Алексей Рюриков - В БЕЗДНЕ ВРЕМЕН. ИГРА НА ОПЕРЕЖЕНИЕ

Сейчас обстановка изменилась, полковника Жандармского корпуса Андре встретил настороженно, скандал с арестом русских агентов разгорался. Тем не менее, услышав о готовящемся покушении на Барту, Лепарк стал внимателен. Обещать ничего не стал, честно пояснил, что в сложившихся условиях вынужден доложить наверх. Впрочем, на предложение встретиться со Сталь обещал подумать. О Григулявичусе жандарм упоминать не стал, незачем привлекать внимание. Но о Мельникове рассказал все.

- У нас нет веских доказательств, - сказал Николай Степанович на прощанье. - Но есть донесения агентуры. И мы обеспокоены, Лепарк. И в том числе тем, что кто-то пытается поссорить Францию и Россию именно сейчас.

На прием к генералу Лепарк отправился сразу после встречи, разговор с русским жандармом его встревожил.

- Вы уверены, что покушение - не выдумка русских? - спросил начальник бюро. - После ареста Сталь и их агента в отделе шифров, Мартена, наши отношения меняются.

- Будучи военным агентом, Гумилев зарекомендовал себя другом Франции, - осторожно ответил подполковник. - Участвовал в совместных операциях с Бюро после войны. У него безупречная репутация, вряд ли через него Петербург станет вбрасывать дезу. Думаю, его послали именно как незапятнанную фигуру, приемлемую для нас. Возможно, они преувеличивают опасность, но, мой генерал, что если нет?

- Если нет, дело плохо, - согласился Де ля Рок. - Мы собираемся вместе с русскими ввести войска в Германию. Сделать это может только Барту, остальные наши политики… - он презрительно скривил губы.

- Гумилев упомянул и об этом, - мгновенно отреагировал подчиненный. - Русские считают, что Сталь нам подставили немцы, которые участвуют в организации покушения. По версии Петербурга, разоблачение баронессы Сталь и Мартена - провокация с целью поссорить Россию и Францию именно в момент, когда речь зашла об оккупации. Заодно якобы пытаются нашими руками устранить утечку сведений о заговоре, он намекнул, что Сталь собирала сведения о террористах из их эмиграции.

- Звучит красиво, - признал генерал. - Если Барту уберут, новое правительство с учетом антирусской шумихи вопрос об оккупации как минимум отложит. В итоге, думаю, выйдет, что навсегда. Берлин получит огромный эффект от одного выстрела, несомненно.

- От семи.

- Да, помню.

Приписываемая Шлейхеру фраза: «С помощью семи выстрелов Германия могла бы избежать расходов на войну и добиться в Европе всего, чего пожелает» давно гуляла по дипломатическим и журналистским кругам, периодически выплескиваясь на столы офицеров разведки в виде сообщений агентов. Произносил ли немецкий канцлер эти слова в действительности, установить не удалось, но выглядели они правдоподобно. Барту, премьер-министр Румынии Дука, австрийский канцлер Дольфус, югославский и бельгийский короли, президент Чехословакии Массарик и Великая княгиня Ольга Николаевна, вдохновитель «жесткой линии» в политике Российской империи. Смерть этой семерки принесла бы Берлину колоссальную пользу, в этом не сомневался никто.

- Но это только слухи! - продолжил директор Бюро. - У нас есть подтверждения слов Гумилева?

- Нет. Я справился в Сюрте, они ничего не знают.

- М-да… - шеф разведки задумался. - Такого рода сведения я обязан сообщить председателю Совета министров. Знаете, что он мне скажет? Что встреча крайне важна, отказываться от нее он не станет ни в каком случае, а ловить бандитов - наша забота. Эти русские, что эмигранты, что жандармы, вечно тащат к нам свои проблемы!

- Их беспокоит предстоящее решение по Германии, и они тоже считают Барту ключевой фигурой. Гумилев предлагает совместную беседу со Сталь и любую помощь в расследовании. Кстати, в России это дело ведет политическая полиция, а не разведка.

- Там это одно ведомство, - махнул рукой Де ля Рок. - Насчет Сталь. Они что, признают ее своим агентом?

- Официально нет, - улыбнулся Лепарк. - Сугубо частным образом, Гумилев намекнул, что она освещала красную эмиграцию, но от шпионажа против Франции открещивается. Про Мартена сказал, что впервые слышит.

- Последнее может быть, - согласился генерал. - Если ваш полковник не из разведки, то их агентов он попросту не знает. Но Мартен-то «поет», и «почтовым ящиком» у него была именно баронесса! Впрочем, возможно, ее использовали втемную, ее заведение очень удобно для передачи сообщений.

Де ля Рок снова сделал небольшую паузу и принял решение:

- Докладывать премьеру я пока не стану. Вы, Лепарк, срочно проверяйте сигнал русских. Работайте с Гумилевым, встречу со Сталь я санкционирую. Но контролируйте разговор, предупредите его, что речь может идти только о покушении на Барту. Подключите Сюрте, их отдел по анархистам, сообщите, что есть непроверенное сообщение о готовящемся теракте и что мы придаем этому большое значение, пусть шевелятся. Найдите этого их Инженера, если получится - у нас будут ответы на все вопросы. Нашей службе в Германии и Венгрии я отправлю шифровки, источник сведений о Сталь проверим еще раз. Если - я повторюсь, если! - сведения о заговоре подтвердятся, немедленно докладывайте лично мне.

- Мадемуазель Лидия, добрый день. - Гумилев склонил голову в вежливом полупоклоне.

- Мадам, - усмехнулась женщина, сидящая на привинченной к полу табуретке. Дама выглядела элегантно даже в такой обстановке. Чуть подведенные брови, неброская помада, почти неуловимый запах Chanel N 5, изящный жакет… диссонанс вносили только наручники на узких, холеных кистях.

- Простите, мадам, - исправился посетитель. - Позвольте представиться: Отдельного Корпуса жандармов полковник Гумилев, Охранный Департамент. Взгляните на удостоверение.

Женщина бросила взгляд на документ, подняла глаза, изучая лицо посетителя, и удивленно произнесла привычную для полковника фразу:

- Гумилев? Тот самый?

- Если вы имеете в виду мои литературные экзерсисы, то да, - улыбнулся Николай Степанович. - Но здесь я, к сожалению, в несколько ином качестве.

- Я не знала, что вы жандарм, - настороженно произнесла дама. - Но видела фотопортрет в «Альманахе муз».

- Похож? - поинтересовался Лепарк. - Мадам Сталь, давайте перейдем к делу. Вас обвиняют в шпионаже против Франции в пользу России.

- Я, - начала Лидия, но подполковник оборвал ее взмахом руки:

- Не нужно. Сегодня не допрос, протокол не ведется. У полковника Гумилева есть несколько вопросов. Он полагает, что вы согласитесь ответить в его присутствии, считайте, что это вопросы от имени и России, и Франции, мадам! Ответ на них не будет отражен в расследуемом деле, но может повлиять на вашу дальнейшую судьбу, это понятно?