Александр Авраменко - Экспансия

— Пали!

Бах-бах-бах! Новый залп, почти в упор, но уже с сухим треском сталкиваются борта идущих на абордаж кораблей, летят крючья, намертво швартующие суда друг к другу, и сотни закованных в доспехи арабов с фанатично горящими глазами валят тучей на палубы корабля… Лязг металла, гулкие выстрелы ручных огнебоев, даже несколько разрывов ручных бомб — тщетно… Врагов слишком много, а на двулоднике едва сотня человек вместе с пушкарями… И летит пылающий запальник в трюм, где хранится запас огненного зелья, и слепящая вспышка на миг затмевает солнце, и взлетают под небеса изломанные, изуродованные тела, отброшенные силой взрыва, град обломков сыпется на тех, кто приблизился к схватке слишком близко, но уходят, уходят двулодники к крепости, и снова последний стреляет в ошеломлённого взрывом врага, прикрывая остальных… Но повинуясь воплям Мухаммеда береберы вновь начинают движение — плевать ибн-Тумаргу на добычу, всё-равно никуда не денутся эти корабли! Сейчас главное захватить саму крепость, высадить войска на берег и отправить флот за следующей партией воинов, а не гоняться за уродливыми тяжёлыми кораблями!..

Повинуясь командам, арабский флот начал поворачивать к главному острову, на котором находилась крепость неизвестного врага. Но неизвестные корабли преградили им путь. Выстрелы из невиданного доселе калибра мадф крушили борта быстроходных судов, и напрасно потрясали мечами и копьями верные воина Аллаха — пушки врага доставали их в невиданной доселе дистанции. Ибн-Тумарга осенило — секрет новых орудий, вот что самое главное в этой битве. И когда он узнает его — Альморавидам не будет преград на всей земле! И именно его войска смогут отобрать Иерусалим у неверных, а тогда… Будущий Махди довольно потёр внезапно вспотевшие ладони… Любым путём, не считаясь с потерями, но он должен захватить эту неизвестно откуда появившуюся крепость и получить секрет. Дело не только в порохе, пусть мадфы этих гяуров и не извергают дым. Секрет в самом оружии. В его невиданных размере и дальнобойности. Даже лучшие стрелки из лука не могут добросить свои стрелы до убегающих от него парусников! Но с каждым мгновением расстояние уменьшается, приближаются даже отсюда уже различимые стены, сложенные из отёсанных блоков, и… Мухаммед протёр глаза, не веря самому себе — между зубцов стен торчали такие же огромные стволы, как и на тех двухкорпусных кораблях… Азраил их побери в свою геену огненную! Торопливо вжал в глаз окуляр дальнозоркой трубы — кажется ему повезло! Все мадфы смотрят на море, на вход в небольшую бухту! А со стороны суши… И та огромная гора, что нависает над самой великанской постройкой… Это значит… Взмахом руки подозвал слугу, отдал короткое приказание, и через мгновение уже впился чёрными, словно маслины, глазами в пергамент. Аллах запретил изображать живое, но вот мёртвое… Эти гяуры глупцы — они оставили без прикрытия такой удобный район! Пусть здесь много гор, но его воины пройдут и протащат и осадные орудия, и припасы! И тогда… Он истошно завопил, отдавая команды. Его гураб послушно накренился, уходя в сторону океана, снова захлопали паруса, ловя изменившийся ветер… Приходилось идти осторожно, поскольку проход между островами был усеян рифами, но пройти через него возможно. Ещё немного… Ещё… С визгом трущегося дерева острый нос выехал на песок крошечного пляжа, и с криками «Аллах Акбар!» за борт посыпались первые воины. А следом уже подходили остальные, и счастливые, довольные тем, что их вождь привёл их к новой добыче, выгружались. Зазвучали команды командиров, созывающих свои отряды, выдвинулись дозоры, и началась рутина — выгрузка припасов, оружия, лошадей… И лишь одного ибн-Тумарга точил червячок мысли: Почему эти гяуры не сделали даже попытки помешать им высадиться?..

…Повинуясь приказаниям, воины торопливо разбивали лагерь, ставили шатры, вырубали кустарник и деревья. Заполоскал на ветру большой стяг, увенчанный конскими хвостами, знаком главнокомандующего.

