Евгений Красницкий - Отрок (XXI-XII)

- Я в своем доме, батюшка, могу и без зова.

- Совсем охренели бабы…

- И поэтому нас можно таскать за волосы и бить лбом об дверь? - Все тем же ледяным тоном осведомилась мать.

- Если приказано, то и об дверь!

- И за что ж такая ласка?

У матери на лице стал медленно проступать румянец. Дед, похоже, тоже начал заводиться.

- А за то, что дура беспросветная, только о баловстве и думает! Если башка ни на что больше не пригодна, то и двери ей открыть не грех. - Дед распалялся все больше. - Это еще не ласка!!! Я так приласкаю, забудет как звали, а не то чтобы не в свое дело нос совать!!! Щенков для дела привезли, а не для игрушек! Чурка осиновая, сосунков потрохами кормить. Я вот тебя саму сейчас сырые потроха жрать заставлю!

Мать выслушала дедову тираду внешне совершенно спокойно, только еще больше раскраснелась. Безошибочно вычленила из всего информационного потока рациональное звено и повернулась к Машке.

- Зачем щенков взяла? Хочешь вместе с Анной нужники помыть?

- Мама-а-а!

- Не реветь!

Мать топнула ногой.

"Блин, что значит: столичное воспитание! Прямо классная дама из института благородных девиц".

Дед, почувствовав в невестке союзника, сразу помягчал и перешел на ворчливый тон.

- Одни игрушки в голове, ну хоть бы чего-нибудь путное…

- Вот и нет! - неожиданно выпалила Машка. - Я из самострела стрелять выучилась!

"Извивы девичьей логики: где щенки и где самострелы… Блин!!! Как это выучилась?!".

Дед словно прочел мишкины мысли:

- Как это выучилась? Кто позволил… Кто учил?

- Кузька. - Тут же заложила двоюродного брата Машка. - Он новые штаны порвал, боялся, что мать ругать будет. Я зашила. А он на следующий день рубаху располосовал, и опять ко мне. Я и говорю: буду тебе все дырки зашивать, сколько не прорвешь, а ты учи стрелять. Я уже от тына в тряпку на четвертой вешке попадаю.

- Да я и тебе и Кузьке… Нет, Анюта, ты слыхала?

- Слыхала. Но мы, батюшка, еще с первым делом не решили.

- С каким таким первым?

Мать всем корпусом развернулась к Мишке и глянула так, что тот оторопел.

"Ох, да у нее не хуже, чем у Нинеи получается - царица разгневанная!".

- Ты! - Мать словно выстрелила этим словом Мишке в лицо. - Ты, когда Немой со мной грубо обошелся, кинулся меня защищать! Сейчас твой Роська, так же обошелся с твоей сестрой. Почему смолчал?

"Ой, мама…".

Мать развернулась к деду и снова, выстрелила словами:

- Оба раза по твоему приказу, Корней Агеич! Ладно там - среди своих, а здесь - на глазах у холопов!

Дед попытался что-то ответить, даже уже открыл рот, но мать, остановив его жестом, повысила голос.

- Ты о чем думаешь, старый? Одна внучка воеводы с драным задом нужники моет, вторую при всех за волосы тягают. Сколько еще холопов придется Бурею отдать, чтобы они разницу между собой и нами усвоили?

- Ты! - Мать развернулась к Роське. - Мария - твоя сестра! Что бы ты сделал, если бы кто-то чужой ее обижал? Так не веди себя, как чужой!

Вид у Роськи был несчастней некуда. Похоже, что Анну-старшую он чуть ли не боготворил, и сейчас был готов умереть, лишь бы не слышать обращенных к нему ТАКИХ слов.

- Ты! - Машка дернулась, как от удара, испугано вытаращилась на мать. - По-твоему внучка воеводы, дочь павшего воина, может позволить себе визжать, как свинья? Молчи! Сцепи зубы и молчи! Глаза обидчику выцарапывай, руками и ногами бей по чему ни попадя, но молча! Ты - не раба, никто к тебе пальцем прикоснуться не смеет!

