Александр Смирнов - Черный гусар. Разведчик из будущего

Закашлял с непривычки. Все же самосад, коим он баловался во Вторую мировую, был помягче.

— Бертольд! — прокричал барон, откладывая трубку в сторону.

Ждать пришлось недолго, старый слуга вскоре появился в дверях.

— Бертольд, как там мой приятель?

— Поставили на ноги, господин барон, — ответил тот.

— Надеюсь, он будет соображать, — проговорил Сухомлинов, — иначе толку от такого секунданта.

— Обещаю, что будет, господин барон.

Сухомлинов поднялся из-за стола. Подошел к слуге, обнял его за плечо и проговорил:

— Проводи меня к нему, друг мой.

Бертольд удивленно взглянул на своего хозяина. Тот так никогда не говорил. Да и поведение барона какое-то сегодня странное. Может, опасается, что сегодня его дуэль последняя? Но, как бы то ни было, повел хозяина в комнату, где сейчас завтракал фон Штрехендорф.

Комната находилась на первом этаже. Недалеко от кухни, отчего, когда в нее, следом за Бертольдом, вошел Сухомлинов, он ощутил запах готовящегося уже ужина. Небольшая, явно предназначенная для прислуги и до этого не использовавшаяся по назначению, она сейчас пригодилась. Все убранство — стол, кровать, старенький деревянный стул. За столом, поглощая бигус, сидел и обедал фон Штрехендорф. Увидев своего приятеля, он тут же отложил ложку.

— Рад тебя видеть, Адольф, — проговорил он.

— Ты как, Иоганн?

— Со мной все в порядке.

— Не забыл, что являешься моим секундантом?

— Что ты, дружище. Сейчас я пообедаю и буду готов на все сто.

— Вот и хорошо.

Неожиданно дверь за спиной скрипнула, и на пороге появился слуга.

— Прибыл господин Мюллер, господин барон, — доложил он.

— Ну, что же, я, по крайней мере, готов. Решение менять не буду, если только господин Мюллер не принесет извинение Катрин. Причем сделает это в нашем с тобой присутствии, Иоганн.

— Полностью с тобой согласен, — проговорил фон Штрехендорф. Он положил ложку с вилкой на стол и добавил: — Я готов, Адольф.

Оба выстрела грянули одновременно. Дым окутал поляну. Секунданты тут же кинулись к своим подопечным. Подбежали почти одновременно.

— Ну, что там у вас, фон Штрехендорф? — поинтересовался Курт, секундант господина Мюллера.

— У нас все нормально, — отозвался не Иоганн, а барон. — Ваш приятель очень плохо стреляет.

— Стрелял, господин барон, — поправил Сухомлинова Курт. — Зато вы отменный стрелок. Прямо в сердце. Господин Мюллер даже не мучился.

— Вам его жалко, Курт? — спросил Игнат Севастьянович, подходя ближе.

— Пожалуй, нет. Мерзкий человечишка был.

Сухомлинов удивился. Второй человек так негативно говорил о покойнике. Обычно о покойниках либо хорошо, либо ничего. Ладно, пастор, но этот? Вроде друг, и даже согласился принять участие в дуэли, зная, что за это по головке не погладят.

— Эвон как? — прошептал Игнат Севастьянович. — Но вы же его друг?

— Поддерживал отношения только из-за светлой памяти его отца. Вот тот был сама доброта. А Фриц, увы, пошел не в него.

— Я надеюсь, вы знаете, Курт, что теперь делать?

— О да. Никто не будет подымать шума.

Сухомлинов еле сдержался. О дуэли знала вся округа, за вечер слух разошелся довольно быстро. Того и гляди, как бы не нагрянула полиция и не, разбираясь, кто виноват, всех засадила бы в тюрьму.

— Вы же подтвердите, что я предлагал все это закончить миром? — уточнил Игнат Севастьянович.

— Само собой, господин барон. Вы же видели, что я настаивал на том, чтобы господин Мюллер принял ваши условия и принес извинения девушке. Но он отказался, и в итоге вот, — секундант указал рукой на тело.

— А ведь на его месте мог быть и я, — проговорил Сухомлинов.

— Могли, — согласился Курт, — да, видно, судьба на вашей стороне.

— Судьба, — прошептал барон, — вот только на чьей она стороне, решать, по всей видимости, королю. Может быть, вот это, — он рукой показал на Мюллера, — лучший исход. Гнить в застенках, на хлебе и воде не такая уж завидная участь. Иоганн, — проговорил он фон Штрехендорфу, когда тот подошел к ним, — выдели Курту денег на погребение.

Отошел в сторону. А ведь как все начиналось…

С фон Штрехендорфом они вышли в гостиную, где их уже ждал господин Мюллер и его секундант Курт Вернер. Одного взгляда Игнату Севастьяновичу хватило, чтобы понять, отчего его противник выбрал пистолеты. Вряд ли тот при его тучности мог бы с легкостью фехтовать шпагой или саблей. На Мюллере был коричневый кафтан с золотой вышивкой, точно такого же цвета брюки, заправленные в оранжевые сапоги, белоснежный накрахмаленный парик, потрепанная треуголка, а в руке трость. Вернер был одет попроще. Кафтан поношенный, брюки короткие до колен, мышиного цвета чулки и черные лакированные туфли с посеребренными пряжками. Под мышкой он держал коробку с дуэльными пистолетами.

— Добрый вечер, господин барон, — приветствовал Сухомлинова господин Мюллер, снимая с головы треуголку. Каким бы грубияном и проходимцем тот ни был, отметил Игнат Севастьянович, а в вежливости ему не отказать. — Надеюсь, я не заставил себя долго ждать?

— Вы вовремя, господин Мюллер, — ответил барон, — мы как раз с господином фон Штрехендорфом обедали.

— Вот и славно, господин барон, — проговорил дуэлянт и улыбнулся. — Умирать на пустой желудок — это большой грех. Кто знает, как там кормят.

— Где?

— А я не знаю, куда вы попадете, господин барон. Может, в рай, а может, и в ад.

— Не будем так далеко заглядывать, господин Мюллер.

— И то верно. — Толстяк достал часы и, взглянув на них, молвил: — Я скорее умру, чем возьму свои слова назад, господин барон.

— Значит, мое предложение озвучивать не стоит?

— Думаю, что нет. — Он взглянул на Вернера. — Курт, засвидетельствуй, что предложение господина барона закончить дуэль, так и не начав, я отверг.

Секундант утвердительно кивнул. Тут же протянул коробку. Фон Штрехендорф открыл ее и вытащил оба пистолета. Убедившись, что оба являются близнецами и отличаются только цифрами 1 и 2, положил их обратно.

— Вот наши условия, господин Мюллер, — проговорил Иоганн. — Во-первых, дистанция стрельбы не должна быть меньше 7 шагов. Во-вторых, — продолжал фон Штрехендорф, — если кто-нибудь из них будет серьезно ранен при первом выстреле, дуэль должна быть прекращена, если раненый признает, что его жизнь в руках соперника. Вы принимаете условия, господа?

— Да, — хором ответили оба дуэлянта.

— Тогда пройдемте на улицу. Там нас ждет карета.

Вскоре (Мюллер с секундантом в карете, а барон с товарищем на лошадях) они приехали на отдаленную поляну, пригодную для дуэли. Снег в этом месте уже почти сошел, и под ногами была сырая земля. Лужайку окружал густой лес, к тому же она была в стороне от дороги, так что дуэлянтам никто не мог помешать. Приятели спрыгнули с лошадей, Мюллер и Вернер выбрались из кареты, последний, наверное, уже пожалел, что надел туфли.