Влад Савин - Морской Волк, том 2

Это ведь было – кирпич на газ, врубить вторую передачу – и выскакивать, все целы, а танк ек; за такие художества, особисты и спрашивали. Только вопрос – а как быть, если генерал какой, идиотский приказ отдал – атаковать без артподготовки, без пехоты, в лоб на сильную позицию – вот мужики и умирать бестолку и не хотели – так кого же по сути наказывать? Генерала – или мужиков? А следующий вопрос – а если так надо было, по стратегии, отвлечь от чего-то обозначить? Так вот и выходило..

– Учтем – сказал Сталин, пыхая трубкой – ну что ж, товарищи потомки, благодарен я вам. Что вы рассказали, запомнил, буду думать, решу. Отдыхайте пока – но завтра у вас доклад в плане, перед товарищами учеными, это больше по вашей части, товарищ Сирый. Затем вы, товарищ Лазарев, расскажете товарищам Кузнецову и Головко – о роли и месте флота, в будущих войнах, и развитии военно-морской техники. А с вами, товарищ Большаков, хотели бы поговорить товарищи из Осназа – только по предмету, тайны вашей они не знают, и не спросят, откуда – товарищ Берия ведь предупредит? Ну а с вами, товарищ Елезаров, возможно, мы встретимся еще раз – когда я обдумаю все, сегодня сказанное. У вас вопрос, товарищ Лазарев?

– Если позволите, товарищ Сталин. Будет ли экипаж «Воронежа» расформирован?

– С чего вы взяли, товарищ Лазарев? Во-первых, чтоб ваш корабль содержать в порядке, без экипажа никак не обойтись. Во-вторых, может быть, мы еще используем на Северном театре столь уникальную боевую единицу – ну, это еще видно будет. Естественно, все вы будете привлекаться, для консультаций; может быть, будут у нас еще встречи, как сегодня. Пока же – отдыхайте! А вас, товарищ Берия – попрошу остаться.

– Ну, что скажешь, Лаврентий?

– Правду говорят – наши гости.

– Поясни.

– Предположим – чисто отвлеченно, предположим! – что кто-то там, в будущем, хотел бы сбить нас с пути. Помощь в войне, как наживка – и вброс чуждых идей, поворот на новый курс. Но тогда – они бы должны, обязаны были – сказать: вот так не надо, а так надо! И доказывать это – четко и безупречно, по виду. А они – сами не знают ответа.

– Так-таки не знают?

– Мне, товарищ Сталин, слова Лазарева передали, в запале сказанные, в море еще: «социализм провалился, капитализм ненавижу – только, в безнадежном бою, и осталось».

– В безнадежном бою – это песня та? Тогда – неправ ты, Лаврентий. Выходит, готов он драться, даже за провальное дело – потому что другого не видит. А что считает его, пока, безнадежным – так даже мы не знаем, что выйдет в итоге. Но вот что-то выйдет, это я обэщаю!

И товарищ Сталин усмехнулся в усы.

– Еще варианты есть, Лаврентий?

– Чисто теоретически. Убрать Хрущева – который, допустим, сделает в будущем что-то неугодное нашим потомкам.

– Зачем так сложно? Нет человека – нет проблемы.

– Чтоб другие не продолжили.

– А какая у Никитки сейчас политика – чтоб ее кто-то продолжил, после него? Я его знаю – с тех пор еще, как он вместе с Наденькой Аллилуевой, в Промышленной Академии, в секретарях там ходил. И все, что гости наши про него рассказали – чрезвычайно на него похоже. Как он там, кстати?

– Недоволен. Уже замечен – в разговоре, который вполне можно трактовать по пятьдесят восьмой. Встретил на новом месте, знакомого, еще с Украины – выпили, посидели, и.. Рапорт от местных товарищей – у меня, со всеми подробностями. Уже можно – брать.

– Я сказал – не спеши, Лаврентий! Пусть посидит, в своем Ашхабаде, поплачется в жилетку, еще кому. Пусть сеть сплетет, заговор составит – посмотрим, кто тут у нас, товарищем Сталиным недоволен! А уж когда созреет.. Главное – к армейским его, не подпускать: не хватало нам еще, какой-нибудь штаб ПВО штурмом брать, в войну! И чтоб он – с твоими там, не стакнулся.

– Это вряд ли!

– Знаешь, Лаврентий, человек обычно другого обвиняет – в том, к чему сам склонен. А по тому, что он свои пасквили мемуарные в Англии публиковал. Не удивлюсь, если возле него – и настоящие английские шпионы окажутся. За этим тоже – следи!

– Так точно, товарищ Сталин.

– Диалектика, Лаврентий. Ничего не бывает – даром. Вот гости наши – хорошо нам помогли. А я вот думаю сейчас – что будет, если все узнают. Ведь тогда – возможно все, вплоть до союза всех против нас! В мире – слабым диктуют, сильных уважают. Когда мы разобьем Гитлера, нам придется быть готовыми – защищать себя.

Завтра ты будешь – подробно ставить задачу комиссии, в Молотовск. Мне нужно – чтобы они оценили там, перспективу. Нам будет нужен еще один центр кораблестроения – на Севере. Ленинград в блокаде, там все разрушено – да и тесновато будет, если мы хотим, принципиально новый завод. Металл из Череповца, с Урала – везти до Архангельска даже ближе. И научная база – в Ленинграде. И беломорский канал – с Балтики. И безлюдные места – что тоже важно. И – легче оборонять. Есть мнение – что именно там будет строиться наш атомный флот.

Пусть эти ответственные товарищи продумают, прикинут, пока предварительно, затраты и сроки. Чтобы – можно было начать раньше. Какое-то оборудование можем заказать у союзников, какое-то – возьмем у немцев, в трофеи. Может быть, имеет смысл, первым заложить на верфи не субмарину, а ледокол – чтобы отработать машинную установку. Тем более, что свободное и круглогодичное мореплавание по нашей Арктике – это важнейшая и оборонная, и хозяйственная, задача.

Это будет, Лаврентий. А пока – на тебе, главное. Обеспечить внедрение достижений потомков – и в то же время, соблюсти абсолютную секретность. Не допустить утечки информации – даже теоретически! Сурово спрашивай за это со своих, Лаврентий – и помни, что я так же спрошу с тебя!

В течение ночи на 20 сентября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда и в районе Моздок. На других фронтах существенных изменений не произошло.

В районе Сталинграда продолжались ожесточённые бои, часто переходившие в рукопашные схватки. Наши части очистили от противника ещё несколько улиц. Большой урон нанесли врагу бойцы Н-ской стрелковой части. По неполным данным, они уничтожили до двух батальонов немецкой пехоты, 5 танков, 43 автомашины и 38 повозок с боеприпасами. Часть, где командиром тов. Чекалов, в упорном бою с неприятелем уничтожила 6 немецких танков и истребила более роты гитлеровцев.

В районе Синявина продолжаются бои, в ходе которых враг несёт большие потери. Только на одном участке нашей артиллерией за два дня разрушено 53 немецких блиндажа, 13 ДЗОТов, уничтожено 10 танков (5 из них были зарыты в землю), 13 орудий разного калибра и истреблено до 800 немецких солдат и офицеров. Противник подтянул резервы и оказывает упорное сопротивление.