Александр Громов - Исландская карта. Русский аркан

Консул немедленно взглянул на русского с подозрением. Уж кем-кем, а простачком господин Раймон Жерар Гийом Жан Этьен де Буа-Жубер не был. Не жулик ли явился к нему? Но — пардон — жулик, прикидывающийся русским графом, вероятно, был бы одет с иголочки.

С другой стороны, русское правительство всегда платило по счетам, а если иногда задерживало выплаты, то потом возмещало все убытки к большой выгоде кредиторов. Прецеденты имелись.

И еще одно обстоятельство тревожило консула. Позавчера английский пакетбот «Уиппет», славящийся непревзойденной скоростью хода, доставил в Гонолулу свежие — всего лишь недельной давности — британские газеты, отпечатанные в Гонконге. Большая аналитическая статья в «Дейли Ньюс» была посвящена начавшейся морской войне между британским королевским флотом и рассеянными в океане эскадрами исландцев.

Британский лев прыгал и разил. Пиратские флотилии налетали внезапно, кусали и отскакивали. Но, согласно русской поговорке, сила солому ломит, и броненосная эскадра адмирала Гамильтона уже подвергла Рейкьявик первой бомбардировке, а в тактике исландцев стал замечаться переход от лихих налетов на превосходящие силы противника к обороне побережья. Впрочем, перспективы высадки десанта в Исландии пока казались автору статьи неверными и туманными.

Интереснее всего было другое: сообщалось, что положивший начало войне налет исландцев на побережье Шотландии был, по всей видимости, спровоцирован налетом неизвестной баркентины на одну из тайных пиратских баз в Южной Гренландии. Желая казаться объективным, автор статьи употреблял выражения «по слухам», «можно предположить, что…» и так далее. Обычная английская обтекаемость, а по-русски можно сказать проще: слышал звон, да не знает, где он.

Как всякий здравомыслящий человек, Буа-Жубер знал цену газетным «аналитическим» статьям. Однако не эта ли отбитая у пиратов баркентина под командой русского графа и фальшивым британским флагом учинила погром на гренландской базе пиратов и тем стравила диких исландцев с надменными англичанами?

Очень возможно. Русский, конечно, ни в чем не признается, но…

Весьма важное «но»! Во-первых, какой француз откажется позлорадствовать по адресу британцев? Да и морские пути станут безопаснее. Для Франции, уже два столетия не прикармливавшей пиратов, это только плюс. Во-вторых, слова графа получают подтверждение, хотя и косвенное…

— М-м… Петербург далеко, — изрек географическую банальность Буа-Жубер. Не приняв еще никакого решения, он раздумывал, покачивая в руке высокий стакан с соком манго. — Знаете, мне иногда кажется отсюда, что и Парижа никакого нет. Туман, сон… Париж пленяет воображение, но на Сандвичевых островах тоже по-своему пленительно, вы не находите?

— Да, — согласился русский, — пленительно.

— Похоже, Господь творил здесь черновик Рая, — вымученно пошутил консул.

И, не замечая того, что русский кивнул в ответ довольно равнодушно, продолжал:

— В самом деле, распрекрасное место. Вы знаете, я служил в Турции, так турки в настоящей неге ничего не понимают. Тут только и понимаешь, что это такое — нега… мерзость жуткая. Болото, граф, настоящее болото. Топкая трясина. Ступил — о-ля-ля — пропал. Сладкое самоубийство — вот что такое служба в дивных странах. Ничего не хочется.

— Понимаю, — сдержанно обронил Лопухин.

— Пить спиртное тоже не хочется, — со значением произнес консул, отслеживая внимательным глазом реакцию русского.

— И это понимаю, — отозвался тот. — Похвальное воздержание. Надеюсь, мне представится случай доложить об этом государю императору.

Консул широко раскрыл глаза. Либо перед ним стоял русский совершенно иной породы, либо ему нельзя было верить ни в чем. Сейчас скажет: «Но один-то стаканчик не повредит, не так ли?..»

Но русский этого не сказал. И консул немедленно проникся к нему живейшей симпатией.

И все же отсутствие документов, подтверждающих личность графа, сильно смущало консула.

— Гм, — произнес он, возвращаясь к вопросу о деньгах, — а велик ли процент?

— Двадцать процентов за сам факт займа, — тотчас отозвался русский. — И пятьдесят процентов годовых.

Глаза консула удивленно расширились.

— Это щедро.

— Не очень, принимая во внимание наше бедственное положение, — засмеялся русский. — Ну как, согласны?

— Я вижу, иметь дело с Российской империей выгодно, — полушутя заявил Буа-Жубер.

— Вы даже не представляете себе насколько, — добродушным тоном ответствовал граф. Быть может, чуточку слишком добродушным, и чуткое ухо француза мгновенно уловило изменение тона.

— Да… но гарантии?

— Никаких, кроме моего слова. Если российское правительство паче чаяния откажется погасить вексель, я сделаю это из собственных средств. Но оно не откажется. Третье отделение Личной канцелярии государя всегда платит и не бросает слов на ветер.

Теперь все стало понятно Буа-Жуберу. Кто не наслышан о Третьем отделении! Вот, стало быть, кто этот русский граф Лопухин… Стоп! Да ведь русский черный полковник из свиты цесаревича… ну тот, у которого такой страшный сабельный шрам на лице… он, кажется, говорил что-то о русском графе, пропавшем без вести в бою с исландцами…

А мозаика-то складывается! Третье отделение. Пираты. Плен. Шпицберген. Восстание. Провокация в Гренландии. Война между англичанами и исландцами, которая на руку Франции. Появление Лопухина на Оаху. Однако этот граф — человек больших скрытых возможностей!

А кроме того — нетипичный непьющий русский!

— Ну что ж, — заговорил консул, отчаянным усилием гоня вон из памяти тошные воспоминания о кутежах с цесаревичем, — ваша просьба кажется мне основательной. Я буду ходатайствовать перед губернатором о том, чтобы вашему судну разрешили находиться здесь сколько угодно. Пожалуй, отправлюсь к нему с визитом ближе к вечеру, когда станет прохладнее… Не окажете ли вы мне честь сопровождать меня?

— С удовольствием. Но прежде подскажите мне, найдется ли в этом городе приличный магазин готового платья? Согласитесь, не в таком же виде…

— О, разумеется. Есть очень хороший французский магазин. Останетесь довольны. А пока мы могли бы несколько подробнее обсудить условия займа…

Проговорив это, он сделал многозначительную паузу. И дождался:

— Сто процентов в год. Долг вам не вернут, но проценты будете получать аккуратно. До конца жизни. В обмен на… некоторое содействие с вашей стороны. Оно не будет обременительным, уверяю вас.

Теперь пришел черед возмутиться:

— Позвольте! Я французский гражданин, и я патриот!

— А кто вам сказал, что мы потребуем от вас что-либо предосудительное? — засмеялся русский. — Нет-нет, нам не нужны ренегаты, мы ими брезгуем… Но разве просьба вести дневник вас затруднит? Позднее мы сообщим вам темы, которые нас особенно интересуют. И самое главное, скромные усилия таких людей, как мы, не нанесут вашей прекрасной стране ни малейшего ущерба, наоборот, они помогут делу сближения Франции и России…