Евгений Красницкий - Отрок (XXI-XII)

- Ты это… Настена, ты с Татьяной разговаривала?

- О чем?

- Кхе! Да кто ж знает? Она ничего такого не говорила?… - Дед умолк, Настена тоже молчала, видимо ждала пояснений. - Ну, - наконец решился дед - что мы земляков ее, того, побили. Может, кого из родичей опознала?

- Нет, не говорила, да и не смотрела она на покойников.

- А, ну тогда ладно… пошел я.

С третьей попытки дед, все-таки, ушел. Наверно услышал, то, что ему было нужно.

- Ну что, Михайла, наслушался? - Насмешливо произнесла Настена. - Давно же не спишь!

- Что ты, тетя Настена, - Мишка неохотно разлепил глаза. - Я только что…

- Минька!!! - Тут же ощетинилась Юлька. - Подслушивал?!

- Ну да! Очень надо мне.

- Ага! Мама, ты знаешь, что этот дурень учудил? Меня с души воротит, на ногах не стою, только и могу, что на животе лежать. А этот умник подходит и спрашивает: "Каши хочешь?".

- Ха-ха-ха, ой, Минька, уморил! - Могучая грудь Настены подпрыгивала от смеха так, что видно было даже под полушубком. - Что? Ха-ха-ха, так и спросил?

- Ага! Хи-хи-хи. - Юлька скалила передние зубы, как белка. - Как раз, говорит, поспела!

Мишка почувствовал, что краснеет. История, действительно, получилась дурацкая. Но Юлька, язва такая!

- Хи-хи-хи, я пятнадцать верст тряслась…

- И, как раз, ха-ха-ха, к каше! Ой, не могу, ха-ха-ха!

- Тетя Настена, Юля - под полог просунулась перевязанная физиономия Матвея - вы есть хотите? Каша, как раз…

- Га-ага-га!

Теперь ржали уже все трое. Мотька недоуменно уставился на смеющихся, пытаясь, видимо, сообразить: что ж это он такого смешного сказал.

- Ох, ха-ха-ха, не могу, - Настена тряслась от смеха так, что билась спиной о стенку фургона - вы что… ха-ха-ха, сговорились?

- Кормильцы! Хи-хи-хи, кашевары! - Дискантом вторила матери Юлька.

- Мотя, гы-гы, не слушай… ох, блин, не слушай их, неси,… пока… ха-ха-ха… пока не остыла.

- Вы чего? - Мотька тоже было начал неуверенно улыбаться, но помешала раненая щека.

- Мотька, ха-ха-ха…- Настена дрожащей рукой попыталась утереть выступившие слезы. - Перестань,… помрем со смеху!

У задней стенки беспокойно зашевелился и тихо простонал Демка. Смех мгновенно утих, и Настена с дочкой склонились над раненым.

- Мотя, не обращай внимания, просто случай смешной вспомнили. Неси кашу, Юлька с утра е евши.

- Ага, сейчас. Минь, с тобой десятник Лука чего-то поговорить хотел.

На улице уже стемнело и рыжая борода десятника Луки светилась в отблесках костра, как глаз светофора. Во внешности лучшего лучника Ратнинской сотни отчетливо проявлялись черты предков-викингов: рыжими были не только волосы и борода, но даже брови и ресницы, лаза были светло-голубыми, а сам Лука высок и широк в кости. Своей скандинавской родословной он, похоже очень гордился и специально ее подчеркивал - волосы носил длинные, до плеч, а длиннющие, опускающиеся до груди усы, заплетал в косички.

- А-а, Михайла! - Лука сидел вместе со своим десятком около костра, возле его ног Мишка увидел на снегу три окровавленных болта с поломанными перьями. - Ты поел? А то, у нас еще осталось.

- Спасибо, дядя Лука, поел.

"Это ж он из покойников мои болты вытащил. Специально ходил, смотрел. Не зря дед его хвалит - настоящий профессионал".

- А скажи-ка, Михайла, - десятник поднял со снега мишкины болты - зачем ты перья из дерева делаешь? Они же ломаются.

- А из чего делать?

- Из кожи не пробовал? Если кожу правильно выделать, ничуть не хуже будут, и не сломаются.

