Сергей Анпилогов - «Попаданцы» Карибского моря

То, что творил Родриго с клинками, произвело на Эрка, в свое время очень сильно увлекшегося историческим фехтованием (правда, отдававшего предпочтение топору и цепному моргенштерну), неизгладимое впечатление. Тот, кто хоть раз видел это, сразу понимал, за что именно Эспада получил свое прозвище. И титул (почетный, хотя и неофициальный) «Первого Клинка Юкатана». Интересно, а почему только Юкатана?! Или просто он пока не успел заработать другие титулы?

«Так, кто у нас там сегодня приехал… драгуны Бишопа — это раз. Где-то с десяток мексиканцев к Эспаде — это два. Почти два десятка артиллеристов… ну, этих стоит отдать в отряд к Дугласу, а то у него пушкарей сейчас всего девять из девятнадцати. Остальные, как и говорил Патрик, просто пехота, но действительно все сержанты и капралы. Гоняют „зуавов“ так, что смотреть приятно — в хвост и в гриву… если хвоста нет… или оборвался — приделывают. А потом — гоняют. Дальше, кто там еще был в сегодняшней „поставке“… остальные… да, тоже пехотинцы. Всех — к Хартману. И вот еще что… по поводу пулеметов… — Трубка почти погасла, и он начал затягиваться почаще. — Хватит „легионерам“… вот, блин, и кличка к ирландцам прилипла. Правда, вроде не возражают, кажется, кое-кто там действительно служил в Легионе… Райан, Фланаган и О'Коннор, так те точно служили. Словечки у них проскальзывают весьма характерные. Ага, о чем это я, а то опять отвлекся…».

Капитан сделал еще один глоток из кружки, там оставалось еще достаточно… не меньше четверти. «Пулеметы у Патрика и его ребят — забрать на фиг! Нечего охране с тяжелым оружием шляться. MG — отдать в пехоту. Пусть там будет по два на взвод… а может, просто создать отдельную пулеметную команду? Ладно — будет пока так. Вот начнем воевать, тогда посмотрим. Ручники… а вооружим мы ими — драгун! Все, какая ни есть, а огневая поддержка. А „легионерам“… черт, прицепилось… мы дадим, чтоб не очень-то обижались… „форматы“! Благо, что их у нас есть. Последние дней десять Тигра пахал как проклятый. И все механики — тоже. И Викинг с Максом… Черт, а я и не знал, что один — токарь, а другой — сварщик! И, по словам Тигры, весьма и весьма даже неплохие, хотя опыта, конечно, у них маловато…».

Эрк попытался посчитать, сколько АК-«форматов» уже готово, но вспомнил, что о добытом «хомячками» оружии он с Тигрой вечером так и не переговорил (было как-то не до того), и понял, что с расчетами на сегодня хватит! Все вопросы по организации, перевооружению и по оружию вообще лучше будет рассмотреть завтра — на свежую и трезвую голову. Ну, а пока будет неплохо… просто посидеть в тишине и посмотреть на звезды. Просто отдохнуть и не думать больше о делах. Да и в конце-то концов, если все время думать только о делах, — можно же с ума сойти!

Серый осторожно выскользнул из-под простыней, бросив мимолетный взгляд на мирно спящую Консуэлу. Очень хотелось курить, а приучить свою нынешнюю подругу к тому, что этим можно заниматься в постели, он так и не смог. Она считала — постель предназначена совсем для другого! И не уставала ему это доказывать. Серый ничего не имел против этих ее доказательств… но курить все равно хотелось.

«А, ну и по фигу… в чужой монастырь — со своим уставом… Мне что — так уж тяжело пройти эти несколько метров? — подумал он, уже стоя на балконе и зажигая спичку о перила. — Зато малышке будет приятно. А делать приятное такой красотке, даже в мелочах… это, блин, — тоже приятно!». Серый прикурил и глубоко, с истинным наслаждением, затянулся. Естественно, что это наслаждение весьма отличалось от того, которое доставила ему Консуэла, но… Не путайте же, блин, теплое — с мягким! Сигара «после» — это святое! А всякие разные некурящие, которые этого не понимают, могут отправляться на экскурсию по широко известному сексуально-пешеходному маршруту! И могут оттуда не возвращаться! Ибо не фиг!

«Да… с малышкой мне, если говорить откровенно, повезло, — продолжил он свои размышления, выпуская аккуратные кольца дыма, — или ей — со мной. Не знаю, как — вообще… не спрашивал, но уж в ТОТ день — точно!».

Бой длился больше часа… Два десятка охранников и так долго сопротивлялись почти сотне нападающих. А если учесть, что половину из них уложили в первые же минуты… действительно — слишком уж долго! А если учесть еще и то, сколько врагов они перестреляли за это время… Но вот — выстрелы стихли. Живых защитников — не осталось. Кроме одного — самого хозяина плантации…

Сейчас на заднем дворе, возле конюшен, высокий седой испанец с завернутыми за спину руками бился в руках двух дюжих мулатов, которые с трудом удерживали его, заставляя смотреть на то, что сейчас будут делать с его дочерью еще четверо их приятелей. Остальные повстанцы не захотели в этом участвовать, предпочитая другие, менее изысканные развлечения — выпивку и грабеж…

Кроме непосредственных исполнителей у намечающегося спектакля были, если не считать старика, и другие зрители. Двое из них смотрели на все это равнодушным взглядом — и не такое видали! Любой профессионал знает, что именно происходит во взятом штурмом городе после боя! Изредка они презрительно косились на третьего, во взгляде которого сияла ничем не скрываемая радость…

Герберт Поцульковский считал себя «уродзонным шляхтичем гоноровым» и от этого своего мнения отказываться не собирался. Просто — не афишировал. Да и, пся крев, ну, в конце-то концов, перед кем здесь, на Кубе, он мог этим похвалиться?! Перед грязными пеонами с плантаций? Быдло, пся крев! Перед такими же, как и он сам, управляющими Картеля? Тоже — быдло! Считающее, что «этот двинутый поляк Херберт Поц» — просто выпендривается… и не обращающее на этот «выпендреж» никакого внимания. А перед испанцами-аристократами, владельцами собственных гасиенд, — не получалось. Они его просто в упор не видели. Не только не считали дворянином, равным себе, — вообще не замечали! Это пренебрежение доводило «уродзонного шляхтича гонорового» до самого настоящего, хотя и тщательно скрываемого им бешенства…

Особенную ненависть у Герберта Поцульковского вызывал Антонио де Сегура, владелец соседнего поместья. А еще большую (если это вообще возможно) — его дочь и наследница, Консуэла. Ее муж, испанский лейтенант, всего через месяц после свадьбы получил пулю в грудь в стычке с повстанцами…

Еще через полгода «уродзонный шляхтич» посватался к молодой вдове… такого громкого, искреннего и веселого женского смеха на гасиенде «Casa Verde» не слышали очень давно… Сам дон Антонио, крепкий сухощавый старик, гордившийся длинным перечнем своих благородных предков (особенно тем, что одного из них, его тоже звали Антонио, ранил когда-то шпагой в поединке сам Мигель де Сервантес Сааведра!), обрадованный тем, что его дочь наконец-то развеселилась, даже не приказал выпороть наглеца. Просто вывел из дома и на верхней ступени лестницы дал хорошего пинка! Лестница была высокая. Именно поэтому, когда из главной конторы Картеля поступило указание — «Начать расчистку!», Герберт точно знал, с кого ее начнет! И даже решил сам, с парой телохранителей, поучаствовать в операции…