Андрей Посняков - Новая Орда

Хан закусил губу, словно пытался справиться с охватившим его гневом, и справился, хотя и не сразу. Велев невольнице лечь на живот, ударил ее несколько раз по спине, уже без прежней ярости, словно затухающий после извержения вулкан.

Затем уселся на край ложа, громко позвав верного стража:

– Айдар!

Силач с бритой наголо головой возник словно бы ниоткуда, согнувшись в поклоне.

– Возьми ее, если хочешь. – Успокаиваясь, правитель бросил плеть и безразлично взглянул на притихшую в страхе рабыню. – Хотя нет. Лучше принеси шербета. И воды – что-то пить захотелось.

Не произнеся ни слова, нукер снова поклонился и неслышно исчез за темно-голубой бархатной портьерой.

– А ты пошла прочь, – Темюр-хан хлопнул невольницу по ягодице. – Живо!

Глотая слезы, девчонка, забыв прихватить разбросанную по ворсистому ковру одежду, выбежала из ханских покоев, ничего не видя перед собой и благодаря Бога. Не слыша насмешек и скабрезностей, проскочила небольшую залу для стражей и в дверях приемной столкнулась с молодым человеком, сбив того с ног.

– Ой! – невольница и сама упала, испугавшись еще больше. Хотела было повиниться, но, похоже, самообладание – если оно и было – покинуло ее совсем, никаких сил просто больше не оставалось: растянувшись ничком на ковре, несчастная девушка затряслась всем телом и зарыдала: – Господи-и-и! Господи-и-и!

– Слушай, не плачь, а? – кто-то осторожно погладил ее по плечам. – Ты, я вижу, рабыня? Вставай, я выведу тебя отсюда – тут всегда много народу. Ну, перестань же дрожать! Пойдем!

Невольница затравленно посмотрела на утешителя – не столь уж он был и страшен. Совсем еще юный, лет пятнадцати на вид, тоненький, как травинка, с белым безусым лицом и растрепанными русыми волосами. А глаза! Черные, как ночь, они смотрели на девушку с явным участием и дружелюбием.

– Ну, поднимайся же. Давай я тебе помогу.

Ох, что-то вспыхнуло в этих черных очах, и девчонка, почувствовав, как у юноши задрожали руки, стыдливо прикрыла грудь и залилась краской стыда. Хотя… чего стыдиться наложнице? Она и не стыдилась, а вот перед этим парнем вдруг…

– Ну, вот, теперь иди, куда шла. Да не стесняйся, видишь, я на тебя и не смотрю, – парнишка поспешно отвернулся, однако рук с талии девушки не убрал… и та чувствовала, как они дрожали. А дыхание! Ох, как этот мальчик тяжело дышал – явно не от падения. Наверное, он еще никогда не знал женщины, даже не видел – вот так, нагой.

Всхлипнув, невольница пробормотала слова благодарности и выбежала на галерею.

– Эй, постой! – поднимая слетевший с головы тюрбан, закричал ей вслед юноша. – Тебя как зовут-то?

Девчонка застыла, обернулась… и вдруг улыбнулась сквозь слезы, уже почему-то не стесняясь своей наготы. Впервые за долгие два года кто-то отнесся к ней вот так, словно бы к человеку, а не к рабе… утешил.

– Марфа я. Можно – Мара. А… ты?

– Я – Азат. Ты красивая, Мара.

Сказав так, Азат и сам покрылся краской, даже глаза закрыл, а когда открыл, девушки уже не было, растворилась, исчезла, словно видение. А может, и вправду привиделась? Да нет! Оглянувшись по сторонам, отрок поспешно понюхал свою ладонь – пахло чем-то таким, от чего бешено заколотилось сердце: изысканными благовониями и нежной девичьей кожей.

– Мара, – шепотом повторил Азат.

