Евгений Красницкий - Отрок (XXI-XII)

- Что-то вспомнил, Мишаня?

- Есть, баба Нинея, похожие сказки у разных народов. У греков - про Кассандру, дочку троянского царя Приама. Ее тоже боги наделили даром прорицания, но сделали так, что ей никто не верил. И из-за этого ее город погиб. А у христиан есть сказание об Агасфере. Он тоже ходит по земле и нигде не может задержаться. А один раз в пятьсот лет приходит на то место, где согрешил и просит прощения. Но прощения ему нет, как нет ни покоя, ни смерти.

- Вот видишь: не ты первый, Мишаня.

- Что?!!!

- Ты же про себя спрашивал? А услышал сказку про девку глупую, нерадивую. Что ж ты хочешь? У каждого своя ноша.

- Ты… - У Мишки слова застряли в горле. - Ты что? Что ты знаешь?!!!

- Ничего я не знаю, - Нинея вздохнула - чувствую только.

- Погоди. Если ты про меня все знаешь… Ну не знаешь - чувствуешь, то как же ты мне такому внуков доверить собираешься?

- А на тебе греха нет Мишаня. И ученица ведуньи и Вечный Жид - они же согрешили. Да и дочка царя, которую ты помянул, тоже, наверно, чем-то провинилась. А ты - нет. Думается мне, что ты от какого-то горя бежишь и еще: помочь кому-то хочешь, да пока не можешь. Так?

- От горя я уже убежал, а помочь… Помочь хочу человеку, который мне сбежать помог и друзьям его. А как ты поняла, что на мне греха нет?

- Если человек про свой грех помнит, то это по нему почти всегда видно бывает. А если не помнит, то бессовестный он, и это тоже видно. Сам, наверно, такое замечал?

- Замечал. А то, что я не остаюсь ребенком, и взрослею, а значит и стареть буду?

- И это - тоже. - Согласилась Нинея. - Но чувства человека это - надежнее. Нет за тобой греха и не бессовестный ты.

Снова шипит под санными полозьями снег, мерно топочут копыта Рыжухи, петляет узкая лесная дорога. Роська со смесью страха и восхищения рассказывал о своих вчерашних переживаниях.

- … на ночь Рыжуху пристроил, корму ей задал, сделал все, что нужно, хотел уже в дом идти, а она говорит: "Постой, бабуля не велит возвращаться". Ну, стою. И она стоит, совсем так неподвижно, и, вроде как, прислушивается к чему-то. Ну я постоял-постоял, а потом говорю: "Пойдем, чего ждать-то?". А она как глянет на меня, я и обомлел - глазищи, как у рыси, даже, показалось, светятся!

Опять стоим. Я уж замерзать начал, а она вдруг говорит: "Пошли, бабуля зовет". А я точно знаю, что ни голоса, ни знака какого-нибудь не было. Как узнала?

- Внучка волхвы, - Мишка пожал плечами - что ж ты хочешь?

"Скажи спасибо, что не наблюдал, как они, вдвоем с бабкой, волхва укатали. А то бы запросто заикой сделаться мог. Впрочем, у Нинеи… тут же и вылечила бы".

- Ну да, я думал: волхва, волхва - ведьма, вертеп сатанинский, а она добрая… А когда ты речь говорить стал - прямо царица! Слушай, а что, княгиня Туровская ей правда поклон передавала? Они знакомы, что ли?

- Княгиня велела, я передал, остальное - не нашего ума дело.

- Ага… А как она про княгиню Ольгу Киевскую рассказывала, мне аж жутко стало. Сына собственного не пожалела. Неужто правда?

- Вполне может быть. Крутая баба была, к ней даже византийский император сватался.

"Версия, конечно интересная, ничего подобного я нигде не читал. Но вполне могло быть, во всяком случае, ничего невероятного в этом не вижу. Убийства родственников, даже самых близких, в борьбе за трон - обычное, в общем-то, дело. Тем более - чужими руками. То, что Святослав был по сути сухопутным викингом бабка очень точно подметила. В Киеве почти не жил, таскался туда - сюда, столицу в христианскую Болгарию перенести собирался, сам же креститься, по примеру матери не пожелал… действительно, монарх - никакой.

