Александр Афанасьев - Отягощенные злом 2: Разновидности зла

Сухопутная доктрина о непосредственном контроле является затратным и кровавым бредом, как я доказал в своей работе. Введенных на территорию другой страны солдат нужно где-то размещать, нужно регулярно снабжать. Их лагеря станут центрами постоянных атак, блок-посты на дорогах станут местами возникновения многочисленных инцидентов. Квартирьерские [28]колонны станут мишенями для постоянных атак. Хуже того – даже поддерживающие нас люди в этом случае не будут ничего делать, поскольку при малейшей опасности будут бежать на ближайшую базу и просить о помощи. И еще хуже – постоянное присутствие чужих войск создает у местного населения понимание того, что они оккупированы.

Как была построена работа в Персии? Очень просто. Search and destroy, обнаружить и уничтожить. Только на другой лад. Задачу обнаружения – решали, прежде всего, агенты. Бывшие САВАКовцы, просто люди, у которых исламисты убили близких, спутники, беспилотники, команды наблюдателей спецназа и казаков. Самое главное – получить достоверную информацию и быстро, в реальном масштабе времени передать ее. Агенты и отряды наблюдателей – невелики, скрытны, мобильны, не бросаются в глаза, они походят на местных и ездят на местных машинах, они спокойно вступают в контакты с местным населением. Их нельзя вырезать, как дорожный блокпост, обстрелять из миномета, как удаленную базу, собрать митинг и потребовать убираться – потому что их просто не видно. После того, как информация передана – принимается решение по уничтожению, далее оно исполняется. Ракетой с беспилотника или вертолета, командой спецназа, быстро высадившейся и точно так же быстро убравшейся. Дело сделано.

Вопрос с местным населением решается иначе. Местное население – сразу было нами вовлечено в работы по восстановлению. Причем наличие русских специалистов было минимально – только там, где без них обойтись было нельзя. Мы предоставляли деньги, технику, строительные материалы, запасные части к выведенному из строя оборудованию – но не людей. Мы объясняли персам, что они сами должны восстановить то, что ими разрушено – а мы им в этом только поможем. Когда они говорили, что разрушали не они – мы всегда отвечали, что разрушали люди их народа, никто их тогда не остановил – и значит, они отвечают за это тоже. Таким образом – в сознании людей проводилась черта между теми, кто разрушает – боевики – и теми, кто строит – они, простые люди. Так подрывалась база сопротивления. В создании людей боевики превращались из тех, кто борется за свободу персидского народа, персов – в тех, кто мешает людям жить. Войска быстро выводили, террористы лишались привычных целей. Тогда – они совершили ту ошибку, какую я от них и ожидал – стали нападать на команды реконструкции и восстановления, которые состояли в основном из персов. Персы пришли и попросили у нас оружие, чтобы создать народную милицию для защиты семей, селений и производств от боевиков. Мы дали им это оружие. Часть оружия оказалась у боевиков – но небольшая часть, никто не делал из этого трагедии – оружия там было полно, разграбили все склады. А большая часть – была обращена против самих боевиков и теперь мы имели надежную поддержку в народной среде. Против махдистов стали воевать сами персы, не желающие жить в средневековой дикости, они сами стали охранять свои селения, свои семьи и свои заводы. А мы в это время наносили жалящие, точечные удары, уничтожая лидеров махдизма одного за другим, перекрывая контрабандные тропы на границе, ликвидируя нелегальную сеть фанатиков в городах. Таким образом, буквально за два года махдисты превратились в изгоев в собственной стране, в никому не нужных маргиналов с их бредовыми идеями.

А что натворили в Афганистане…

В Афганистане – сухопутные идиоты начали проводить политику тотального контроля. Большие гарнизоны в крупных городах, поменьше – в уездных центрах, гарнизоны на границе, там, где живут воинственные племена. Каждое племя в этом регионе имеет ополчение – их называют "малиши", именно оно может и должно контролировать ситуацию. Вместо этого – сухопутные крысы сами ставили гарнизоны, брали ситуацию "в свои руки" – а малиши видели чужаков на своей земле. Несколько провокационных обстрелов – и готово, еще одно племя стало враждебным. Суть в чем: как только ты поставил в каком то районе воинскую часть – ты поставил мишень для боевиков и одновременно проблему для местных – если активно отстреливаться, то попадать будет по ним. Если ты поставил блок-пост на дороге – будет то же самое.

Разница между тем, что было в Персии и тем, что предстояло сделать сейчас была в том, что в Персии я начинал ставить работу с начала, с чистого листа – а вот в Афганистане усердные идиоты, которые по мне хуже врагов – успели натворить дел…

По старой памяти – оперативное совещание я собрал в городе, с которого начиналась наша персидская команда – в Баку. Пока время есть… давайте, немного посмотрим на то, что нас окружает… ибо здесь, в Баку – ощущаешь, как много может сделать человек, даже в самом неудобном для этого месте.

В прошлый раз – мы располагались в Баиловских казармах… райское место, давно уже используемое под командный центр. Когда архитектор, строивший Баиловские казармы в восторженных выражениях доложил Императору о том, какое отличное место он нашел, Император сказал ему: отлично. Вот и живи там. И тот архитектор – остался в Баку до конца дней своих, и ничуть не пожалел об этом.

Но сейчас – я стою больше чем в ста пятидесяти метрах над землей и смотрю на волны Каспия – у себя под ногами…

Это Монолит. Огромная стеклянная башня, растущая… прямо из воды, уникальный деловой центр, построенный на Каспии. Таких я не знаю… в Японии строят на насыпных островах, но здесь – башня уходит прямо в воду, ее со всех сторон окружает вода, глубина несколько метров и уже под водой – массивное бетонное основание острова, из которого и растут стеклянные свечи башен. Когда-то – здесь добывали нефть. Но потом – нефти не стали, место рекультивировали, а те места, где стояли нефтяные платформы – укрепили и использовали как фундаменты для высотных зданий. Сообщение с этими зданиями – только по воде или вертолетами, тут же – расположены яхтенные причалы с шикарными яхтами и обычными "водными автобусами" ходящими до Баку и до Махачкалы. Посмотреть направо – за плечом будут видны стеклянные паруса бакинского Сити, посмотреть вперед – вдали видны нефтяные платформы, бурящие еще не исчерпанные месторождения. Это место похоже на Венецию – только вместо соборов небоскребы…

А если посмотреть налево – стройка продолжается… восемь башен уже построено, и еще две – в процессе строительства. Всего запланировано двенадцать – по временам года. Я стою на крыше "февраля".