Владимир Корн - Артуа

Что интересно, я и ответов на эти вопросы знать не хочу. Что у вас тут, наркотрафик, контрабанда, еще какой хрен.

А хочу я одного, вернее двух. Спокойно поспать и покинуть вас вместе с вашими проблемами завтра прямо с утра.

Теперь же мне предстоит сделать выбор, то, чего я всегда не любил.

Естественно, что сейчас, в темноте и в такую погоду мы с Миланой дальше не поедем и придется спрятаться где-нибудь поблизости. И сидеть до утра в мокрых кустах, наблюдая или подслушивая за тем, как вас здесь будут убивать. Или не убивать, но грабить. Хотя, наверное, и то и другое.

Ты погоди немного, Пронтий. Сейчас я позлюсь немного, затем приду в себя, организую грамотную оборону, мы легко отобьемся, а завтра продолжим путь.

Как тебе такой вариант? Нравится? Мне и сам он очень нравится, вот только что для этого сделать понятия не имею.

Знал бы, что мне придется в ваш вонючий мир попасть, я бы совсем иначе свою жизнь построил, с самого детства.

Ну, может быть и не совсем вонючий, скорее даже наоборот. Но от этого все остальное совсем не меняется.

– Когда ждете? – задал я очередной вопрос, чтобы хоть как-то отложить принятие решения. Не хочу его принимать, любой из вариантов не сулит ничего хорошего.

И уехать, и спрятаться, и попытаться помочь.

– К утру точно будут – и снова Пронтий не стал задумываться ни на секунду.

А ответа сейчас требует. Ну, хоть заранее сказал. Мог бы промолчать и поставить перед фактом – помогай или сейчас нас всех замочат, и так уже достаточно мокрых.

Блин, какие вы тут все таинственные, кого не коснись.

– Откуда узнали? – еще один вопрос с той же целью.

– Паренек один приехал и весть с собой привез. Повезло, что мимо не проехал, совсем случайно нас увидел. –

И что же получается. В темную выступить на их стороне глупо. И узнать все подробности не менее глупо. Вдруг я узнаю что-то такое, после чего я буду нужен только на время боя с неведомыми врагами.

Самый подходящий вариант – выпытать все, затем похлопать Пронтия по плечу и сказать: ну вы брат попали. И уже совсем в конце крикнуть Милане: собирайся лапочка, мы срочно уезжаем. Этот вариант мне больше всего нравится.

Никто не спал. Когда мы подошли к ним с Миланой, все были начеку и встревожено всматривались в моросящую влагой ночную темень.

Так, наблюдателей и без меня хватает, так что лично я этим вопросом могу не заморачиваться. Мне нисколько не прельщало первым вскинуть руку и ткнуть указательным пальцем в темноту, сопровождая этот жест тревожным шепотом – вот они!

Меня сейчас больше всего заботит мысль, успею ли я спрятать Милану во-о-н в том кустарнике до того момента, когда на нас нападут. Заранее ее прятать смысла нет. Неизвестно, сколько ей придется просидеть в темноте и сырости.

Кроме всего прочего достаточно прохладно.

Согласен, не похожа ты сейчас на сказочную принцессу в этих огромных чеботах и всей той одежонке, что я заставил тебя на себя напялить.

Но ведь и ноги не промокнут. И еще, поверь мне на слово, мы, мужская половина рода человеческого, имеем уникальное свойство увидеть стройную фигурку симпатичной девчонки, даже если ее тщательно упаковать во множество безобразных одежд. Сиди здесь и жди меня, можешь даже подремать.

Поцеловав Милану в лоб, удачно избежав при этом подставленных губ, я подошел к Куртису.

Есть в нем что-то такое, даже не знаю, как и выразиться. Основательность, что ли.

С первого взгляда обычный старик, высокий, костистый, со спокойным взглядом выцветших глаз из-под кустистых бровей. Обычно молчит, и только иногда в общий разговор пару слов ввернет, всегда верных и всегда к месту.

– Хороший у тебя клинок – обратился я к нему, чтобы развязать разговор.

Нет, я не специалист в холодном оружии, и судить о нем могу больше с эстетических позиций. Но не может клинок так выглядеть, если выполнен он из дерьмовой стали низкого качества, невозможно это.

Куртис погладил навершие рукояти пальцами, на миг сжав эфес ладонью.

– Это все что осталось – ответил он – Раньше, в молодости, я диким был. –

Голос у него при этом был каким-то умиротворенным.

А сейчас ты каким стал, ручным или домашним? Или это что-то обозначает? Сосед мой бывший, дед, тот, что с одной ногой, когда рассказывал, что в Тугейском полку служил, столько у него в голосе гордости было.

– Ты, парень, когда начнется, рядом со мной держись. У нас своя задача. И расслабься пока, раньше рассвета они не полезут. –

Голос у него был таким, как будто ему точно было известно, как будто наши неведомые враги сами ему сообщили время своего нападения. При этом, еще и попросив совета, когда им все же лучше начать.

Дождь то ослабевал почти на нет, то снова начинал лить сплошным потоком.

Уже под утро, когда вокруг начало сереть, Куртис сам обратился мне.

– Ты бы это, девушку, Милану, увел бы отсюда. Так, на всякий случай. Красивая она и дети у нее такими же будут. –

Да я и сам собирался уже идти к ней, все, нервов больше не хватит. Сколько тянуть можно.

Милана успела задремать, и мне пришлось ее будить. Подхватив на плечо седло, и взяв ее за руку, я пошел к заранее облюбованному мною месту.

Вот здесь и подождешь, пока все закончится. А седло для того, чтобы не на земле сидеть, мокрая она очень, насквозь влагой пропиталась. Тут, в этих кустах, тебя никто не увидит, разве что специально искать будет, что вряд ли.

Чтобы не скучала, вот тебе орешки, вкусные такие, твои любимые и две конфетки. Последние они у меня, закончились. И еще мой плащ сверху, скоро он только мешать будет, все равно скидывать.

– Артуа, тебя не убьют? – и глаза смотрят с такой надеждой.

– Конечно нет, да и с чего бы? Мы их просто попугаем, и все. А когда люди кричат друг на друга, никто никого не убивает. Зачем? –

– А Коста говорила… –

– Коста сама не знает – перебил я ее – Я с Куртисом разговаривал, вот он-то точно все знает. Но все равно, Милана, ты обязательно дождись, пока я сам за тобой не приду. А если долго приходить не буду, ты обязательно дня жди, когда совсем уже рассветет. Хорошо? –

Милана часто закивала головой и попыталась снова что-то спросить. Да знаю я, девочка, что у меня концы с концами не сходятся, только лучше не спрашивай больше ничего.

Я уже отошел на несколько шагов, когда вернулся и поцеловал Милану, так и сидевшую с зажатыми в обеих руках сладостями.

Сейчас можно себе позволить то, что больше всего хочется.

Возвращаясь к обозу, в душе костерил себя последними словами, проклиная на чем свет стоит.

Ведь ты мог уже несколько раз присоединиться к другому обозу, идущему значительно быстрее, такие возможности были. И денег бы много при этом не потерял, Пронтий мужик порядочный.