Андрей Посняков - Новая Орда

– Узнаю нежную и любезнейшую царевну, – растирая запястья, ухмыльнулся Егор. – Что ж, ведите меня. Обещаю по возможности вести себя прилично.

– Пош-шел! – стоявший позади страж грубо подогнал узника древком бердыша.

В сопровождении конвоя князь поднялся по винтовой лестнице на третий этаж донжона, оказавшись в круглой, устланной коврами зале с узкими, распахнутыми настежь окнами и синими бархатными портьерами на стенах. Посреди комнаты располагался низенький, но довольно приличный по площади стол, на котором стояло большое серебряное блюдо с орехами, солеными оливками и сыром, а также два золотых кубка и высокий, с узким горлом, кувшин.

Четверо стражей остались снаружи, двое – силой усадив Вожникова в низкое креслице – встали позади, положив на могучие плечи бердыши.

– Сиди и жди, пес!

– В слове «пес», между прочим, ничего обидного нет, – обернувшись, наставительно заметил Егор. – Собака – друг человека. Я пока вина попью? Очень, знаете ли, пить хочется.

Не дождавшись ответа, он встал, потянувшись к кувшину…

Откинув бердыши, стражи бросились на него разом… Но молодой человек этого и ждал – живенько развернулся, и… оп!

Хук слева – одному! Прямой – джеб – в переносицу – другому. А что они обзываются-то? Получивший удар в переносицу поплыл сразу, а вот его более увесистому сотоварищу потребовался еще один удар, что Вожников с большим удовольствием и проделал – снизу! – апперкот в челюсть.

Слава Богу, хоть ковер на полу был – не грохотали, когда падали.

Князь оттащил обмякшие тела за портьеру и переставил свое креслице поближе к другому – высокому, что стояло с другой стороны стола и явно предназначалось для кого-то, облеченного немалой властью. Уселся, вытянув под столом ноги, и, плеснув из кувшина в бокал, блаженно прищурился.

– Надеюсь, ты не убил мох слуг?

Егор улыбнулся – он того и ждал: знакомый язвительный голос.

– Не, не убил – шевелятся. – Вскочив с креслица, молодой человек поспешно поклонился и кивнул на стол. – Я так понимаю – посидим?

– Да ты слуг-то – за что? – Заира-Айгиль покусала губы.

Ой, до чего ж она была хороша! Длинный ослепительно-белый чекмень в талию, туфли алого сафьяна, золотое шитье, в волосах жемчужные нити, в которых играло шаловливо заглянувшее в окно солнце.

Набрав в рот вина, Вожников подошел к поверженным стражам, уже постанывавшим, шевелившимся, фыркнул вином на обоих, похлестал по щекам:

– Ну, поднимайтесь, парни! Нокдаун, да… но по очкам – моя победа полная!

Придя в себя, стражники потянулись к саблям.

– Прочь пошли! – немедленно цыкнула на них повелительница. – Убирайтесь живо, чтоб я вас здесь больше не видела.

Незадачливые охранники, пятясь, с поклонами, удалились, забыв даже окатить грозными взглядами насмешливо прищурившегося Егора. Видать, та еще была штучка эта Айгиль – боялись.

– Они обзывались, – совсем как пятиклассник, пояснил молодой человек. – И вообще, вели себя грубо, псом называли, даже, можно сказать, грубой нецензурной бранью ругались… почти.

– Садись, – усевшись сама, Айгиль кивнула на креслице. – И знай – тебе оказана великая честь. Поверь, не с каждым зеленщиком я здесь беседы веду. Впрочем, ты не зеленщик…

– Так я налью? – Получив благосклонный кивок, Вожников потянулся к кувшину. – Прошу вас, леди. Так как же вас теперь называть?

Девушка усмехнулась:

– Можно по-простому – великая госпожа.

– И вы меня запросто называть можете – сиятельный князь!

– Я серьезно, я и в самом деле – царевна! – поджав губки, обиженно сказала Айгиль.

Узник развел руками:

– И я более чем серьезен. Разрешите представиться: владетельный князь заозерский, почти новгородский, хлыновский, и прочая, и прочая, и прочая. Что, не веришь? Ой, извини, что на «ты», просто привык…

– Ничего, – царевна скривила губы. – Продолжай, продолжай.

