Артем Рыбаков - Переиграть войну! В «котле» времени

— Филипп Христофорыч, — посерьезнев, прервал нашу беседу Бродяга, — а у нас к вам еще одно дело есть. На настоящий момент, пожалуй, самое важное.

— Это какое же? — также став серьезным, спросил староста.

— Связь.

— От чего няма, того няма.

— Да мы и не просим. Только есть кое-какая информация, которую нужно срочно переправить туда . — Саша голосом выделил последнее слово.

— А вы мне передайте, а я в лесу сороке какой расскажу…

— А вдруг сороке ворона дорогу перебежит? — поинтересовался Бродяга.

— Ну, сорок-то в наших краях много. Не одна, так другая…

— Товарищ майор, расскажите новости для сорок, — обратился ко мне Бродяга.

«Черт, а почему я? — спохватился я. — Хотя, да, я же экспертом по обстановке числюсь. Вот Шура и переводит стрелки на меня, как на самого знающего».

И я попытался в темпе вспомнить самые важные моменты. Неущенко же, истолковав мое молчание по-своему, сказал:

— Да вы, товарищ Таривердиев, не сомневайтесь, сороки у нас быстрые.

Глубоко вздохнув, я начал излагать:

— Самое срочное — это прорыв Второй танковой группы под командованием Гудериана на юг через Могилев на Смоленск. Пусть… сороки учтут, что многие болота и ручьи из-за жары пересохли. А с какой скоростью немецкие мотомехчасти двигаются, там уже должны бы понять. Третья танковая группа Гота будет охватывать Смоленск с севера, через Витебск… — Я принялся вспоминать книгу, написанную самим генералом Готом, которую читал лет пять назад.

Пока я задумчиво молчал, Неущенко спросил:

— А это данные надежные? — И посмотрел на Бродягу.

— Надежные, надежнее не бывает! Давай, Антон, продолжай…

— Танковые корпуса группы Гота будут действовать раздельно: тридцать девятый — в направлении Витебска и после — Ярцево, а пятьдесят седьмой — в направлении Полоцк — Невель.

С выходом Гудериана и Гота к Смоленску дальнейшее давление на наши войска на московском направлении будет осуществляться пехотными соединениями Группы армий «Центр», а танковые группы будут переброшены на периферию: третья — в направлении на Ленинград через Лугу, а вторая — на юг, с охватом Киева через Гомель.

Вот как-то так, — закончил я свое сольное выступление.

За столом воцарилось тягостное молчание. Потом Филипп покачал головой и спросил:

— А силы точно известны?

— Этим мы и будем заниматься… — ответил Бродяга. — Да вот беда — рация есть, а ни позывные, ни сетку нам не успели дать.

Христофорыч почесал затылок.

— М-да… Вы назавтра прийти сможете? Вечерком?

— А может, через тайник какой? — предложил Шура.

— Тогда так решим… Вы же со стороны Нового двора, через мост ехали, так?

— Верно.

— Перед мостом, по левую руку, если на нашу веску смотреть, есть старая ива. На стороне, обращенной к реке, на ней есть дупло. Завтра в восемь вечера проверьте его.

— Договорились.

И мы засобирались в дорогу.

Уже в дверях Бродяга остановился и сказал старосте:

— Да, и если несложно, передайте привет Илье Григорьевичу и скажите, что его великолепную идею с колесом мы постараемся творчески развить. И Павлу Анатольевичу — низкий поклон.

Результатом «встречи на высшем сельском уровне», как пошутил Тотен, было то, что едой наш небольшой отряд был теперь обеспечен как минимум на неделю, и это — без учета уже имевшихся у нас запасов! А наша «маневренная хозгруппа» под руководством опытного Люка не только вывезла все снаряды, но и разжилась почти полутора сотнями литров бензина, найденного в одном из подбитых танков. К счастью, по бортам «блица» хозяйственными предыдущими владельцами были закреплены канистры, так что проблем с транспортировкой «богачества» не возникло. Уходили мы от села, как приходили, разными дорогами, причем моя группа контролировала подходы к деревне еще минут сорок после того, как наши машины скрылись в лесу.

Когда в начале десятого мы вернулись в лагерь, то я был немедленно вызван в штаб. На этот раз это был не «большой военный совет в лагере команчей», а нормальное «производственное совещание». Выслушав наши доклады, Фермер записал что-то себе в блокнот, а потом сказал:

— Молодцы! Поработали все сегодня неплохо, но предстоит еще попыхтеть.

— А что такое? — поинтересовался Бродяга.

— Ну, пока вы там сало и бимбер потребляли и за колхозницами бегали, я тут головой думал.

— Ну и что надумал? — спросил Бродяга.

— Ноги нам делать отсюда надо, вот что! Так что слушай мой приказ. Провести передислокацию отряда вот в этот район. — И Фермер, положив на стол трофейную карту, карандашом очертил крупный лесной массив километрах в пяти к северу от той рощи, где мы находились. — Начало движения — двадцать три ноль-ноль. Так что готовьтесь. Еще какие-нибудь новости есть?

Я поднял руку:

— Я Трошину позывной дал.

— Какой?

— Бухгалтер.

— А что так?

— В уме считает быстро — артиллерист…

— Ну и добре.

Мы действительно засиделись на одном месте, а с учетом того, что нам еще предстояло выплавлять взрывчатку из снарядов и тренировать новых членов отряда, следовало подыскать местечко потише и подальше от магистральных дорог. Массив, выбранный командиром, был большим, местами заболоченным, лесом, раскинувшимся между деревнями Дмитрево и Малые Бесяды, на площади в пару десятков квадратных километров.

«А что, — подумал я, — весьма удобно — и до шоссе, на котором мы планировали провести пару диверсий, недалеко, и уйти есть куда. Да и до заветного дупла завтра недалеко ехать». Хотя, если честно, в успех оперативной игры Бродяги я не сильно верил.

К моему удивлению, за прошедшие три дня наша группа успела обрасти таким количеством барахла, что нашему зампотылу в лице Казачины пришлось изрядно постараться, чтобы разместить все «нажитое непосильным трудом» в транспорте.

Поскольку собирать мне, кроме личных вещей, было особо нечего, то я стал помогать Бродяге ликвидировать следы нашего присутствия. Не все, конечно, а те, что могли указывать на некоторую специфичность нашей «гоп-компании». Ведь понятно, что обычные окруженцы не стали бы строить радиопомост, да и кучки металлических опилок, оставшиеся после потрошения снарядов, тоже следовало спрятать. Пока мы, подсвечивая себе фонариками, занимались хозработами, я спросил у Александра:

— Слушай, а что ты, когда Старинову и Судоплатову приветы передавал, не сказал от кого?

— Понимаешь, Тоша, я вначале хотел сказать, что привет от «Фермера», но в последний момент вспомнил, что этот позывной был у генерала Скоблина.

— А это кто такой?

— Из белых, но в тридцатые работал на ГПУ — НКВД — помогал при похищении генерала Миллера.

— Это начальник РОВСа который?