Г. Носовский - Шахнаме: Иранская летопись Великой империи XII-XVII веков

Как мы показали в книге «Раскол Империи: от Грозного-Нерона до Михаила Романова-Домициана», данный сюжет отразился и в «античной» истории Рима. Оказывается, император Тиберий (еще одно отражение «Грозного») «тоже» добровольно уступил власть. Светоний сообщает следующее.

«Но среди потока этих успехов, в расцвете лет и сил ОН НЕОЖИДАННО РЕШИЛ ОТОЙТИ ОТ ДЕЛ и удалиться как можно дальше. Быть может, его толкнуло на это отвращение к жене… А по мнению некоторых, он, видя подросших внуков Августа,

ДОБРОВОЛЬНО УСТУПИЛ ИМ МЕСТО и положение второго человека в государстве, занимаемое им так долго» [760], с. 80.

Итак, здесь тоже звучит тема ДОБРОВОЛЬНОЙ ПЕРЕДАЧИ ВЛАСТИ «внукам Августа». Вероятно, перед нами преломленный рассказ о передачи власти Иваном Грозным хану Симеону Бекбулатовичу во второй половине XVI века.

Итак, двигаясь последовательно по персидскому Эпосу, мы подошли именно в тому моменту, когда на страницах Шахнаме должен был всплыть рассказ о Симеоне Бекбулатовиче. Как мы видим, он действительно обнаруживается, причем в яркой форме и «там, где нужно». Получается, что в данном разделе Шахнаме хан Симеон Бекбулатович (1572-1584) описан под именем шаха Лохраспа. А Иван Грозный – как шах Хосров, добровольно передавший власть Лохраспу-Симеону.

Обратите здесь внимание на близость персидской версии именно к романовской версии русской истории. В самом деле. Обе версии уже забыли, что никакой «странной передачи власти» не было. А был просто приход к власти нового хана-императора Симеона, сменившего на троне своего предшественника – Ивана V (1563-1572). Романовские и «древне»-персидские летописцы уже сбиты с толку ошибочной версией, согласно которой вместо четырех царей в Империи 1547-1584 годов будто бы правил один царь-хан под общим условным именем «Грозный». Отсюда следует, что персидский Эпос Шахнаме редактировался поздно, в XVII-XVIII веках.

Пойдем дальше.

Далее в Шахнаме следуют три параграфа: «Исчезновение Кей-Хосрова», «Гибель богатырей в снегу» и «Лохрасп узнает об исчезновении Кей-Хосрова». Этим заканчивается третий том поэмы. Вот о чем идет здесь речь.

Завершив свои государственные дела и передав власть Лохраспу, царь Хосров собирается в путь. Его провожают восемь именитых витязей, иранское войско и народ. Все они идут вслед за шахом семь дней, будучи весьма опечалены. Не в силах более сносить эти слезы и скорбь, Хосров собирает вождей и просит их вернуться назад. Некоторые соглашаются, но некоторые по-прежнему остаются вместе с Хосровом. Они долго едут, томимые жаждой, пока, наконец, не увидели прохладный родник, у которого присели передохнуть».

«Владыка сказал исполинам потом: "Мы здесь, у ручья, эту ночь проведем. Беседуя, вспомним былые года, ведь больше не свидеться нам никогда… Со мною расстаться должны вы тотчас… Я вырвать скорей свое сердце решусь, чем путь свой пройти до конца устрашусь"…

Склонился прославленный Кей над водой… И после вождей именитых зовет: "Простимся, час вечной разлуки грядет… Уйду и предстану вам только во сне… С гор буря примчится… Надвинутся тучи, посыплется снег, домой не найти вам дороги вовек".