А Ольга, наверняка, хотела править сама. Да и личная жизнь… Был, конечно же, какой-то фаворит, хотя бы тот же воевода Асмунд. Святослав мамочкиного любовника обязательно грохнул бы, с его-то характером. А мамашу - в монастырь. Впрочем, монастырей тогда на Руси еще не было, не только женских, вообще никаких. Ну, тогда в мешок и в Днепр. От таких перспектив чего только не сотворишь…

Но, даже если о ее любовных делах тогда весь Киев судачил, в летописях об этом, конечно же, ни мур-мур. Ольга же - святая, а летописи пишут монахи. Хотя, было там, со сватовством императора какое-то несоответствие… по срокам, что ли? Не помню. Можно истолковать, как намек на то, что желанна была для многих мужчин. Нет, это я пожалуй того - перегнул. А с убийством Святослава… вполне могло быть. Могла даже и не организовывать. Просто знала и ничего не предприняла".

- Минь, а почему Нинея ни да, ни нет не сказала? Вы же ей пятнадцать семей дарите!

- Во-первых, мы.

- Что, мы? - Не понял Роська.

- Мы дарим, а не вы дарите. Ты тоже член семьи, значит, мы дарим. - Пояснил Мишка. - Привыкай.

- Ага.

- Во-вторых, не дарим, а предлагаем. Она - не нищая, мы - не благодетели. Род ее древнее и знатнее нашего, поэтому мы можем только вежливо предложить, даже просить, принять. А она вольна согласиться или отказаться, и с нашей стороны никаких обид быть не может.

- Ага, понятно. Вежество, уважение…

"Ни черта Вам не понятно, сержант. Нинея нам нужна больше, чем мы ей. Заполучить в союзники волхву, которая на всех местных имеет влияние, отколоть ее от хозяина "людей в белом"… Можно, конечно, было бы захватить пустующие земли, но дед правильно опасается возобновления заморочек столетней давности, когда из-за каждого куста стрелу в спину получить можно было. А Нинея нам такое удовольствие запросто устроить может".

- Минь, а какую ты сказку интересную рассказывал! Тоже в книгах вычитал?

- Угу, вычитал.

Вчерашним вечером Мишка рассказывал нинеиным внучатам "Маугли". Исходный текст, конечно же, опять пришлось редактировать. Багира стала рысью, Шер-хан - росомахой, Хатхи - зубром, а бандерлоги - белками, только большими, мол, в Индии они величиной с собаку.

Роська, вместе с детишками, слушал раскрыв рот, а Мишка время от времени косился на Нинею - поймет ли намек? Нинея слушала внимательно, кажется, с удовольствием, тихонько улыбалась чему-то своему…

"Если Нинея - старый мудрый, но смертельно опасный Каа, то Вы, сэр, - лягушонок Маугли. По сути, Вы же ЗДЕСЬ подкидыш. "Малэсенький, голопупенький", как в той украинской книжке, которую Вы пытались читать в армии.

Лорд Корней, несомненно, Акела, который еще очень и очень долго не промахнется. Серые браться - вот они: Демка, Кузька, Роська. Багира… Наверно, лекарка Настена, хотя, Юлька, когда подрастет, будет в самый раз, да и Красава, тоже. Красава, кстати сказать, уже и убивать умеет. Во, пантер развелось!

Балу? Балу, Балу, Балу… Мудрый медведь, наставник молодняка. Наставник Младшей стражи Немой? Молод больно, да и неразговорчив, мягко говоря, а старый ворчун Балу потрындеть любил. Лука! Точно, лука Говорун. А кто же у нас будет Шер-хан? Бурей бы подошел, но он среди своих не злодействует. Хе-хе… И маэстро Пентюх в роли шакала Табаки. А Ероха в роли вожака рыжих собак! Хвост я ему уже отрубил, что-то дальше будет?