Он и вправду еще не знал женщин, а сегодня впервые увидел обнаженную девушку… оказавшуюся красивой, как солнце! Тонкая талия… как приятно было ее обнимать! Горячие бедра, светлые – водопадом – волосы, грудь… ах… и глаза – большие, жемчужно-серые, как далекое северное небо. И кровавые полосы на животе и спине – ее били… эх!

– Мара…

– Ты что здесь потерял, парень?

Юноша вскинул голову и поспешно поклонился:

– Да продлит Аллах твои годы, уважаемый Айдар-бек!

– Ну? – верный нукер Темюр-хана подозрительно посмотрел на подростка.

– Я пришел… пришел доложить великому хану, почтеннейший господин Айдар, – сбивчиво пояснил мальчишка.

– О чем же ты хочешь доложить? – телохранитель презрительно прищурил глаза, темные, глубоко посаженные, недобрые. – И как собирался это сделать? Ты знаешь, сколько народу ждет встречи с великим ханом каждый день?

Приложив руку к сердцу, Азат отвесил глубокий поклон:

– Слава Аллаху, я встретил здесь вас, почтеннейший господин мой. Вы ведь проводите меня к великому хану?

– Х-ха! – хлопнув отрока по плечу, нукер неожиданно засмеялся. – Ты хоть знаешь, сколько берут придворные, чтобы устроить кому-нибудь подобную встречу? Ладно, не морщи нос – все равно не догадаешься. И не надо! – Насмешливый взгляд Айдара снова сделался недоверчивым и серьезным. – Новость и впрямь важная?

– Очень, господин Айдар-бек! И… – мальчишка замялся. – Думаю, я могу сказать ее только великому хану.

– Жди! – уходя, бросил телохранитель. – Я доложу о тебе, а там как хан решит. Может, тебя и примет.

Не осмеливаясь присесть на ковер, Азат привалился спиной к одной из колонн галереи и, мечтательно прикрыв глаза, подумал о Маре. Она наложница, в том нет сомнений – кто еще будет бегать голой по дворцу? Ее наказали… кто-то из царедворцев или, может быть, даже сам хан. Избили плетью… сволочи! Как можно терзать такую нежную кожу, гладкую, словно шелк? Какое красивое лицо у Мары… и глаза… и волосы… да и тело, ведь он, Азат, видел эту девушку всю. Как она покраснела – редкость для наложницы, наверное, та еще не потеряла стыд. Интересно, откуда она? Скорее всего – из урусских княжеств, после набега старого эмира в Орде появилось много таких светлооких дев. Вот и Мара… в гареме, прислужницей… Интересно, можно ли ее выкупить?

Юноша сам же и посмеялся над своей мыслью – выкупить ханскую рабыню? Ага, как же. Разве когда уж совсем своему великому господину надоест.

– Иди за мной, парень, – заглянув в дверь, поманил Айдар. – Э-эй! Да что ты застыл-то?

– Задумался, мой господин.

– Надо же, задумался он! – телохранитель желчно расхохотался. – А вот не надо думать – за нас всех великий хан думает, помни об этом всегда!

– Я помню.

Азат и в самом деле многое помнил. И то, как попал в плен, как убил Булат-хана, как простился с Джелал-ад-Дином и стал служить Темюр-хану. И того казненного мальчика он хорошо помнил, и свою убитую русскими разбойниками семью. Отрок давно жил одним – местью, ничего хорошего и светлого в его юной жизни не было, все осталось в прошлом: кочевье, отец, мать, сестры… И кровь! Проклятые урусы – они ответят за это! Ответит их князь… князь… Где б его только отыскать-то?

– Падай на колени и ползи, не поднимая головы, – напутствовав Азата, верный нукер Темюр-хана с силой втолкнул парня в опочивальню правителя Орды.

Не удержавшись на ногах, Азат упал, как и требовалось, на колени, и, помня слова Айдар-бека, пополз… пока не уткнулся лбом в широкое ложе.