Г. Носовский - Шахнаме: Иранская летопись Великой империи XII-XVII веков

Ростем возвращается в Иран, рассказывает о своих набегах. И тут одному из ведущих иранских полководцев привиделся сон, в котором предсказано, что из Турана (Руси?) в Иран (в Польшу-Литву?) скоро придет новый молодой правитель по имени Кей-Хосров (царевич Дмитрий?). Он осчастливит Иран, после чего наведет порядок и в Туране. Однако этому надо помочь. Иранцам следует самим разыскать юного Хосрова, томящегося в ссылке в Туране, и привести его в Иран, с. 297 – 299. За дело берется иранский рыцарь Гив. Иранцы направляют Гива в Туран с заданием – отыскать и привести царевича Хосрова, дабы венчать его на царство в Иране.

Следующий раздел в Шахнаме так и называется: «Гив отправляется в Туран на поиски Кей-Хосрова». Эта его поездка окутана глубокой тайной. Никто не должен знать о том, что Гив ищет юного царевича. В частности, когда Гив бродит по Турану, он время от времени спрашивает у встречных – не знают ли они, где томится царевич Хосров? Спрошенные ничего не знают. Тогда Гив тут же убивает их, чтобы слух о поисках царевича не распространился по Турану. В конце концов Гиву удается отыскать Кей-Хосрова.

Итак, костяк персидского сюжета таков. Плохой царь Афрасьяб боится за свой престол. Он ссылает юного хорошего царевича вместе с матерью в отдаленный город, откуда царевичу выезд запрещен. Молодой Хосров вполне осознает свое опасное положение, ненавидит Афрасьяба, но пока ничего не может сделать. В это время противники царя решают вызволить царевича из плена и возвести его на престол. К царевичу тайно отправляют специального посланца. Фактически это – заговор против правящего шаха Афрасьяба.

Обратимся теперь к русской версии. Сейчас мы увидим, что в ней рассказывается практически то же самое про Бориса Годунова (Афрасьяба) и царевича Дмитрия (Хосрова). Напомним, что при слабоумном царе Федоре Иоанновиче (как считает романовская версия) фактически правил Годунов.

«Царь Иван завещал престол сыну Федору. Младший сын царя, Дмитрий, имел бесспорное преимущество перед слабоумным братом. Он был умственно полноценным ребенком. Афанасий Нагой (сосватавший Грозному Марию Нагую, мать Дмитрия – Авт. ) готов был употребить все средства, чтобы посадить на трон Дмитрия… В 1586 г. Годунов рассказал английскому агенту Джерому Горсею о заговоре Шуйских и Нагих…

Царевич Дмитрий стал представлять реальную угрозу для правителя, когда родня царевича объединилась с Шуйскими. Углич оказался втянут в опасную интригу. Нагие готовили царевича к грядущим переменам, старательно поддерживая в нем неприязнь к советникам царя Федора. В характере Дмитрия рано проявилась унаследованная от отца жестокость. Зимой мальчик лепил снежные фигуры и называл их именами ближних бояр. Окончив работу, он принимался лихо рубить их головы, приговаривая: «Это Мстиславский, это Годунов»…

При дворе Федора детские «глумления» царевича вызывали неудовольствие и страх. Взаимные подозрения достигли предела. Угличский двор распространял повсюду слухи, будто родственники Федора… пытались «окормить» Дмитрия зельем…

Московский двор не остался в долгу. Ранее 1589 г. власти разослали по всем церквам приказ, воспрещавший упоминать на богослужении имя Дмитрия на том основании, что он зачат в седьмом браке, а следовательно, является незаконнорожденным» [780:1], с. 9-10.

Итак, мы видим хорошее соответствие. Афрасьяб (здесь) – это Борис Годунов. Хосров – это царевич Дмитрий. Царедворец Гив, тайно посланный к юному Хосрову, – это, вероятно, обобщенный образ Нагих и Шуйских.

Иранский Эпос сообщает далее, что царь Афрасьяб начинает подозревать заговор против него с участием Хосрова и хочет получше изолировать царевича от мира. «Царь молвил Пирану: "Водитель дружин! Пошли за Хосровом постылым в Мачин. Его попечению матери вверь, ПУТЬ КАЖДЫЙ ЗАКРОЙ ИМ И КАЖДУЮ ДВЕРЬ"», с. 304.

Но тут иранец Гив находит, наконец, царевича Хосрова и его мать. «Увидев идущего богатыря, царь юный, улыбкою лик озаря, подумал: "То Гив поспешает ко мне! Столь мощных не видел я в этой стране. Пришел он за мною – в Иран увезти, меня на кеянский престол возвести"», с. 306.

Гив долго беседует с Хосровом и они решают бежать из Турана вместе с матерью царевича. Прежде чем перейти к анализу данного раздела Шахнаме, скажем следующее. Вероятно, здесь персидские летописцы соединили, «склеили» вместе следующие события из истории Руси-Орды XVI – начала XVII века.

1) Гибель царевича Дмитрия I, сына Грозного. (Иногда его именуют Дмитрием III, учитывая Дмитрия Донского и Дмитрия, внука Ивана III, но мы не будем следовать этой удлиненной нумерации).

2) Гибель царевича Дмитрия II, сына Грозного.

3) Бегство Григория Отрепьева в Литву-Польшу.

Поясним, что, согласно нашим исследованиям (см. книгу «Новая хронология Руси») царевич Дмитрий II не был убит в Угличе, а спасся. Затем он бежал в Литву-Польшу и вернулся на Русь под своим же именем Дмитрий. Романовы, а потому и романовские историки, объявили его Самозванцем, Лжедмитрием, что он будто бы является беглым монахом Григорием Отрепьевым, Расстригой. Однако, как мы видим, иранская версия более близка к истине и подтверждает наши выводы. Она гласит, что царевич Хосров (Дмитрий) успешно бежал от плохого царя, хотя по пути действительно подвергся смертельной опасности. Затем он стал царем.

Вероятно, в русско-романовской версии есть серьезная путаница между «двумя юными Дмитриями», сыновьями Грозного. Якобы оба погибли. Однако, как мы теперь понимаем, один погиб, другой спасся. Погибший Дмитрий, вероятно, похоронен в Египте, на имперском кладбище в Долине Царей и известен сегодня под именем «юного фараона Тутанхамона». См. нашу книгу «Империя», гл. 19:5.

Обратимся теперь к Шахнаме. Персидский рассказ про судьбу царевича Хосрова (Дмитрия) очень интересен.

«Садится в седло вместо Гива Хосров, а Гив – впереди, неусыпен, суров, шагает с индийским булатом в руке. Как только завидит кого вдалеке – навстречу спешит и, мечом поразив, земле предает умерщвленного Гив. Когда к сиавушеву граду пришли… На помощь призвали к себе Ференгис и все на едином решенье сошлись – туранскую землю покинуть втроем, от стражей и воинов грозных ТАЙКОМ.

«Нам мешкать нельзя, – Ференгис говорит, – погибелью нам промедленье грозит. О нас донесут Афрасьябу, и он, взъяренный, забудет и пищу и сон. Стремительней Белого Дива примчась, надежду убийца отнимет у нас. Спастись ни открыто, ни тайно тогда не сможем… Здесь недруги всюду, здесь вражеский стан. Ведь нашей страной овладел Ахриман…