Дмитрий Селин - Судьба наизнанку

– Но мы же свои, – удивилась Вероника, – какие мы иностранцы?

– Такие, – Олег вкратце рассказал о своём общении с Шубиным, – для СССР мы даже хуже чем все его враги, вместе взятые. Да, – ответил он на немой вопрос в глазах Вероники, – хуже. Потому что СССР умер, а мы ещё живём. Кое в чём даже лучше, чем при советской власти, во многом хуже, но живём! Мы ходячее доказательство того, что жить можно по-другому, а не так, как велит Коммунистическая партия и лично товарищ Сталин. Ты думаешь, что здесь все довольны? Ха, как бы не так. Зачем тогда все репрессии устраивать было?

– Но ведь никто против Советской власти не выступал, – недоуменно сказала Вероника, – у нас бы об этом обязательно писали и по телевидению говорили бы.

Олег вспомнил страстную речь Фёдора в защиту дела революции «Да, дедок, если б ты знал, против чего собираешься идти, то вряд ли рискнул бы даже со мной на эту тему разговаривать, идеалист-романтик». Вслух же он сказал совершенно иное

– У нас не любят об этом вспоминать, но с начала войны, против немцев никто не выступал. Не было на оккупированных землях партизанского движения. Народ в массе своей к смене начальства равнодушно отнёсся. Это потом, когда немцы всех достали своей политикой и террором, против них массово воевать начали, партизан поддерживать и укрывать стали. Но это было потом, а летом-осенью сорок первого за советскую власть добровольно умирать мало кому хотелось.

– Что же нам сейчас делать? – как всякая женщина Вероника стремилась в первую очередь решить насущную проблему. Общеидеологические рассуждения её не заинтересовали.

– Как минимум, дождаться Фёдора и Антонины. Если она одна приедет, то… – Олег немного помолчал, – Максима и Лену надо будет с собой забрать. Твоя задача будет её уговорить. Ты ведь клялась, – он посмотрел своей невесте в глаза. Она пару раз мигнула, отвернулась. Олег ждал.

– Хорошо, – она повернулась к нему, – пусть будет по-твоему.

– Вот и ладушки, – Олег поцеловал Веронику в сухие губы, она ему не ответила, – я на станцию, к нашим воякам схожу. Может, что нового разузнаю.

Он поднялся и, не оглядываясь, пошёл в сторону задней калитки.

Подходя к месту вчерашней схватки, Олег замедлил шаг, напрягся на всякий случай. Но ни в кустах, ни далее, за поворотом, никаких секретов и засад не обнаружилось. Как не было у станции бронепоезда и даже часовых на перроне. БРДМ так же укатила в неизвестном направлении. Олег, удивившись такому внешне безмятежному несению службы, расслабляться, однако, не стал.

Пост охраны обнаружился внутри помещения станции. Слева у кассы стоял стол, вытащенный, наверное, из так и не увиденной Олегом комнаты и такой же дореволюционный стул. На нём, слегка развалясь, сидел рядовой лет двадцати пяти, держа правой рукой автомат, висящий на плечевом ремне, стволом вниз.

– Вы по какому поводу? – белобрысый парень не стал разводить уставные процедуры.

– Мне надо увидеть капитана Смоленцева, – уверенным тоном заявил ему Олег, – я вчера с ним разговаривал.

Фразу он сказал нарочито двусмысленно, из неё можно было сделать вывод, что о встрече Олег договорился заранее. Рядовой так её и понял.

– По коридору, направо, – он показал левой рукой на дверь рядом с кассой.

Олег поблагодарил служивого, зашёл в коридор. Из приоткрытой справа двери доносились голоса двух человек, что-то оживлённо обсуждающих. Подойдя, он постучал и не дожидаясь ответа, вошёл в просторный кабинет на два окна. В отделяющую его от зала ожидания стену вмурована печь, посередине стоял большой двухтумбовый стол. На столешнице стоял раскрытый ноутбук военного образца, на экран которого внимательно смотрели двое мужчин в полевой форме. Один из них перевел взгляд от чего-то очень занимательного на нежданного гостя.

– Олег Александрович, как ваше здоровье? – С лёгкой подколкой спросил Смоленцев, – да вы присаживайтесь, – он указал на приставленную к столу лавку. Сам же капитан с незнакомым Олегу майором лет тридцати-тридцати пяти, занял два оставшихся от старого режима стула.

– Спасибо, не дождётесь, – Олег отодвинул скамейку, уселся. Худощавый майор закрыл крышку ноутбука, с интересом взглянул на Реутова.

– Майор Федеральной Службы Безопасности Мирошниченко Олег Иванович, – сказал, как оказалось, тёзка и, привстав, протянул Олегу руку, – наслышан о ваших приключениях.

Олег пожал руку, представился.

– По-моему, ничего выдающегося я не совершил, – Олег понял, что разговор будет долгим, – всё само собой шло.

– Не скажите, – Олег Иванович подмигнул Реутову, – а кто от чекиста так быстро ушёл и по приезду в Долбино сразу в дом к бывшей дворянке попал? Не каждый сможет так быстро сориентироваться.

Олег был неприятно поражён этой новостью.

– А откуда вам это известно? Мы ехали к бабушке моей невесты, а то, что её мать наследница всего этого, – он указал на видимое в окно кирпичное здание, ныне принадлежащее «Торгсину», - я только здесь узнал. Вообще-то это наше личное дело!

– Конечно, – легко согласился фээсбешник. Смоленцев молчал, предоставив вести разговор старшему по званию. Олег решил, что Мирошниченко здесь командует разведкой, а также возможно, и контрразведкой в придачу, – только о том, что к Лапиным непонятные люди приехали, мне уже несколько человек из местных сказали. Без всякого нажима, заметьте, исключительно добровольно.

– А на фига вам это надо? – не выдержал Олег.

– Всё, что происходит на подконтрольной территории, для нас очень важно. Если ваши родственные связи помогут избежать некоторых, скажем так, проблем, то, сами понимаете, отказываться от такой возможности мы не будем. Поверьте моему личному опыту, на Кавказе это серьёзно помогало.

– Здесь не Кавказ, к счастью, – Олег чувствовал, что постепенно проваливается в какой-то абсолютно не зависящий от него поток событий. Согласившись с просьбой Вероники, он съехал не только на дорогу в Долбино, а вообще перевёл стрелку своей судьбы на какой-то неведомый путь, уносивший его всё дальше и дальше от привычного образа жизни.

– Вы серьёзно так считаете? – Мирошниченко пробарабанил по крышке ноутбука, – вот например, вы уже достаточно долго общаетесь со своими будущими родственниками. Неужели вы не заметили, что они от нас довольно сильно отличаются?

– Заметил, ну и что? – Олег пожал плечами, – это ничему не мешает.

– Пока, да, – вмешался в разговор Смоленцев, – но что будет завтра, послезавтра, через год? Мы ведь никуда отсюда не денемся, избежать общения невозможно, так что я вам гарантирую – если пустить всё на самотёк, то первый конфликт мы получим через несколько месяцев.

– А вчера что было, не конфликт? – Олег не удержался, сказал это язвительным тоном. Такой философии от служивых он не ожидал услышать. Не подобало им о таких вещах размышлять, как твёрдо усвоил Олег из своей армейской службы.