– У меня, между прочим, рать – больше десяти тысяч, и это не считая ватажников и новгородцев! – похвастался Вожников. – Около сотни боевых ладей… полтыщи коров машут хвостами, если считать каждую корову в отдельности.

– При чем тут коровы?

– Да это я так, шучу.

Айгиль прищурилась:

– Любишь ты шутить.

– А ты? – Подняв бокал, князь пристально посмотрел на юную ханшу: – Хочу за твое здоровье выпить… и за сбытие всех твоих мечт! Или сбывание мечтов.

– Что тебе знать о моих мечтах, зеленщик? – насмешливо фыркнув, царевна подняла бокал и, встретившись взглядом с князем, осушила медленными глотками.

– Я много чего о тебе знаю, великая госпожа, – выпив, Егор поставил бокал на стол. – Не с самого детства конечно, но… Сказать?

– Попробуй.

– Кстати, я уже подобным рассказчиком потренировался. Впрочем, это неважно… Итак! Тебя выдали замуж рано, возможно даже – взяли силком.

Увидев, как шоколадные очи царевны сверкнули нешуточным гневом, Вожников понял, что угадал, и с воодушевлением продолжил:

– Царевич Керимбердей оказался последней сволочью, а уж его завистливые дурищи-жены… Их потом не жалко было… того, правда?

– Не твое дело!!! Мхх! – воскликнув со злобой, Айгиль, однако быстро с собой справилась, прищурилась, скривила нехорошо губы. – Складно болтаешь. Ну, давай дальше. От нечего делать послушаю.

– Ну вот, – Вожников обворожительно улыбнулся. – И ты, такая красивая, юная, умная – гораздо умней тупого интригана Керимбердея и его алчных везирей – вынуждена была терпеть многое. Терпела бы, может, и дальше – все-таки супруга великого хана, пусть и не главная… Да тут вдруг представился случай – хана-то, муженька твоего, убили! И вот он, шанс! Не знаю, как ты там все устроила с двойниками – похоже, женщины на такие дела умны, да и двойников-то особых не надо – кто там из простых этого Керимбердея на лицо помнил. Кто помнил… те уж далече… включая старших жен… Ладно, не дуйся, я ведь обидеть-то тебя не хочу – просто рассказываю все как есть. И пока, вижу по глазам, не ошибся. Ну, не сверли меня взглядом, не надо! Я ведь знаю, чего ты хочешь, и могу тебе кое в чем помочь. А хочешь ты – власти! Именно для этого ведешь переговоры с Кафой, хочешь попросить войско – своего-то для дальнего похода мало, Едигей и Темюр-хан его живо разнесут в пыль. Не так?

– Не все так. – Айгиль наконец-то взглянула на собеседника без насмешки и злобы, но все же еще нехорошо, словно не знала, доверять ему или нет.

– А что не так? – наливая вино, быстро спросил Вожников.

– Темюр-хан поднял в Сарае мятеж, ему помогли русские, – взяв бокал, холодно пояснила царевна. – Эмир Едигей бежал в Хорезм, о том принесли весть мои верные люди.

– Ого! – Егор даже присвистнул. – Вот это новость. Русские, говоришь, помогли? Что ж… решили правильно. Ну, что же, так ведь теперь дело за малым – идти на Сарай да брать трон! С Темюром, правда, и теперь не так уж и легко будет справиться, да ведь куда легче, нежели когда они были заодно с Едигеем. Теперь рассорились? Славно! Бери власть, милая Айгиль! Другой такой случай вряд ли представится. Только… – Вожников чуть помолчал, и продолжил, не дождавшись реакции собеседницы: – Ты ведь хочешь куклу на трон посадить? А ну как кто догадается? Хан-то, мол, не настоящий! Что тогда будет? Сама прекрасно понимаешь – мятеж. Именно так все и случится, слухи-то о Керимбердее разные ходят – а все следы ты явно замести не сумела, да и среди окружения твоего многие все знают и еще о большем догадываются… Тот же Муртаза-бек. Нет, не надо куклу на трон садить, не так надобно делать…