Алексей Рюриков - В БЕЗДНЕ ВРЕМЕН. ИГРА НА ОПЕРЕЖЕНИЕ

- Вот именно. Хотя в данном контексте лучше другое вспомнить. У вас в учебниках это "Восстановление контроля законной власти над Закавказьем и Средней Азией в середине 1920-х годов" называется - генерал помрачнел, вспоминая, и прибавил: ну, а как цивилизованные британцы с галлами восстания в колониях давят, сам знаешь.

- Видел.

- Тем более. Другое дело, в верхах полагают, что поддержка арабов заходит слишком далеко. Продаем, мол, им винтовки - отлично. Но современное оружие, самолеты, пушки, зачем им дарить?

- Они оттянули на себя британские войска, чем дали нам возможность занять Иран - возмутился Константин. Фактически, арабы умирали вместо нас. И если они-то дрались за свободу, то мы - за нефть. Уж оружие-то они своей кровью вполне оплатили. И пусть бесплатно оставляют себе, заслужили.

- Да ты не кипятись. Я с тобой согласен, командование и промышленники тоже. Заводу-производителю это, кстати, выгодно даже. Чем обратно эти образцы вытаскивать, лучше пусть ими воюют. Хорошая модель - глядишь, свои военные закажут. А мы получили еще и результат испытаний, разработаем что-то еще, модернизируем. Кроме того, это ведь реклама русского оружия. И русских товаров вообще. Ну а реклама русского товара - реклама России.

Константин Симонов поднялся, прошелся по кабинету, вернулся в кресло и продолжил расспросы:

- Пап, я все это понимаю. Вопрос-то в другом. Иран наш - отлично. Но арабы… Ну ударили мы по английским базам. Дальше-то что? Подошли резервы и арабов разнесли. А мы - улетели.

- А в чем проблема? - не понял отчим.

- Бросать союзников как-то… не по-русски получается. Мы их в это дело втравили, а потом бросили. На их крови себе капиталец заработали, получается. Бесчестно.

- Это лучше, чем зарабатывать его на своей крови-с - рявкнул отчим - к тому же, все честно. Арабы получили поддержку, деньги, оружие. Советников, организацию. За это они и заплатили. Бесплатно ничего не бывает, чем могли - тем и расплатились.

Нормальная отвлекающая операция. Смотри: разнесли базы, их сейчас восстанавливать будут. У англичан громадные потери, у русских - нет. По авторитету Альбиона это удар такой, что они от него за десять лет не оправятся. Плюс - испытали технику, потренировали офицеров. Тебя в том числе, верно?

Нет, я тебя понимаю, ты же с ними бок о бок дрался. Но подумай: арабы… они почувствовали, что могут сражаться. Их командиры вес среди своих приобрели. А что проиграли… Еще попробуют. Конечно, хорошо бы, чтобы они победили. Но в этот раз это была отвлекающая операция. Удачная. Ты же не собирался с аборигенами Лондон взять?

Хуссейни и Гайлани сейчас в Тегеране, своих бойцов они вывели, кто уцелел. Отдохнут, подкормятся. Получат оружие. И по новой. Наши все оплатят - это дешевле, чем своих класть. А им больше платить нечем.

Теперь по комнате прошелся генерал.

- Постоянного, конечно, ничего не бывает. И в итоге британцы с Востока уйдут. Как и мы из Ирана, собственно. Но торговать там будет Россия. Пока - винтовками. И ведь не только винтовки, скоро нашим друзьям захочется купить истребители, бомбардировщики, танки… После и все остальное. Только вот с остальным у нас пока плохо. Россия то воюет, то восстанавливается. И потому у нас танки лучше легковых авто получаются. Авто Хуссейни и во Франции или у немцев купит… если позволить. Но нужно, чтобы покупал у нас, согласен? Вот это ты и обеспечивал. Кто ж виноват, что так сложилось?

Кстати, ты стихи-то писать не бросил? - перевел разговор отчим. А то тут я в Английском клубе твоего знакомого видел… - он поморщился.

- Николая Степановича - вздохнул Константин. Угадать было несложно - знаменитый поэт Гумилев одновременно носил звание полковника по Жандармскому управлению. А бывший генерал по старой корпоративной привычке к жандармам относился настороженно.

- Что он сказал?

- Ну что сказал? - поддразнил приемного сына Александр Иванович - голубые погоны, они известно что спрашивают: за сколько императора бомбистам продал, когда к заговору Брусилова-Скоблина примкнул… Шучу, ладно уж. Когда на сборник стихов наберешь, спросил - улыбнулся он Косте. Давешние-то стихи твои он высоко оценил, даже цитирует под настроение.

Больше о политике они в тот день не говорили.