Евгений Красницкий - Отрок (XXI-XII)

- Мама, да мужики все дурные, вонючие, грязные!

- И этот? - Кивок в сторону Мишки.

- А…

- То-то же!

Мишка, в который раз за день, почувствовал, что краснеет. Настена была беспощадна, как умеют быть беспощадными для дела, все хорошие врачи.

- Мама, - Мишка просительно глянул на мать. - Роську бы у нас оставить, он мой крестник, да и относится ко мне…

- Видела я, правильно говоришь, сынок.

Татьяна, словно опасаясь, что ей не достанется ни один приемыш, торопливо вставила:

- Значит, мне - двоих. Как их звать-то?

- Артемий и Дмитрий. А дядя Лавр не рассердится?

- Сам еще детей хотел, вот и будет ему… - Татьяна запнулась и принялась преувеличенно тщательно поправлять платок.

- Тетя Настена, - снова обратился Мишка к лекарке - а можно еще одну вещь сказать? Так мы ребят приучим к заботе о них, а надо же научить и самим о других заботиться. У нас-то младшие есть: Сенька и Елька, а с остальными как?

- Ну, говори уж, говори, вижу же, что придумал.

- У нинеиных сук скоро от Чифа щенки будут. Если ребятам раздать и наказать, чтобы воспитывали…

- Аня, парень-то у тебя… А? - Настена улыбнулась и протянула было руку потрепать Мишку по голове, но тут же испуганно ее отдернула - в фургон сунулся Чиф, которому видимо надоело ждать, когда хозяин снова обратит на него внимание.

- Тьфу на тебя! Напугал, кобелина!

Чиф лишь радостно оскалился в ответ Настене и попытался облизать хозяина.

- Фу! Чиф, перестань! - Мишка принялся отпихивать от себя пса. Женщины, глядя на эту борьбу, разулыбались, только мать неожиданно пригорюнилась и тяжело вздохнула.

- Фролушка… Отец бы, покойник, порадовался…

"Блин, у каждой свое горе, а ребят берут, не задумываясь. А ТАМ, в роддомах бросают. Семью с пятью детьми днем с огнем не найдешь".

Мишка стянул с головы шапку и поклонился женщинам.

- Спасибо вам, бабоньки, за сирот, за то, что пригрели. Они вам сыновней любовью ответят.

- И тебе, на добром слове, благодарствуем. - Ответила за всех Настена. - Ступай, Мишаня, мы тут о своих делах поговорим.

"Вот как: дурные, вонючие, грязные. Слышали бы пацаны, они-то все за чистую монету приняли, а она силы пробовала… стерва. Впрочем, и Мотька с Роськой, стервецы, от наезда на Луку удовольствие получали. Тоже силы пробовали. Конечно, половое созревание уже на подходе, но ведь дети еще. А может все правильно? Это ТАМ социальная зрелость наступает гораздо позже физиологической, а ЗДЕСЬ… запросто может быть, что и наоборот. Меньше живут, быстрее взрослеют. Только же сегодня по краю все прошли, и ни у одного: ни истерики, ни комплексов всяких. Ну, Юльке Настена мозги вправит, а моим кто? Настена, правда, пообещала, но этого мало, мужская рука нужна. Пожалуй, только дед".

Чиф снова, подпрыгнув, умудрился лизнуть Мишку в нос, почему-то вспомнилось:

Ты, по- собачьи, дьявольски красив,

С такою милою доверчивой приятцей,

И никого ни капли не спросив,

Как пьяный друг, ты лезешь целоваться.

- Минька, подожди! - из фургона выскочила, все время молча сидевшая в уголке, Анька-младшая. - Минька, а, правда, что ты нам всем подарки из Турова привез?

Контраст между материнской мудростью женщин и девичьей суетностью был настолько велик, что Мишка чуть не выматерился вслух.

- Нашла время!

- Ну, Минька, что тебе жалко? Покажи…

- У деда все, у него и спрашивай.

