропитанная смолою пакля.

— Вперёд! — Вадимир ткнул меня в спину. — И достань меч. Надеюсь, Алан обучил тебя хоть чему-нибудь? Не знаю, на что способен наш король… Будем надеяться, ты лучший мечник, чем он.

Двигаясь, словно во сне, я обнажил клинок. Мне уже чудились кровавые отблески на лезвии. Я поспешил отвести взгляд.

Механизм второй двери работал гораздо медленнее, чем первой. Возможно, потому, что одна была — просто ложной панелью, а вторая — составляла часть самой стены.

Король и его советник успели встать, пока каменная кладка плавно уходила в сторону. А я — рассмотреть их.

Изот был порядком пьян. Вращал шало глазами и встряхивал головой, будто силился прогнать наваждение.

Ллерий — он выглядел старше меня, значительно старше, хотя разница в возрасте была не так уж и велика. Возможно, его старили бледная кожа, водянистые глаза и обширные залысины, грозящие полной потерей волос в самом ближайшем времени.

Он был так же высок, как и я. Но едва ли его можно было назвать стройным. Он сутулился. Под камзолом уже явственно обозначилось пивное брюшко. Он, однако, был более трезв, чем Изот. Я губкой впитывал все детали, не представляя себе, как это — я буду его убивать?

— Что происходит? — Когда он сказал это, я уже видел только его лицо и ничего кроме.

Вадимир снова толкнул меня в спину, заставляя сделать шаг в комнату.

— Ваше величество, — я произнёс это так, будто бы сам был пьян, — ваше величество… — В голове что-то щёлкнуло, и я отключился окончательно, удивлённо слушал, как продолжаю говорить всё уверенней и уверенней, громко и с нажимом, — все дворцовые ворота заперты. Генералиссимус отправился в город. Готовится нападение на столицу! Вероломные отряды белгрских монахов поодиночке просочились в черту городских стен! Мы пришли, чтобы позаботиться о вашей безопасности!

— Ты что несёшь? — Кажется, Вадимир рявкнул это одновременно с Ллерием. Я видел только стремительно трезвеющий взгляд короля.

— Вот! — С трудом оторвавшись от этих бледно-голубых глаз, я ткнул пальцем в окно.

Там, пересекая тёмное небо с первыми звёздами на нём, медленно падал на город, всё увеличиваясь и увеличиваясь в размерах, огненный шар.

— Дьявол! — Вадимир кинулся к окну, ударом руки выбил и стекло, и раму. Осколки зазвенели куда-то вниз, а рама повисла, болтаясь на одной петле. Послышались крики. Распахнулась дверь, и комната наполнилась гвардейцами. Впереди стоял Алан.

— Нападение на столицу!

Я закрыл глаза, не представляя, кого мне благодарить, и благодарить ли за то, что моя ложь оказалась правдой.

Их выворачивало наизнанку. Всех троих. Им казалось, они умирают, не в силах обрести свою суть.

— Вперёд, дети мои, — сказала Топь, простирая руки над городом, и жители услышали её призыв. «Пора!» — толкнуло каждого в грудь, и туго скрученная пружина распрямилась, приводя в движение весь механизм.