Андрей Буровский - «Прогрессоры» Сталина и Гитлера. Даешь Шамбалу!

Вальтер обвел присутствующих взглядом, спрятал книжку и продолжил:

— Прокурор логично заявил, что убийство даже тирана является тяжелым преступлением. В ответ адвокат Конради указал в окно на памятник Вильгельму Теллю: его тоже надо снести?!

И, обращаясь к Пете:

— Вы знаете легенду о Вильгельме Телле?

— Революционер Вильгельм Телль боролся за освобождение народа!

— Если быть точным, то боролся Вильгельм Телль против унижения своего народа… Наместник императора, жестокий герцог Геслер велел жителям Швейцарии кланяться своей шляпе. Свободолюбивый, как все арийцы, Вильгельм Телль не стал кланяться шляпе герцога. И тогда в наказание Геслер заставил его стрелять в яблоко, поставленное на голову сына стрелка. Телль попал в яблоко, но зачем-то достал из колчана две стрелы… Он признался, что если бы попал в сына, то другой стрелой убил бы Геслера. Вильгельма бросают в тюрьму, он бежит в горы и после многих приключений подстерегает Геслера на дороге между скалами и убивает его стрелой.

Вальтер опять обвел глазами присутствующих, уже с откровенным торжеством.

— Но мы заговорили о Конради и его подвиге… Не подпрыгивайте, Петер, конечно, подвиге! И я уверен, что на его месте вы действовали бы точно так же. Человек, который продырявил мне грудь, никак не может быть трусом.

Так вот, защита представила суду в Лозанне материалы Особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков. Эта комиссия была создана в апреле тысяча девятьсот девятнадцатого года по распоряжению Главнокомандующего вооруженных сил на Юге России генерал-лейтенанта Деникина. Во главе Комиссии был назначен известный московский юрист и общественный деятель, член кадетской партии, действительный статский советник Мейнгардт… Как видно по фамилии, немец.

Причина организации Комиссии проста: в мае девятнадцатого года армия Деникина начала успешное наступление на север, оно продолжалось все лето и начало осени. Белые освободили значительные территории, много городов, и всюду им открывались картины бесчисленных и страшных преступлений советской власти.

Комиссия руководствовалась дореволюционными правовыми нормами… нормами цивилизованного общества, а не классовым чутьем и революционным сознанием. Расследования, раскопки могил, обыски в зданиях, занимавшихся бесчисленными чрезвычайками, производились в присутствии свидетелей, представителей русского командования и прессы. При расследовании преступлений коммунистов в Киеве, Харькове, Одессе, Николаеве, Херсоне, Воронеже, Царицыне применялась фотосъемка и киносъемка. То, что расследовала комиссия, что она показала на суде в Лозанне, было не эмоциями, а фактами.

Факты порой ужасны: множество голых мужских, женских и детских трупов со следами самых чудовищных пыток. Людей разрубали на куски, четвертовали, проламывали им головы дубиной или пробивали череп молотком, вбивали кол в грудную клетку, вспарывали животы. Нашли много трупов людей, умерщвленных штыками или вилами с прокалыванием шеи, живота или груди. Некоторых закапывали заживо, причем одна из женщин была связана со своей восьмилетней дочерью.

Пока фон Штауфеншутц говорил, Казанцев принес откуда-то большущий том…

— А одно из мест экзекуций в Киеве выглядело так, — перебил до сих пор очень вежливый Казанцев. — «Весь цементный пол большого гаража был залит уже не бежавшей вследствие жары, а стоявшей на несколько дюймов кровью, смешанной в ужасающую массу с мозгом, черепными костями, клочьями волос и другими человеческими останками. Все стены были забрызганы кровью, на них рядом с тысячами дыр от пуль налипли частицы мозга и куски головной кожи. Из середины гаража в соседнее помещение, где был подземный сток, вел желоб в четверть метра ширины и глубины, и приблизительно в десять метров длины. Этот желоб был на всем протяжении доверху наполнен кровью».

Петр Исаакович, вот же они, материалы Особой комиссии… Петя, я понимаю вашего оппонента, — Казанцев ласково улыбнулся фон Штауфеншутцу, — но зря он на вас так насел… Вы не виноваты, вас так учили. Просьба одна: когда будет время, прочитайте и эту книгу, и еще кое-что… Ладно?

— А белый террор? — глухо спросил Петя, грызя ноготь.

— Приведите факты белого террора, Петер, — тихо попросил Вальтер. Он даже не спорил с Петей, он скорее соболезновал: вот во что тебя втянули, парень…

— Вальтер прав в главном — коммунизм в России начался с чудовищного насилия и массового террора. Особая комиссия обнародовала цифру — миллион семьсот тысяч жертв красного террора. Эту цифру признал реальной и суд в Швейцарии. Я надеюсь, Петр Исаакович, вы прочитаете подборку, которую я приготовлю.

Петя растерянно кивнул. Голова у него пухла, слишком многое приходилось пересматривать.

— А я выражу надежду еще в одном… — Бадмаев говорил очень решительно. — Что мы еще поговорим и на эту тему, и на другие важные и порой страшные темы. Но я хочу верить, что наши молодые друзья будут спорить только словами и, кроме споров, смогут сотрудничать. И что сейчас мы продолжим разговор, ради которого собрались.

Присутствующие закивали, и Петр Алексеевич закончил:

— Сейчас я попрошу Вальтера закончить свой рассказ про то, как его отряд искал Шамбалу.

Эта часть рассказа фон Штауфеншутца оказалась еще больше похожа на историю Пети. Отряд шел дольше, и только в одном — с большим комфортом: медленно поднимаясь из Индии в Гималаи, немцы постепенно акклиматизировались, меньше страдали от горной болезни. Да и подбирали в отряд людей, уже бывавших в горах.

Как и Васильев у Пети, командир немецкого отряда с простонародной фамилией Шмидт вызывал у Вальтера сложные чувства. Но в целом Вальтер больше ему доверял, чем Петя Васильеву.

— Он же как раз пролетарий?

— Зачем вы так? У Шмидта прекрасная квалификация, он умел массу вещей, и очень достойная личность. Социал-демократы у нас часто бывали очень хорошими людьми, они занимали самую похвальную позицию. В девятнадцатом и в двадцать третьем на улицах Берлина в бой на коммунистов вместе шли рабочие и офицерские отряды.

Петя ждал, что европейскому чистоплюю будет в Тибете куда тяжелее, чем ему. А получалось, что наоборот! Странно, но к тибетцам Вальтер относился лучше Пети. Да, несусветная грязь, да, дикие нравы, да, невероятная отсталость. Но ничего, наши собственные предки были не лучше. К тому же среди тибетских лам живут потомки арийцев, носители древнего и великого знания.

По тому, как Вальтер ел, как он сидел, чувствовалось хорошее воспитание. В умном узком лице с волевым подбородком, в серых отчаянных глазах, во всей подтянутой фигуре чувствовалась порода. Петю это, против воли, привлекало. Против воли? Да… Петю учили не любить, презирать аристократию. А этого парня он «чувствовал» как очень надежного и сильного. Голос говорил ему: Вальтер — человек очень надежный, с прекрасными мужскими качествами и к тому же умный, образованный.