Евгений Красницкий - Отрок (XXI-XII)

- Одиннадцать.

- А про то, что крестникам своим по одному щенку дать собирался, помнишь?

- Помню.

Мать снова развернулась лицом к деду, но голос ее утратил властность и резкость - почтительная невестка обращалась к батюшке свекру.

- Батюшка, сколько Никифор учеников привезет?

- Договаривались на десяток или дюжину.

- Значит, на всех не хватит. А я еще хотела бы Анне с Марией по щеночку.

- Кхе, а им-то кого охранять?

- Самих себя. Девам скоро пятнадцать, парни уже заглядываются. Да и воеводские внучки - всякому лестно, долго ли до беды?

- Да у нас отродясь такого не было! С холопками, разве что…

- Нет, батюшка, теперь жизнь другая пойдет, да и пошла уже давно, только не очень заметно. А теперь виднее станет. Ты же в больших городах бывал и жил подолгу, должен понимать.

- Так то - в городах.

- В Ратном, без малого, тысяча человек теперь. - Напомнила Анна-старшая. - Три-четыре урода на тысячу обязательно найдутся.

- Кхе…

Мать обернулась к двери и негромко окликнула:

- Жива!

В дверь просунулась девчонка.

- Слушаю, матушка боярыня!

- Живушка, сбегай к соседям справа, позови отрока Прохора, скажешь: сотник Корней кличет. Приведешь к нам. Ступай.

"Опаньки, уже и девчонка на побегушках имеется, глядишь, скоро фрейлинами жаловать будет. И откуда что берется? Хотя, дочка богатейшего Туровского купца… По нынешним временам между купеческой верхушкой и боярством разница невелика. По деньгам - неизвестно, кто еще круче. Оружием большинство купцов владеет вполне профессионально, без этого на Большой Дороге не выжить. Вооруженные отряды у купцов, хоть и небольшие, но имеются. Холопов купцы держат, разве что пашенных крестьян у них нет, зато домашняя челядь и у бояр, и у купцов.

Правда, площадка для общения у купечества и боярства только одна - торжище. Но бабы, похоже, общаются активнее, мать в Турове очень быстро старые связи восстановила. Пожалуй, "дворянским замашкам" удивляться не следует".

- Кхе! Не рано ли боярыней величаться стала, Анюта?

- Для них - мать качнула головой в сторону двери - мы бояре. И никак иначе!

- Тоже верно… Кхе. Значит, благородное воспитание девкам дать хочешь? А замуж выдавать в Туров повезешь? Да ты сядь, Анюта, чего стоять-то?

- А почему же и не в Туров, батюшка? Или нам родственные связи в стольном граде не нужны?

- Кхе, вот не было печали. И не выпори ее, и за волосья не потаскай, боярышня, ядрена Матрена. А она еще и из самострела… Да! - Спохватился дед. - Анюта, это еще что такое? Ты куда смотрела? Девка с оружием!

- Был же у тебя об этом разговор, батюшка. Я знаю.

- Знает она… Все-то вы, бабы, знаете… Ну и что, что был? Я не решил еще ничего.

"А что, сэр, леди Анна права: связи в столице - великое дело. Эх, была ни была!".

- Деда, - Мишка заговорил таким тоном, будто цитирует текст какой-то книги. - Благородным девицам должно владеть посильным для них оружием, ездить верхом и уметь вести себя на людях. Хоть бы и в княжеском тереме.

- Баба? Верхом? Михайла, ты же ничего, кроме кваса, не пил! - Дед сделал вид, что принюхивается. - Или пил?

- Есть специальные женские седла, чтобы боком сидеть. - Мишка проигнорировал дедовы подозрения. - И специальное платье для верховой езды. "Амазонка" называется.

- Анюта, кто из нас рехнулся? Я или он?

- Погоди, батюшка. - Мишкин расчет на женскую реакцию полностью оправдался. - Что за платье Миша?