— Выслать тысячу к большой горе, что над крепостью гяуров, и быстрее. Пусть займут её как можно скорее.

— Слушаем, и повинуемся.

Убежал один из вождей, донеслись его крики, и вот уже быстрым шагом спешит отборная тысяча прочь от лагеря. Всё верно — ту гору надо захватить как можно быстрее, чтобы враги не успели там закрепиться. Тогда лучники и инженеры смогут вести огонь по крепости, не боясь ответного. Вся внутренность крепости будет как на ладони. И — Велик Аллах! Мухаммед рефлекторно провёл ладонями по лицу, по бороде.

— Великий!

— Что ещё?

Недовольно обернулся — перед ним склонился один из моряков.

— Корабли закончили выгрузку припасов и людей, капитаны просят дальнейших приказаний.

— Пусть немедля плывут обратно за остальными людьми и возвращаются как можно скорей.

— Будет исполнено, великий.

Убежал. И вскоре заполоскали вёсла по воде, с пронзительным визгом начали сползать суда на воду, подталкиваемые остающимися на острове воинами Аллаха.

— Шербет, великий?

Кивнул в знак согласия, отпил из высокого кубка ледяной жидкости, взглянул на небо, удивился. Вроде совсем недавно стали на стоянку за безлюдным островом, и вот уже ступила нога правоверного воина на землю, попираемую иноверцами. Прикинул — воины свежи и полны сил. Значит, надо их немедля использовать в деле. Обернулся к почтительно ждущим вождям:

— Пусть мастера осадных орудий готовятся. Как только вернётся гонец от посланной тысячи, немедля начать перевозку частей и сборку осадных орудий на вершине горы. Я не хочу проторчать тут всю оставшуюся жизнь.

— Да, великий…

…Вольха обернулся на зов — вернулись разведчики.

— Что?

Воин коротко поклонился, стукнул себя кулаком в грудь, закованную в кольчугу:

— Примерно двенадцать тысяч воев у них, и корабли уже за новыми отправились. Есть требучеты, тараны, башни осадные. Одну тысячу примерно на гору отправили…

…Показал на нависающую над крепостью скалу. Воевода кивнул головой.

— …Остальные лагерь ставят. Разбивают палатки свои, разожгли костры, таскают мешки разные, воду носят. Лошадей нет. Огнебоев больших нет. Все какие то мелкие, если мы правильно поняли.

— Хорошо.

— Вылазку будем делать?

Вольха отрицательно махнул рукой, потом пояснил:

— Нет. Спугнём. Нужно, чтобы они наверх залезли. И побольше. Там мы им гостинцы заготовили. Лишь шнур огнепроводный зажечь. А потом добьём, что останется.

Разведчик кивнул, удалился. А воевода задумался — риск, конечно, большой. Но и ставка велика. Придётся какое то время побыть под обстрелом камнемётных машин. Заманить врага на гору, после взорвать захоронки с огненной смесью. Ведь был же против он постройки на берегу моря такой Заставы! Нужно было поставить крепость в середине острова, где удобные долины, и места больше. На берегу — всего пару башен с огнебоями, чтобы стерегли бухту, где идёт торг с тамплиерами, и дорогу проложить. Было и безопаснее бы, и не светилась бы так крепость во всей окрестности. Впрочем, теперь то деваться некуда. Если бы, да кабы — во рту росли грибы, то был бы не рот, а полный огород! Будет отчёт писать о нападении, всё выскажет. В любом случае, крепость придётся перестраивать и расширять — берберы теперь не отстанут, начнут нападать всё время. Не успокоятся, пока не захватят, либо пока мы их всех не истребим. Хотя ему лично, Вольхе, по душе второй вариант… Задрал голову — на вершине горы заполоскали хвостатые полотнища, заблеяла арабская труба. Затем что-то щёлкнуло, и возле ног воеводы ударила в камень стрела, впрочем, разлетевшаяся на части. Не выдержало арабское дерево удара о тёсаный булыжник. Но пора убираться. Воевода нахмурился, шагнул в крытую галерею. Здесь стрелы не страшны, как бы наверху не старались. Копья тоже, впрочем, вряд ли кто сюда такое докинет. Но если ударит достаточно большой камень, мало не покажется… Махнул сигнальщику, и через мгновение донёсся чистый и звонкий звук рога, играющий сигнал…