Вадим Хлыстов - Заговор черных генералов

– Несомненно, господин Пачелли.

В это время дверь, ведущая в кабинет Папы, открылась, и в приемную выглянул Донато Меркати. Он мазнул равнодушным взглядом по статс-секретарю и пальцем подозвал четырех высоких монахов-иезуитов, до того времени смиренно и тихо сидящих в приемной. Следуя его неслышным указаниям, двое из них остались стоять перед дверями рядом со швейцарскими гвардейцами, а двое быстро вошли внутрь. Дождавшись, пока монахи скроются в кабинете, секретарь конгрегации Священной канцелярии обозначил на лице радушную улыбку и неторопливо подошел к Пачелли:

– Рад вас видеть, ваше высокопреосвященство. Его святейшество просит вас к нему.

Статс-секретарь исподлобья взглянул на Меркати. Конгрегация Священной канцелярии, а по-старому – инквизиция, была единственной структурой в Ватикане, на которую всесильный помощник Папы никак не мог полностью распространить свое влияние. Все его попытки взять под абсолютный контроль этот институт католической церкви, предназначенный для выявления и искоренения ересей, каждый раз заканчивались крахом.

Не помогло ни прямое эмоциональное давление на Пия XI, ни сложная интрига с воздействием на понтифика через его личного врача. Хотя до этого момента все начинания кардинала заканчивались успешно. Ведь удалось ему, используя того же врача, чья дочь была любовницей дуче, воплотить в жизнь Латеранские соглашения с Муссолини, по которым Святой Престол признавал власть фашистов в Италии. Благодаря тому же врачу, Пий XI согласился с мнением статс-секретаря, что высшие интересы матери-Церкви требуют беспрецедентного подписания конкордата с нацистом Гитлером. Даже несмотря на то, что фашисты в Allemang явно начинали проповедовать языческие культы, а из-под благообразной маски заботы о стране начала высовываться нечеловеческая морда нацизма. Но было похоже, что некоторые тайны «Святого отдела расследований еретической греховности» так и оставались закрыты для второй фигуры в Ватикане.

– Вы меня слышали, господин кардинал? – напомнил о себе глава Инквизиции.

Пачелли в ответ равнодушно-вежливо улыбнулся:

– Простите, задумался.

Меркати ничего не ответил и только еще раз сделал приглашающий жест в сторону кабинета Папы.

Войдя в кабинет первосвященника, Пачелли, сильнейший эмпат со времен эпохи Трои, неожиданно понял, что способность легко управлять чувствами других людей внезапно и резко покинула его. Такое состояние посещало статс-секретаря несколько раз за всю жизнь и было равносильно тому, как если бы всесильный кардинал внезапно лишался способности видеть окружающий мир в цвете. Он знал, что время от времени его сверхчеловеческие способности требуют отдыха и в такие часы просто уединялся в келье одного из монастырей вблизи от Рима. Тяжело досадуя на то, что главное оружие так неожиданно перестало действовать, и сделав над собой усилие не выскочить немедленно из кабинета, кардинал еле заметным поклоном поприветствовал Пия XI:

– Ваше святейшество…

Папа из-за стола, на котором лежала единственная толстая папка с православным крестом на обложке, указал на свободное кресло:

– Присаживайтесь, ваше высокопреосвященство, и присоединяйтесь к нашей беседе. Позвольте мне представить наших гостей – личного представителя местоблюстителя Патриаршего Престола, настоятеля Данилова монастыря отца Иннокентия с его помощниками.

Сидящий напротив главы Ватикана одетый в рясу простого православного монаха пожилой, но еще крепкий мужчина вежливо, на классической латыни, улыбчиво произнес:

– Чрезвычайно рад знакомству, ваше высокопреосвященство. Ваше рвение в служении делу Христа широко известно в Московской Патриархии и может служить примером для всех смиренных служителей Церкви, независимо от принадлежности прихода.

Пачелли в ответ склонил голову:

– Благодарю вас, господин настоятель. Я также рад познакомиться с вами.

– А это мои помощники, – глава Данилова монастыря указал на монаха и монахиню в углу кабинета, которые вместе с вошедшими ранее монахами-иезуитами склонились над столом, заваленным древними свитками, – отец Андрей и сестра Наина.

Услышав свои имена, монах и монахиня обернулись. И в тот же момент статс-секретарь получил страшный ментальный удар, от которого его начавшая было просыпаться способность управлять эмоциями людей опять исчезла. Мгновенно определив, что источником потери им главного оружия является кто-то из этих двоих, кардинал в панике, беззвучно закричал:

«Кто вы!!? Из какого Дома?! Назовитесь!!»

В ответ в голове кардинала раздался тихий, на грани эмоциональной слышимости смешок, а потом, ломая остатки воли, сознание существа, известного окружающим как Эмилио Пачелли, посетила посторонняя мысль:

«Это неважно, кто мы. Просто прими как данность, что ты должен сейчас подчиняться и со всем соглашаться. Ну!!»

Чужая воля скрутила «Я» главного помощника Папы, не давая пробиться наверх сознания мысли, что он знает об этих двоих что-то важное и страшное. Обезоруженный, находящийся в полуобморочном состоянии, пересиливая наваливающуюся слабость, кардинал хрипло спросил:

– Могу я поинтересоваться, отец Иннокентий, с чем связан ваш визит в Ватикан в столь знаменательный для нашей матери католической Церкви день, как Пасха?

Делая вид, что не замечает внезапно побледневшего лица статс-секретаря, гость безмятежно и благожелательно ответил:

– Естественно можете, ваше высокопреосвященство. Я привез, – настоятель Данилова монастыря низко поклонился Пию XI, – его святейшеству личное послание от местоблюстителя Патриаршего Престола, в котором последний предлагает начать сотрудничество между нашими Церквями в деле служения христианским ценностям, поставив дела Веры выше канонических разногласий. Особенно в сотрудничестве по этическому противодействию начавшим появляться кровавым режимам с античеловеческой сутью. И кстати, рассказал о многообещающих переменах, начавшихся в России, которые, как видится Московской Патриархии, покончили с зарождавшейся коммунистической диктатурой в моей стране. Диктатурой, забывшей основную заповедь Нового Завета: «Нет ни эллина, ни иудея…»

– Благодарю вас, отец-настоятель – внезапно прервал его Пий XI, до того внимательно слушавший обоих собеседников. – Я до последнего момента сомневался, как закончить одну мысль в сегодняшнем пасхальном послании. Вы натолкнули меня на правильный выбор. Эти слова я и использую.

Настоятель Данилова монастыря еще раз низко склонил голову:

– Это высокая честь для меня, ваше святейшество…

Первосвященник перевел взгляд на своего статс-секретаря: