Александр Афанасьев - Сожженные мосты Часть 3

– Это леди Алисия Гисборн, из университета Карлайла – представил даму аудитории пан Ковальчек – она из Великобритании, и хочет рассказать нам про политическую систему и обычаи этой страны. А потом мы все это обсудим, и леди Алисия ответит нам на вопросы. Леди Алисия, вы готовы?

Ничего не скажешь, подходящая тема для внеклассного факультатива на факультете химии

– Да, конечно… – милостиво кивнула

– Тогда прошу…

Леди Алисия рассказывала талантливо, сказать нечего – и она отлично владела как русским, так и польским. Свободно переходя с одного языка на другой в процессе рассказа, умело подбирая аналогии, которые можно было подобрать только если знаешь язык в совершенстве. Граф Ежи слушал ее вполуха, но запоминал откладывал для себя аргументы, и грешным делом вспоминал про себя другую пани – пани Марию, которая вела у них риторику. Для них, пацанов еще по сути – пани Мария была недостижимым идеалом женского совершенства, и они не пропускали ни единой ее лекции по риторике, а потом еще и спрашивали, что можно почитать по этой теме факультативно. Конечно, эта леди… непонятно откуда, хотя нет, как раз очень даже хорошо понятно – пани Марии даже в подметки не годилась.

А все-таки интересно будет ее проучить. Хотя бы на глазах Елены.

Леди Алисия вещала конечно убедительно – это если не вдумываться в смысл. Прежде всего – дикостью было то, что подданная (не гражданка, а подданная) Ее Величества столь вдохновенно вещает о некоей демократии. Можно много говорить про демократию – но власть монарха есть власть монарха, и какими бы ширмами она не обставлялась – все равно это есть единоличная и несменяемая власть. Британская монархия была уникальна тем, что в Соединенном королевстве была создана уникальная система сдержек и противовесов и власть "конституционного монарха" была более тайной, нежели явной. В Российской империи монарх правил открыто, не имея обязанности с кем-то советоваться или делиться полномочиями иначе как по собственному выбору – но он же единолично и отвечал за то, что происходило в стране. Единоличная власть позволяла быстро и оперативно принимать решения, длительная с самого детства подготовка наследника престола к принятию Короны делала эти решения осмысленными и опирающимися на нужные знания, а осознание своей ответственности делала эти решения осторожными и взвешенными. В Британии было то же самое – монарх, аристократия со своими закрытыми и полузакрытыми учеными заведениями, тайные фонды, институты – один Королевский институт международных отношений, известный рассадник самой разной заразы чего стоит. Не было только ответственности – вся ответственность ложилась на Парламент и Кабинет министров, оболваненные подданные ходили на выборы и считали, что голосуя за ту или иную партию они чего-то решают, хотя на самом деле они не решали ровным счетом ничего*…

Если так разобраться в этих велеречивых сентенциях – то их можно было свести к нескольким основным утверждениям, повторяющимся в разных вариациях.

Демократия – это высшая форма политической власти (при этом без раскрытия, а что собственно понимается под словом "демократия").

Волей народа можно все изменить (опять-таки – не раскрывается что именно).

Насилием ничего не решить, имеет смысл только ненасильственное сопротивление, потому что применяя против режима насилие вы дискредитируете себя и становитесь на одну доску с ним.

В процессе изменений имеет смысл обращаться к опыту соседей, прислушиваться к их рекомендациям (великолепно!), впитывать их опыт (понятие "соседи" опять-таки не раскрывается).

При этом, у графа Ежи появилось настойчивое ощущение, что вокруг – какой-то другой, непонятный ему народ и общаются они скорее невербально, чем вербально. Вот сейчас – все сказанное агитаторшей можно было уместить в краткую пятиминутную речь, если убрать повторы одного и того же в различных вариациях. А смысла в этой речи не было вовсе, поскольку из нее невозможно было понять – а что же все-таки нужно делать, и к чему конкретно это приведет. Не было никакой конкретики, кроме туманного "влиться в семью наций", и "стать наконец народом". Тем не менее – по виду все вокруг были довольны услышанным, и что-то из этой речи вынесли. Решительно непонятно – что**.

Когда отгремели восторженные отзывы, и из уст пана Ковальчека прозвучало сакраментальное "вопросы, прошу" – при этом он опасливо посмотрел на графа – тот поднял руку

– Разрешите?

Британка поощрительно улыбнулась ему

– Леди Алисия, а не могли бы вы поточнее сказать, что именно вы собрались менять?

Продолжая улыбаться (как нервный тик-то не начнется от такой улыбки) британка переспросила

– А разве я не рассказала об этом.

– Рассказали. Но я здесь в первый раз и немного не понял сути

– Хорошо. Мы, прежде всего, говорим о Польше, как о народе с европейской историей, некогда оказывавшем влияние на политику в мировом масштабе, а теперь пребывающем в некоей пассивной роли. Мы должны изменить именно это, поляки должны пробудиться и возвысить свой голос, они должны войти в семью народов на равных правах.

– А вы считаете, что сейчас они не входят в семью народов на равных правах? И что такое, кстати – семья народов? Я слышал, что так иногда называется Британское содружество наций.

Англичанка бросила взгляд на пана Ковальчека, быстрый и недобрый

– Да… начала она… так нас иногда называют.

– Позвольте… – моментально перебил граф Ежи – то есть вы считаете, что Польша должна войти в Британское содружество наций?

– О нет… конечно нет, мы говорим о другом содружестве наций, в мировом масштабе. Вы знаете о существовании Лиги Наций?

– Да, знаю, и мне кое-что напоминает эта организация. Речь Посполитая была разделена как раз по решению мирового сообщества в том виде, в каком оно тогда существовало. Большую часть моей страны отдали Российской Империи, потому что боялись ее. Какие-то части получила Австро-Венгрия и даже Пруссия. Речь не идет о завоевании Речи Посполитой, речь идет именно о ее разделе по согласованному решению участников мировой геополитической игры.

– Но ведь Польша потом восставала и не раз.

– Да, восставала. Но кто-нибудь хоть на мгновение задумывался – а что было бы, если бы восстание имело успех? Мы бы оказались в ловушке, у нас нет ни единого выхода к морю. С одной стороны – русская граница, которую нам пришлось бы защищать. С другой – австро-венгерская, а Австро-Венгрия будет относиться к нам враждебно хотя бы потому, что и сама имеет кусок Речи Посполитой и вряд ли захочет его отдавать. С третьей стороны – граница Священной Римской Империи Германской нации, которая всегда рассматривала наши земли как возможный объект для поглощения. Кто и как планирует оказать нам помощь, леди Алисия, мне бы хотелось уточнить именно это, если вы конечно сможете это рассказать.