Печален иранских героев привал, во мраке их тягостный сон оковал. Когда ж пробудились при свете зари, ЦАРЯ НЕ УВИДЕЛИ БОГАТЫРИ, пустились на поиски, долго в песках блуждали, все ждали – отыщется шах; но тщетно – исчез Кей-Хосров без следа, мужи словно впали в безумие тогда!… Всю степь исходив и царя не сыскав, сгорая от жажды, вернулись они к ручью… и все вспоминали в печали царя…

О шахе пропавшем беседа звучит: "Не вспомнит того ни один человек… чтоб скрылся от взоров его падишах – не слыхивал мир о таких чудесах. Жаль шаха!"…

Умолкли и, пищи добытой вкусив, уснули, усталые веки смежив. Вдруг мраком покрылась небес синева и вихрь заревел с дикой яростью льва. Снег пал пеленою, уж скрылись под ней и копья взнесенные богатырей. Наружу пробиться пытались они, простерлись недвижно, оставшись без сил, и с милой душою их рок разлучил. И только воронка над каждым бойцом осталась, как память о бедствии том», с. 536-537.

Итак, шах Хосров таинственно исчезает, покинув своих спутников. На них неожиданно обрушивается зима, снег, стужа, и воины погибают, заметенные снежным ураганом.

О чем речь? В светском жизнеописании Ивана «Грозного» ничего подобного нет. Но вот в «Житии» Василия Блаженного упоминается интересный сюжет, напоминающий только что описанные в Шахнаме события. Мы цитируем.

«Едва прикрытый рубищем, блаженный Василий ходил но улицам Москвы… "ни вертепа мала име у себе, ни ризнаго одеяния на теле своем ношаше, но без крова всегда пребываше, и наг хождаше и зиме и летом, зимою от мраза померзаем (рис. 6.12 – Авт. ), в лете же от зноя опаляем". "Если люта зима, то сладок рай", говорил блаженный, ПРИ ЭТОМ ОН УКАЗЫВАЛ НА ПРИМЕР СОРОКА МУЧЕНИКОВ, КОТОРЫЕ РАДИ ЦАРСТВИЯ БОЖИЯ СКОНЧАЛИСЬ ОТ МОРОЗА В ОЗЕРЕ СЕВАСТИЙСКОМ В ВИДУ ЖАРКО НАТОПЛЕННОЙ БАНИ» [277:1], с. 9.

Поскольку заключительные разделы персидского жизнеописания Хосрова параллельны «биографии» Василия Блаженного, то совершенно естественно, что авторы Шахнаме включили в Эпос и легенды, упоминаемые в «Житии» Василия (то есть Ивана «Грозного»). Группа иранских витязей, неожиданно погибших в результате снежного бурана, это, скорее всего, и есть сорок Севастийских мучеников. Напомним, что имеются в виду «сорок мучеников, пострадавших, в гонение Лициния, в (якобы – Авт. ) 320 г., в Севастии Армянской. За непреклонное исповедание веры они были мучимы, а затем осуждены были пробыть ночь в озере, покрывшемся льдом, при северном, пронзительном ветре. Утром мученики были извлечены из озера и подвергнуты новым истязаниям, им разбивали ноги молотами, затем тела их сожгли, а кости бросили в реку. Память св. 40 мучеников церковь издревле чтит особенно. Св. Василий Великий, Григорий Нисский и Ефрем Сирин в день памяти их говорили поучения» [988:00], статья «Севастийские мученики».

Обратите внимание, что в «Житии» Василия Великого подчеркивается любопытное обстоятельство: Севастийские мученики скончались от мороза «в виду жарко натопленной бани». То есть рядом было некое «жаркое место», а люди погибли от холода. Аналогично, персидский Эпос тоже сообщает, что сначала царил зной (страдали от жажды и пытались спрятаться в прохладную тень), а потом неожиданно обрушился снежный буран, погубивший воинов.

Рис. 6.12. «Едва прикрытый рубищем, бл. Василий ходил по улицам Москвы, терпеливо перенося всякого рода стихийные невзгоды» [277:1], с. 10