- Не думал, как-то, - Мишка пожал плечами - надо будет попробовать, только я кожу выделывать не умею.

- Ничего, другие умеют. Расскажи-ка ты нам… да ты садись, чего стоять-то? Расскажи-ка ты нам, Михайла, как ты из своей игрушки шесть татей в бронях положил?

- Пять. Одного я ножом, Петька помог.

- Да? Это, который из вас?

- Тот, что в село приехал.

- А, ну ладно, пускай будет пять. Понимаешь, парень, даже хорошему лучнику положить в бою пять ворогов в доспехе - редкая удача. Не всякая стрела не всякий доспех пробивает, и ворог не стоит и не ждет, когда ты его продырявить соберешься. Он, вражина, наоборот…

"Поехали… Всем хорош мужик, и десятник отличный, и лучный мастер, и умен, но говорливый, как магнитофон. Не даром же кликуха - Говорун. Вообще-то, для потомка викингов, черта не характерная… Хотя и у них были скальды - песельники-сказочники . Сейчас он мне все расклады стрелкового боя в красках опишет, еще какое-нибудь лирическое отступление сделает, случай поучительный из собственной практики приведет, а потом только я вопрос услышу. Послушать его бывает интересно, а часто и полезно, но только не сегодня. Ночь уже на дворе, почти".

- …А было против вас четырнадцать лесовиков. - Продолжал свой монолог Лука. - Засады они делать умеют, из лука белку бьют так, чтобы шкурку не испортить, да еще все в бронях. Как же это ты их?

- Первых двух просто было - почти в упор. - Принялся объяснять Мишка. - Потом мы с Петькой…

Слушали внимательно, хотя большинство в девятом десятке и составляли уже матерые, опытные мужики, прошедшие ни одну сечу. Мишка даже почувствовал себя кем-то вроде экскурсовода - "Посмотрите направо, посмотрите налево" - когда вслед за его жестами все головы поворачивались туда, куда он указывал. Вроде бы, рассказал все, но лука не успокаивался:

- Так! А теперь поподробнее. Как ты, все-таки, уложил того лучника, он же тебе, поначалу, высунуться не дал. Что ты тогда сделал?

- Лежа, из-за саней выстрелил.

- Лежа?

"Ну да, ты же в нашей армии не служил, ползать на брюхе тебя не заставляли, а из лука бьют только стоя или с седла".

- Допустим, это - сани. - Мишка указал на свернутую попону, на которой сидел Лука. Я за ними спрятался и…

- Погоди! - Прервал Мишку Лука. - Какой высоты была поклажа?

"Дотошный, как налоговый инспектор, но так, наверно, и надо"

- Мне по грудь было.

- Ага! Тишка, дай щит. Нет, низко, седло подставь, а на него уже щит. Да, так и держи. Давай дальше, Михайла.

- Я за поклажей спрятался, зарядил самострел…

- Заряжай. Все, как было, показывай. На вот болт, все равно испорченный.

Мишка проделал все манипуляции, потом лег на снег и высунулся из-за импровизированного укрытия.

- Вот так. Он меня, наверно не заметил.

- Нет! - Лука отрицательно покачал головой. - Такой стрелок все замечает. Но лежачего он опасным не посчитал. Все поняли?

Десяток ответил своему командиру нестройным согласным ворчанием. Мишка понял, что мужикам действительно интересно и продолжил:

- Ну, я подождал, когда он в другую сторону посмотрит, - продолжил Мишка - и стрельнул.

- Вот! - Лука назидательно поднял вверх указательный палец. - Лежишь себе спокойненько, никто на тебя не смотрит, тетива на защелке, держать не нужно, а как случай выпал, раз и готово! Ну, признавайтесь, перестреляли бы Мишку на месте того лучника? Чего молчите? Правильно, любого бы из вас он положил. И меня бы положил, потому что, я в его сторону и глядеть бы не стал: лежит, ну и пусть себе лежит. А потом он из-за тех же саней еще одного стрельнул, и еще одного - на полном скаку, с седла. А кто из вас, Михайла, тому, который вон там лежал, болт в глаз засадил?