"Отлуп Вам, господин сотник, женщина о новом фасоне платья услышала, да еще портниха. Все, Ваш номер - шестнадцатый, Ваше место в буфете".

- Сверху узкое, особенно в поясе. - Принялся объяснять Мишка, изображая руками некий колоколообразный контур. - Юбка у пояса в складочках, а к низу расширяется очень сильно, чтобы с обеих сторон коня свисала. Спереди до земли не достает, чтобы носки сапог видны были, сзади хвостом волочится. Под него надевается несколько нижних юбок, чтобы пышно было.

Под платьем сорочка с кружевным воротом стоячим, вот так, до самых ушей. На горле брошь держит кружево свернутое… - Мишка поискал подходящее сравнение, не нашел и решил назвать своим именем: - Жабо называется, я тебе потом нарисую. Из рукавов тоже кружева торчат, закрывают ладонь до пальцев. На руках перчатки такого же цвета, что и платье.

На голове - шляпа, шапка такая с полями, обернута кисеей и концы на спину спускаются. Это тоже потом нарисую. Вообще-то кружевной ворот можно отдельным сделать, только прикалывать или прихватывать на живую нитку…

На протяжении всего мишкиного монолога дед сидел с таким видом, словно в его присутствии творится что-то крайне неприличное, а он, по независящим от него причинам не может вмешаться. Наконец, старый солдат не выдержал:

- Михайла! А ну-ка соври, что это тоже в книгах отца Михаила есть.

- Зачем врать? - Мишка изобразил оскорбленную невинность. - Я эту книгу в Турове на торгу видел у ляшского купца. Не продавалась, да и писана не по нашему, но картинки он мне дал посмотреть, и объяснил кое-что. Книга называлась: "О благородном искусстве верховой езды и охоты на полевую дичь".

"Врете, сэр, и даже не краснеете, Нинеи на Вас нет".

- И он тебе так все подробно рассказал? - Не сдавался дед. - С чего бы это?

- А это тот лях, деда, который сразу полсотни наших матрешек перекупил. Он, как узнал, что их я делал, сразу таким разговорчивым стал. Ну, я и попользовался.

- Тьфу, ядрена Матрена, ну на все у него ответ есть!

Сбить мать с портновской темы, однако, было не так-то легко.

- Что ж ты сердишься, батюшка? Мне Никифор говорил про того купца, все так и было. Миша, а еще там какие-нибудь платья были нарисованы?

- Нет, мама, только мужики: с луками, с самострелами, с соколами - это же про охоту книга. Я что подумал, мама. Если мы на будущий год опять поедем воинское учение представлять, и Анька с Машкой в таких платьях по кругу проедут, да хоть по разу из самострелов выстрелят - женихи у нас на заборе гроздьями висеть будут. Выбирай - не хочу!

Реакция матери была молниеносной:

- Батюшка, надо нам на будущий год опять в Туров ехать.

Дед в ответ, лишь обреченно вздохнул.

"Замужество дочерей - святое дело. Не становись на пути - сшибет, как электричкой".

Однако не тем человеком был сотник Корней, чтобы оставлять за кем-нибудь последнее слово.

- До будущего года еще дожить нужно, Анюта, пока что и так хлопот полон рот. Ты вот девкам задания раздала, а я - тебе. Платья там всякие, седла бабьи… Тьфу, и говорить-то противно. Ладно, с этим сама разбирайся. А с самострелами, раз уж начали… Назначаю тебя бабьей десятницей, даже, полусотницей. Учи всех подходящих баб и девок из семьи. Разбирай их на десятки, ставь над ними десятниц. О самострелах с Лавром сама договаривайся. В поле не води, бери тот кусок тына, к которому наше подворье примыкает. Велишь мужикам, чтобы подходящий помост изладили, лестницы и все прочее. В общем все так, будто бы вам тут оборону держать, если в осаду сядем.