И думай! Все время думай и помни: ты постоянно на глазах у людей. Дурой выглядеть не имеешь права, потому, что дурой выглядит не давка Машка, а внучка воеводы, и это - укор для всей семьи. Привез Михайла щенков. Холопка любопытный нос сунет, по носу за это и получит. А воеводская внучка, если ей это нужно, просто спросит: что и зачем. И никто воеводской внучке… - Мать снова слегка повысила голос. - И никто воеводской внучке не ответит: "не твое дело", тем более, при холопах. Никогда! Понятно?

- Угу… - Прогундосила Машка. - Понятно.

- А теперь, - мать обвела взглядом всех присутствующих - слушайте приказ воеводы Корнея Агеича!

- Кхе!

Мать и не подумала обернуться на голос деда, лишь повторила с нажимом:

- Приказ воеводы Корнея Агеича! Десятник Младшей стражи Василий!

- Я, госпожа… боярыня Анна Павловна!

- Сестру Анну из сарая освободить. Вежливо! Отвести в дом - на кухню. Листвяне велеть Анну накормить. Но не очень обильно. Еще скажешь Листвяне, что Анну надо после сарая да нужников помыть и одежду выстирать.

- Слушаюсь, матушка боярыня!

Роська сунулся к дверям, но мать остановила его:

- Погоди, не убегай. Еще не все. Ты, Мария…

- Мама…

- Молчи! Слушай приказ! Выпрямись, руки опусти, косу не теребить! Глазами не елозь, смотри прямо… Да не по коровьи! Ладно, это - потом.

Приказ тебе такой. Если уж взялась за щенков - ответ за них теперь на тебе. Чтобы были накормлены, ухожены, здоровы и веселы. Сама за стол не садишься, спать не ложишься, пока щенки не обихожены. Ночью - вставать к ним два раза, я прослежу. Это - первое.

Теперь - второе. Приставлю к тебе двух девок. Ничего сама руками делать ты больше не должна. Запрещаю! Все - через девок. И чтобы: ни крика, ни ругани, ни рукоприкладства! Сумей то, что надо, объяснить спокойно и вежливо. Ослушаешься - буду хлестать по щекам, для пущего румянца. Я - мать, мне - можно. И чтобы девки твои были аккуратны, благообразны, бойки и веселы. Спрос - с тебя.

Кроме заботы о щенках, на тебя возлагается забота о холопском жилье. Каждый день будешь обходить все места в усадьбе, где живут холопы. Смотреть: чтобы было прибрано, чтобы не было больных, чтобы были ухожены дети. Примечать: не холодно ли, не сыро ли, нет ли сквозняков, чистый ли воздух.

Замеченный непорядок приказывай устранять самим холопам, если же будет что-то трудное - говори мне. Если с каким-то нужным делом твоим девкам будет не справиться, тебе поможет десятник Василий.

Мать развернулась к Роське.

- Тоже - не сам! Работать - холопским мальчишкам, вразумлять нерадивых - твоему десятку. Взрослых холопов от дел не отвлекать. Если что - к старшине или ко мне. Учитесь повелевать людьми, но, самое главное, повелевать собой. Тебя, Мария, это особо касается. Анне потом тоже девок дам и обязанности подберу. Воевода Корней все сказанное утверждает.

- Кхе! Утверждаю! И смотрите у меня… Не дай Бог… Кхе!

- Ступайте, ребятки… Куда? А старшему поклониться?

Машка и Роська торопливо отмахнули поклон деду и шмыгнули за дверь. Мать обернулась к Мишке.

- Миша, ты для чего щенков привез?

- Мы охрану караванов обучать будем, собака засаду всегда раньше человека почует.

- Понимаю.

- Хочу, чтобы Прошка обучением собак занимался.

- Правильно. - Одобрила мать. - Вот ведь дал Бог таланту, они же с покойным Чифом такими приятелями были, чуть ли не из одной миски ели. И с любой другой скотиной у Прохора хорошо выходит. Бабы у колодца треплются, что он звериный язык знает. Ты сколько щенков привез?