Артем Рыбаков - Переиграть войну! В «котле» времени

— Вот об этом я и хотел поговорить. Шура считает, — кивок в сторону Бродяги, — что связника нашего подставлять пока не стоит, и поэтому диверсию с фугасами, которую мы вчера планировали, стоит отложить или провести в другом месте.

— Так, а что ты придумал вместо нее?

— Вот, смотри. — И Фермер развернул карту. — Здесь, на подходах к Острошицкому Городку, — целая сеть рек и речушек. Соответственно и мостов хватает. Если мы рванем хотя бы вот эти три — у Пильницы, на пару-тройку дней шоссе заблокируем. Немцы их, конечно, быстро починят, но пробка на шоссе будет, а это то, что доктор прописал, тем более что рокадное шоссе мы из строя тоже вывели.

— Идея хорошая, но вот хватит ли нам взрывчатки?

— А сколько ее у нас сейчас?

— На глазок — килограммов тридцать.

— Негусто.

— Ну, и немецкой — килограммов восемь осталось.

— Все равно это проблемы не решает.

— Из всего, что я помню, — здесь вроде сотая и шестьдесят четвертая стрелковые дивизии сражались, но их быстро немцы с позиций сбили, так что можно поискать еще, а заодно и мосты разведать.

— А откуда ты это знаешь? Ну, я имею в виду, что вплоть до дивизий?

— Статью в свое время в Интернете нашел, когда заинтересовался, отчего Минск так быстро взяли. Шестьдесят четвертая, если мне память не изменяет, аккурат там располагалась, где мы вначале по лесам ползали, у Боублей, а вот сотая — восточнее и чуть южнее. — И я показал на карте примерный район боев.

— Ну, может, что у местных узнаем. — И, повернувшись, он спросил у Бродяги: — Как думаешь, Зельца можно по селам послать?

— Одного — вряд ли, силовое прикрытие нужно.

— А с Тохой и Люком?

— А к дуплу кто пойдет? — парировал Бродяга.

— М-да, проблемка… Давай так сейчас ребята поедят, а потом скоренько по округе пробегутся. К дуплу нам все равно раньше восьми вечера соваться не с руки…

— Я хотел заранее залечь и понаблюдать.

— Ну и отправляйся с кем-нибудь из новичков. А с нами по рации свяжетесь.

— Наверное, так и придется сделать, — нехотя согласился Бродяга.

— Понял? Сейчас у тебя — час дообеденного сна, а потом — в бой! Так что слушай мою команду! На боковую — шагом марш!

— Яволь, херр коммандер…

Уже уходя к себе под тент, я услышал, как Бродяга тихо спросил:

— А не загонишь ребят, командир?

Подкрепившись роскошным — два блюда и чай — обедом, мы с Зельцем и Люком явились «пред светлы» очи командира для получения боевой задачи.

— Так, орлы, — обратился к нам Фермер, — судя по карте, от нас до шоссе семь камэ по прямой, а до интересующих нас мостов — еще шесть по трассе, но по ней вы однозначно не пойдете. Так?

— Естественно, — ответил Люк — Я вижу два варианта: на мотоцикле, закосив под немцев, и пешком по кустам. Первый — быстрее, второй, соответственно, безопаснее.

— А мне кажется, что на мотоцикле — не менее безопасно. Сейчас ведь окруженцев ловят, а на свои патрули они вряд ли стойку делать будут… — высказал я свое мнение.

— А на пулю от окруженцев нарваться не боишься? — поинтересовался командир.

— Зубов бояться — «Орбит» не жевать! — жизнерадостно ответил я, но потом, уже серьезно, добавил: — С теми же шансами можно на облаву напороться. Или на тех же окруженцев. А пятнадцать километров в один конец топать по болотам — это мы только завтра к вечеру вернемся.

— Резонно, — согласился Фермер. — Ну а если на немцев наткнетесь, как выкручиваться будете, без языка-то?

— А нам только запас в пару сотен метров и нужен. В логово лезть не будем.

— Пожалуй, ты прав, — поддержал меня Люк и, посмотрев на карту, добавил: — Вот если через Шепели поедем, дорогу километров на пять сократим, так что к вечеру можем и обернуться.

— На том и порешим, — сказал командир, — а связь через Бродягу держать будем, «семерка» туда не добьет.

На сборы мы потратили минут пятнадцать, не больше. Люк взял с собой снайперку, я — верный «ППД», а Зельцу пришлось вооружиться маузеровским карабином. Вполне естественно, что у каждого был и пистолет, и нож. У нас с Люком — «тэтэшники», а Дымов щеголял «наганом» с приделанным к нему ПБСом. Правда, щеголял он недолго — по вежливой, хотя и слегка матерной просьбе Люка глушитель Зельцу пришлось снять и спрятать в карман.

После напутствия командира мы оседлали «биммер» и покинули нашу «смолобазу». «Похоже, это начинает входить в привычку…» — думал я, любуясь окрестными пейзажами. Любоваться, правда, было особо нечем: мы ехали по разбитой лесной дороге по обычному сосновому лесу, мало чем отличавшемуся от подмосковного. Зельц попробовал было завязать разговор, но Люк вел мотоцикл, а я, попробовав отвечать, чуть не прикусил язык на очередной рытвине. Так, в молчании, мы проехали около километра и выехали из леса. Впереди лежала какая-то деревенька. Я, держась одной рукой за ручку и стараясь не вылететь из седла (все-таки Люк ехал слишком резво для этой дороги, а может, я отвык от езды на мотоцикле без задней подвески), достал из-за пазухи карту и попробовал прочитать название. Безуспешно. Тогда я хлопнул Люка по плечу, прося остановиться.

— Что случилось? — затормозив, спросил Саня.

— К местности привязаться надо.

— Давай.

«Так, какая-то паутина из дорог, дорожек и тропинок..» — думал я, водя пальцем по карте и пытаясь соотнести ориентиры на местности со значками на карте.

— Ну как, определился? — поторопил меня Люк.

— Ага. Вон, впереди из-за рощи домики виднеются, это — Заречье. Значит, нам туда, в сторону Жуковки, а там уже шоссейка в нужную нам сторону.

— А может, направо свернем, вот, видишь, здесь проселок обозначен от Вязовщины на Шепели. Поспокойней будет… — предложил Люк.

— Согласен. Давай направо, я проселок не заметил.

Четыре километра прыжков по буеракам, и впереди показалось крупное село.

— Это и есть Шепели! — повернувшись, сказал мне Люк.

— Тормози.

На шоссе, проходящем через село и находившемся от нас метрах в шестистах, я заметил несколько машин и подвод.

— А оживленненько тут. Будем на шоссе вылезать? — спросил я у Люка.

— Давайте-ка изобразите какую-нибудь пантомиму, а я пока понаблюдаю, — попросил он нас с Зельцем, доставая бинокль.

— Ну что, сержант, по-маленькому не хочешь? — спросил я Дымова, слезая с мотоцикла.

— Что вы спросили, товарищ старший лейтенант? — не понял тот.

— Я говорю, с мотоцикла слезай и писай на обочину!

— А я не хочу.

— Ну что ты за человек такой, Дымов? Стране и партии от тебя такая малость нужна, а ты уперся… — продолжал я подтрунивать над несчастным, ничего не понимающим Зельцем.

— Тох, отстань от человека! Не видишь, он смущается? — спас бывшего милиционера от растерзания сердобольный Люк.