- У-у, он не покажет. А давай вместе пойдем, будто ты сам показать захотел.

- Пошли, он тебе покажет, ахнешь!

Возле дедовой палатки Мишка приостановился и, демонстративно кашлянув, громко спросил:

- Господин сотник, здесь старшина Младшей стражи, дозволишь войти?

Анька совершенно по-идиотски хихикнула.

- Кхе! Дозволяю! А хихикает кто? Тоже заходи.

Согнувшись, Мишка пролез в палатку, за ним Анька.

- Вот, на подарки желает взглянуть…

- Пошла вон, вот я тебя!

Аньку, как ветром сдуло.

- А тебе чего, Михайла?

- Новости есть, деда, и дела, без тебя не решить.

- Новости-то хорошие?

- Всякие.

- Лавруха, а чего это мы не слыхали, как они подошли? Мы тут с тобой о делах, а вокруг неизвестно кто шляется…

- Так снег-то утоптали, батюшка, не шуршит, не хрустит.

- Деда, а давай, я Чифа на стражу поставлю, он никого близко не подпустит.

- И то - дело.

Мишка высунулся наружу, свистом подозвал пса.

- Чиф! - Мишка похлопал ладонью по полотнищу палатки. - Охранять!

Чиф всем своим видом продемонстрировал готовность порвать любого, кто приблизится к палатке, и тут же занялся притащенной откуда-то костью. Ему ограничения устава караульной службы были неведомы, и кость от исполнения обязанностей его нисколько не отвлекала.

Пока Мишка "ставил на пост" Чифа, Лавр продолжил, видимо начатый раньше, разговор.

- … Ворота только одни, а со стороны реки есть маленькая калитка. От леса до ворот шагов двести, двести пятьдесят. На том берегу лес далеко, сначала заливной луг идет, потом - пашня. Как через реку перебираются, я не знаю, но сейчас там лед.

"Ага, похоже, обсуждают налет на Кунье городище, Лавр же там бывал, знает подробности".

- Сколько там сейчас народу, трудно сказать, Танюха говорила, что около трех сотен, так это десять лет назад было. Со Славомиром ушло двадцать пять мужиков, может, у них больше боеспособных и не было, моровое поветрие и туда добраться могло. Так что, сейчас там путных воинов может и не быть, только старики, да парнишки, которых с собой не взяли. Пути от Ратного до них, если с заводными конями, дня полтора или два, зависит от дороги.

- Не забудь, Лавруха, нам еще до Ратного с обозом тащиться, даже если с утра выберемся, все равно, в этот день не выйдем, только на следующий. А еще собраться, да кто-то отлынивать станет…

Мишка, поняв о чем идет разговор, влез со своим советом:

- Деда, а если сразу - отсюда?

- Не влезай, пока не спрашивают! Умник, четыре десятка или семь, есть разница?

- Всем или только преданным тебе людям? Есть разница? - В тон деду отозвался Мишка.

- Каким, каким людям?

Снаружи донесся предостерегающий рык Чифа, а за ним голос Роськи:

- Господин сотник, дозволь старшине Михайле доложить!

Лавр изумленно глянул на деда.

- Ну, батяня, ты и порядки завел!

- Кхе! А ты как думал? Погоди, ты еще не все знаешь! Михайла, пусти его.

Мишка высунулся из палатки.

- Чиф, свой, не трогать! Роська, заходи.

- Господин сотник! Все люди устроены, уже спят. Лекарка Настена сказала, что десятнику Демьяну полегчало и везти его завтра будет можно, только медленно. На страже стоят ратники из десятка Алексея Рябого.

- Кхе! Молодец! - дед довольно ухмыльнулся, искоса глядя на Лавра, и молодецки расправил усы. - Ступай и сам спать. Место-то есть? Вот и ступай, на сегодня служба кончилась. Ну, Михайла, что ты там про людей говорил?