В тени двуглавого орла, или жизнь и смерть Екатерины III

— Это же унизительная подачка! — вспыхнула Екатерина. — Четыреста тысяч душ… у нас дворянам цари больше жалуют.

— Это еще полбеды. Великое герцогство Варшавское получает по договору Краков и Западную Галицию…

— Поляки все-таки добились своего, — прошептала Екатерина.

— …таким образом Польша оказывается почти полностью восстановленная, правда, под французским протекторатом.

— Но тебе же, кажется, Наполеон предлагал в свое время уступить всю прусскую Польшу, то есть всю территорию между Неманом и Вислой?

— Предлагал. Но я питаю слишком большую дружбу к прусским государям и отказался. Знаю, это неразумно, теперь я и сам об этом жалею. Чувства и политика несовместимы, запомни это на будущее, милая Като. А теперь расширение территории Великого герцогства Варшавского вплоть до русских границ превращает его в плацдарм для будущего вторжения в Россию.

— Он не посмеет… — прошептала, бледнея, Екатерина.

— Разумеется, Наполеон уверяет, что в его планы не входит восстановление Польского королевства, и он даже готов «вычеркнуть слова „Польша“ и „поляк“ не только из текстов политических документов, но и из самой истории».

— И ты ему веришь?

— Конечно, нет. Он и сам себе не верит. Теперь от войны нас может спасти только согласие на его брак с Аннет. А это невозможно, маменька права.

— Значит, война, — прошептала Екатерина.

— Бог милосерд, возможно, обойдется. Главное, не провоцировать этого непредсказуемого человека. И потом, если Аннет согласна…

— Ты опять колеблешься! — пылко воскликнула Екатерина. — Видит Бог, когда-то и я в мечтах видела себя французской императрицей. Но теперь при мысли о том, что я могла бы стать супругой человека, для которого нет ничего святого, который не считается ни с кем, кроме себя и готов нарушить любые клятвы, я содрогаюсь от ужаса. Да лучше заживо взойти на костер, чем стать женой такого человека!

— Тебе, во всяком случае, это уже не грозит, — мягко улыбнулся Александр. — Ты выйдешь замуж за человека достойного и благородного, с которым не стыдно будет разделить любую судьбу. Кстати, о судьбе, хотя это уже похоже на дурной анекдот. Брат Наполеона, Жером, женится на одной из наших кузин, племянниц маменьки.

— Ты шутишь?

— Ничуть. Свадьба вот-вот состоится и маменька приходит в бешенство при мысли о том, что станет теткой человека, которого она презирает и ненавидит.

— Видно, нашей семье все-таки не удастся избежать родства с Бонапартом, — рассмеялась Като. — Осталось тебе развестись с Лизхен и жениться на Жозефине. Она, говорят, хотя бы забавная.

— Я знаю, что ты не очень жалуешь мою супругу, но все-таки…

Александр слегка нахмурился: разговор о законной супруге всегда портил ему настроение.

— Ну, прости, Саша, я пошутила. Согласна, глупо, но я так переволновалась сегодня.

— Ладно, Като, мне пора заниматься скучными политическими делами, а тебя, наверное, заждался жених.

— Да, мы сегодня приглашены к Юсуповым.

— Мы с императрицей тоже, но у нее, кажется, очередная мигрень. Беги, дорогая, у меня действительно масса дел.

Като шутливо присела в реверансе и ушла к себе, почти успокоенная. Она свято верила в то, что ее брат — тонкий и мудрый политик, сумеет каким-то образом предотвратить войну и спасти Россию от неслыханного бедствия. А она приложит все силы, чтобы помочь ему в этом. В конце концов, ей нужно серьезно учиться заниматься политикой, если их с братом планы когда-нибудь осуществятся.

Свадьба была пышно отпразднована 18 апреля 1809 г. Наконец-то Екатерина надела мантию с горностаями — знак ее высочайшего происхождения. Высоко зачесанные пышные волосы были переплетены жемчужными нитями и увенчаны короной с бриллиантами и жемчугами.

— Жемчуг — к слезам, — услышала Като чей-то шепот за спиной. — Как жаль ее, такая плохая примета! Но красавица…

В зеркало Като видела стройную фигурку, в пышном платье из серебряной парчи с длинным шлейфом. Фата из тончайшей кисеи была настолько прозрачна, что ее едва можно было разглядеть, зато сквозь это облако было хорошо видно прекрасное, чуть бледное лицо с огромными синими глазами.

К алтарю любимую сестру вел сам император, жениха в парадном мундире — императрица Елизавета, во всем блеске своей обычно никем не замечаемой красоты. На этом фоне принц Ольденбургский выглядел далеко не красавцем, но это компенсировалось военной выправкой и почти королевской осанкой. Да и одухотворенное лицо жениха заставляло забыть о внешней невзрачности.

Все отметили, что решающее «да» оба молодых произнесли ясными, четкими голосами, без малейшего колебания. И что на глазах у невесты не блеснуло ни единой слезинки — хотя по старому обычаю ей положено было плакать. Но Като не была бы сама собой, если бы считалась с какими-то там обычаями. Это был ее день, и она наслаждалась каждой его минутой.

Медовый месяц и все лето молодые супруги прожили в Павловске, где для них был подготовлен Константиновский дворец, заново отремонтированный и пышно меблированный: Александр не жалел ничего для любимой сестры.

Но до свадьбы произошло еще одно событие: то ли радостное, то ли «плачевное». Даже не дожидаясь окончательного официального ответа на предложение, сделанное великой княжне Анне, Наполеон посватался к эрцгерцогине Марии-Луизе Австрийской, дочери своего недавнего противника на поле боя. И почти немедленно получил согласие.

«Австрия принесла в жертву Минотавру прекрасную телку», — сострил принц де Линь, чьи меткие высказывания мгновенно разлетались по Европе и заставляли всех смеяться. Но в данном случае русскому двору было не до смеха. Никто не желал отдать юную Анну на растерзание варвару, но разрыв, происшедший по инициативе этого же варвара, был воспринят как оскорбление.

К тому же сама Анна несколько дней ходила с красными глазами и почти утратила свою обычную жизнерадостность. Даже на пышном торжестве по случаю бракосочетания Великой княжны Екатерины и принца Георга Ольденбургского все заметили подавленный вид младшей сестры, но, к счастью, большинство приписало это обычной зависти молоденькой девушки к обряду венчания других.

Впрочем, и у других членов царской семьи особых поводов для радости не было: венчание Екатерины и Георга было, пожалуй, единственным светлом пятном в их жизни тех лет, которая вдруг понеслась, как взбесившаяся лошадь. Наполеон взял в плен папу Пия Седьмого, Наполеон обвенчался с австрийской эрцгерцогиней Марией-Луизой, войска Наполеона захватили Голландию и многие другие более мелкие германские государства.

Среди захваченных Наполеоном земель оказалось и маленькое герцогство Ольденбургское, где правил свекор Екатерины.