Array Array - Последнее предупреждение

Люк подошел к мед. лаборатории и прислушался к ощущениям. Так и есть: Линнард и Сид. Они что - всю ночь там просидели? Вряд ли, скорее всего, просто раньше проснулись. Линнард как никак отвечает за корабль и вынужден бодрствовать.

Когда Скайуокер ставшим уже привычным жестом открыл дверь в кабинет Линнарда, врач и Сид, преимущественно молчавшие до этого, тут же возобновили пикировку. Это зрелище тоже стало привычным. Скайуокер не знал, как эти двое разговаривают наедине, но в его присутствии доктор постоянно затевал какую-то язвительную болтовню. Как будто хотел отвлечь внимание своего пациента от другого объекта.

Надо сказать, что с момента их знакомства, наверное, за пару часов сна, старик стал выглядеть намного здоровее. Улучшился цвет лица, исчезли круги под глазами. Люк затруднялся сказать, насколько внешние перемены в Сиде основывались на действиях врача, и насколько они были обусловлены отдыхом. Что-то мешало юноше прямо спросить о роде занятий своего нового знакомого, - и это не могло не удивлять. Его чаще упрекали за недостаток дипломатичности, чем за деликатность. Возможно, подобная робость основывалась на поведении Линнарда, который ощутимо побаивался этого старика. До недавнего времени Скайуокер не задумывался, как ему удается определять людские эмоции. Теперь же он начал связывать свои способности с таинственной «Силой», о которой говорили Бен и Вейдер. А вот Сид в разговорах эту тему упорно обходил. Что было так же странно, как поведение Линнарда. Создавалось впечатление, что врач пытается помешать их беседам со стариком, - и Сида это пока устраивает. Люк сомневался, что доктор решится открыто противоречить этому внешне безобидному дедушке. От этого - ситха? - не исходило непосредственной опасности, но юноша хорошо помнил свою первую ассоциацию: смерч. Так что некоторая осторожность Линнарда была бы понятна. Однако тот вел себя прямо противоположным образом. Как птица, которая, изнемогая от страха, отвлекает внимание хищника от птенцов. В данном случае - от него, Люка. И Скайуокер упорно спрашивал себя: «Почему?». Возможно, пришла пора адресовать этот вопрос кому-то другому? На этой ноте Люк отвлекся от размышлений и прислушался к разговору, который неожиданно стал перекликаться с его тайными мыслями:

- Зейн, мне кажется - или вы подначиваете меня специально?

- Не понимаю, о чем вы.

- Понимаете. Я тоже могу быть очень въедливым, постоянно брюзжать и всячески доставать вас весь остаток полета. Если у вас есть медицина, то я выберу другое поприще. Например, бюрократию.

- При чем тут бюрократия?

- Ну, думаю, нет ни одной области жизни, где она оказалась бы не при чем. А я мог бы проверить вашу деятельность на соответствие стандартам. Соответствует ли нормам длина проводов в аппаратуре? Сколько секунд вы тратите на инъекцию? А, может, тут освещенность на пару единиц ниже, чем принято?

- Вот уж не думал, что кому-то захочется тратить время на такую чушь.

- Ничего, времени у меня хватит. Удивляюсь, как подобная идея не пришла в голову главкому - уж он точно знает все инструкции наизусть. Мне, к сожалению, придется заказать печатный вариант. Что же до чуши - знаете, Линнард, любой маразм становится приказом, если на нем расписывается Император.

Люк посчитал, что это - очень подходящий момент, чтобы вклиниться в разговор:

- Мне кажется, или вы стали гораздо чаще упоминать Его Величество в разговорах?

Фраза возымела потрясающий эффект: врач просто застыл с открытым ртом, думая о том, что будет, если мальчик пойдет чуть дальше и напрямую свяжет начало этих разговоров с появлением Сида на корабле. А вот Император не смутился. Обладая способностями, отсутствовавшим у Зейна Линнарда, Палпатин понял, что словесный выстрел Люка лег так близко к цели чисто случайно. Сила, помноженная на интуицию, возможно, юноша сумеет додумать мысль до конца, но это явно произойдет не сегодня. А ситх не собирался играть с ним вечно. Только до Корусканта, где ему снова придется стать Повелителем Империи. А пока, пока мальчишку стоит немного запутать. Чтобы все озарения протекали по плану:

- Именно так. Мы ведь приближаемся к Центру Империи на имперском корабле. Хотя власть Палпатина распространяется на все государство, столица по праву считается ее центром. И, возвращаясь назад, мы, естественно, думаем, кто и как нас там встретит.

- У вас неприятности? - юноша удивительно четко ухватывал суть.

- Ничего такого, в чем ты можешь помочь. Извини, - первый урок на тему «прямота не всегда хороша». Интересно, эту инструкцию Люк тоже «прочитает между строк», или в его сознании есть какие-то фильтры? Судя по реакции - похоже, прочитал. Интересно, но теперь стоит сменить тему. - Что до частоты упоминания Императора, теперь этот титул часто звучит в проклятиях. Особенно в устах Альянса. А еще, как я слышал, некоторые люди с окраин специально собираются по нескольку раз в день, чтобы его упомянуть и чуть ли не молятся. Как правило, это те миры, о которых почему-то забывали в Республике. Тебе ведь известно, что за двадцать лет наше государство несколько расширило свои границы? Например, твой родной Татуин стал его частью совсем недавно. Знаешь, как это произошло?

- Вроде бы, было восстание. У нас не любят об этом говорить. И на правителя не молятся, если вы на это намекали. Ведь это произошло до Империи.

- Никто не любит говорить о жертвах. Что до Палпатина - тут ты ошибаешься. Тогда он не носил титул Императора, но его правление началось еще в республиканские времена. Если ты читал учебники...

- В учебниках Старую Республику стараются не упоминать, - вмешался Линнард. - Или упоминают очень скупо. Вероятно, считая, что нынешняя элита была бы рада забыть некоторые подробности своей биографии.

Такая ремарка снова навела Люка на размышления об отце. Эти двое явно знали больше, чем говорили, однако, сознание форсъюзера зафиксировало еще один любопытный факт. Который юноша решил немедленно прояснить, не откладывая в долгий ящик:

- Сид, вы называете Его Величество по имени. Это бравада - или...

- Нет, ты прав. Мы действительно знакомы лично.

- И он дал вам разрешение называть себя «Палпатином»? - недоверчиво вопросил Скайуокер. «Сид» ухмыльнулся:

- Я называл его «Палпатином» еще в те времена, когда он и не помышлял ни о каком титуле. А теперь я слишком стар, чтобы меняться.

- Вы - самый изворотливый человек из всех, которых я знал. Включая доктора Линнарда, - честно ответил Люк. Врач хмуро пробурчал: «Спасибо!», - а улыбка старика стала шире:

- Неужели изворотливее Кеноби?

Юноша задумался. Да, Бен тоже был из категории «палец в рот не клади». Он знал Люка всю жизнь и всю эту жизнь упорно молчал о его отце и своей роли в событиях, приведших его к гибели. А в том, что джедай в них участвовал, Скайуокер уже не сомневался. Как и Сид. Понимание пришло столь внезапно, что Люку захотелось постучать кулаком по лбу, ужасаясь былой слепоте. Те разговоры - старик говорил иносказательно, но явно не с чужих слов. Он был там. Видел. Знал. Теперь молодой человек смотрел на Сида новыми глазами - и начинал понимать нервозность Линнарда. Пока он идет ровно туда, куда его направляет этот старик. А тот только мучит его душу загадками, лишая вожделенных знаний. Не обманывает, нет. Просто - умалчивает.