Александр Калмыков - На пути Тайфуна - 2

(Как и в нашей истории, командующий войсками Северо-Западного фронта Курочкин еще 22 сентября 1941г. предложил план по окружению войск противника между озерами Ильмень и Селигер. Однако на этот раз верховный главнокомандующий уже знал о предстоящем немецком наступлении, и не стал напрасно распылять силы. Но теперь время для наступления настало.)

- Вторая, гораздо более трудная операция нам предстоит вот здесь. - Василевский подошел к другой карте, и начал объяснять подробности предстоящего наступления.

Верховный уже утвердил карту-план наступления, но доклад слушал внимательно. Когда генерал закончил, Сталин огорошил Василевского неожиданным заявлением. - Ставка решила назначить командующим фронтом вас. Вы не возражаете? - Никто из состава Ставки о таком решении еще не слышал, но возражающих не нашлось. - Приказ мною уже подписан. Берите скорее все в свои руки и действуйте. По Курской операции мы выслушаем доклад товарища Жукова.

- Запланированная операция, - начал знаменитый еще со времен Халхин-Гола полководец, - предполагает нанесение мощного удара по оперативному тылу группировки противника, действующей в районе Курска. Перед началом основного наступления будут нанесены ложные удары восточнее от места прорыва, что должно отвлечь силы противника. С целью сковывания резервов противника на остальном фронте и недопущения переброски их в район Курска, 40-я и 50-я армии переходят в наступление с ограниченными задачами.

Все присутствующие сосредоточенно ловили каждое слово выступающего, и следили за указкой, которой он показывал направления ударов. Следующий этап операции включал в себя прорыв обороны одновременно с севера, от Навля, и с юга, из района западнее Льгова. Два встречных удара в общем направлении на Севск должны будут нанести недавно сформированные Вторая и Четвертая Ударные армии. Обеспечение наступления ударной группировки и образование внешнего фронта окружения возлагалось на 1-ю гвардейскую армию, и изрядно потрепанную в октябрьских боях, но подкрепленную свежими дивизиями 3-ю армию.

На последнем этапе предполагалось уничтожить остатки немецкой группировки, сосредоточенной в районе Курска.

Закончил Жуков свое выступление словами: - Прошу вас отдать приказ о начале операции, иначе можно запоздать с подготовкой

-- Как вы полагаете, товарищ Жуков, сможем ли мы обеспечить скрытность подготовки к операции?

-- Для этого я запланировал следующие мероприятия: Выгрузка войск будет производиться на широком фронте и вдали от районов сосредоточения. Для всех пребывающих частей следует заранее разработать маршруты движения, и направить к ним представителей штаба для организации приема. Сосредоточение войск проводить не ближе, чем в тридцати километрах от линии фронта, и обязательно прикрыть данные районы сильной ПВО. Чтобы не раньше времени не обнаруживать приготовления к атаке, мой план предусматривает проведение разведки боем вечером перед началом операции.

- Изменить ваш план надо. Разведку боем силами передовых батальонов проведите за несколько часов до наступления, - блеснул своим знанием военного дела Верховный. Начитавшись отчетов попаданца о тактике во второй половине войны, он теперь щедро делился своими знаниями. - Следует также заранее приготовить отряды закрепления, предназначенные для удержания опорных пунктов после их захвата. Как вы полагаете, операция будет успешной?

Жуков немного помялся, но все-таки решил поделиться своими сомнениями. - Я считаю, что у противника в районе Курска достаточно войск и техники, чтобы организовать прорыв и выйти из окружения.

- Не беспокойтесь, товарищ Жуков. Гудериан не получит на это разрешения. Гитлер категорически запретит свои генералам отводить свои войска назад, даже для того, чтобы занять оборону на выгодном и заранее подготовленном рубеже. Поэтому для прорыва окружения германское командование сможет выделить лишь небольшую часть этой группировки.

- Сведения, полученные нашей разведкой, достоверные? - Осторожно спросил Василевский, который на время болезни Шапошникова руководил Генштабом, и должен был быть в курсе всех разведдонесений.

- Таких данных от разведки у нас пока нет, но я точно знаю, то Гитлер сделает в такой ситуации.

-- В таком случае, - продолжал упрямиться Жуков, - вызывает серьезные сомнения предложение Ставки не штурмовать Курск, а вынудить врага сдаться путем нанесения воздушных ударов и проведения артиллерийского обстрела города. Если окруженная группировка не будет быстро уничтожена, немцы соберут со всего фронта транспортную авиацию, чтобы снабжать свои войска, запертые в мешке.

-- Это мы предусмотрели, и наша авиация поможет. К этому времени вам перебросят достаточно истребительных полков, в том числе ночных, из состава ПВО Москвы, чтобы блокировать поставки в Курск.

Много позже, находясь в почетной ссылке на должности полномочного посла и военного советника в Манчжурии, Жуков напишет об этом разговоре:

"Это было удивительно, говорить о будущих событиях так, как будто они уже произошли. Не имея никаких достоверных сведения о планах гитлеровского командования, товарищ Сталин все-таки смог точно просчитать все его действия."

- А что выскажете об операции, порученной товарищу Василевскому? - продолжал свои расспросы Верховный.

- У нас пока нет опыта проведения глубоких наступательных действий. Под Курском ударным армиям предстоит пройти всего сорок-пятьдесят километров, а здесь глубина операции в четыре раза больше. К тому же местность на этом участке крайне невыгодна для наступления. В случае такого прорыва наши войска могут увязнуть, быть отрезаны и окружены. Это все равно, что попытаться кулаком пробить толстый слой песка. Вместо этого следует брать песок понемногу, горстями, и так постепенно вырыть могилу врагу. - Для наглядности Жуков растопырил пальцы, и продемонстрировал, как правильно надо бороться с таким сильным противником. - Я считаю, что время наносить глубокие удары еще не пришло.

- Хорошо, товарищ Жуков. Не теряйте времени, и вылетайте обратно в войска Юго-Западного фронта.

После того, как совещание закончилось, Сталин провел другое, в крайне узком кругу. Ни представители штаба, ни стенографисты, ни адъютанты при этом не присутствовали. В кабинете были только сам Верховный и генерал Рокоссовский.

-- Как вы оцениваете мнение товарища Жукова?

-- С точки зрения сегодняшнего опыта он прав. Впрочем, с учетом послезнаний тоже, ведь первый год войны успешно окружить противника нам не удавалось.

Рокоссовского только недавно посвятили в самый главный секрет страны, и ему еще было непривычно думать о будущем в категории прошлого. Сталин долго колебался, не решаясь увеличивать число посвященных сверх необходимого минимума. Но в этот самый минимум кроме Шапошникова следовало ввести еще какого-нибудь хорошего фронтового генерала. Когда немецкое наступление остановилось, и началась подготовка к планомерному, хорошо продуманному контрнаступлению, вопрос встал особенно остро. Нужно было советоваться с опытным командующим, который в состоянии проанализировать все факторы с учетом опыта той войны, сравнивая прошлые операции с текущем положением на фронте, чтобы предвидеть ход событий.