Евгений Красницкий - Отрок (XXI-XII)

- Но есть же, отче, равенство перед Богом, перед законом…

- Перед Богом - да, но не все истинного Бога приемлют. Перед законом - нет. Слово вольного человека более весомо, чем слово, например, закупа, а слово несовершеннолетнего не весит вообще ничего.

- Есть равенство перед смертью, ее не избежать никому! - Мишка почувствовал, что запас аргументов начинает иссякать, а разговор все дальше уходит от изначальной темы.

- Да, не избежать! Но один живет больше, другой меньше, один способен защитить свою жизнь, другой беззащитен перед убийцей, один знает способы лечения болезней или может обратиться к лекарю, другой же не может ни того, ни другого. И, самое главное, один страшится смерти ибо душа его отягчена грехами, копившимися всю жизнь, другой же шагает в загробный мир очищенным от земной скверны и готовым к принятию райского блаженства!

Не ищи равенства в материальном мире, отрок, его не существует, а если, когда-нибудь, кто-нибудь попытается его достичь, мир превратится в хаос. В мире же духовном все мы столь малы перед величием Творца, что разница между нами незаметна.

- Каков был твой третий тезис? Братство? Все мы братья и сестры во Христе. Однако не считаешь же ты братьями половцев, города и веси грабежу и пламени предающих, сарацинов, во грехе со многими женами живущих, латинян, Истинную Веру исказивших и породивших раскол христианства? Нет, братство, пока, вовсе не общечеловеческая ценность, но надо верить, что когда-нибудь, все народы придут в лоно Православной Церкви и тогда… Но это будет еще не скоро, хотя каждый из нас обязан, в меру сил ему отпущенных, сей дивный миг приближать.

Отец Михаил, сам того не заметив, все же сбился с историческо-философской аргументации на богословскую, но Мишке было не до того - проигрывать спор, так легко, не хотелось, надо было подбирать аргументы, но он "играл на чужом поле", выступал, как бы от лица "демократов" и чувствовал себя очень неуверенно.

- Но есть же и другие ценности, отче, вечные и непреложные! Дом, семья, дети.

- Ты говорил об общечеловеческих ценностях, а привел в пример тварные. И птицы вьют гнезда, и кабаны живут стадами, и волчица заботится о своем потомстве. Господь повелел: плодитесь и размножайтесь, твари бессловесные следуют этому завету. Что здесь человеческого?

- Хорошо, отче, но существуют же такие понятия: красота, истина, справедливость.

- Красота… Легче всего ответить пословицей: "На вкус, на цвет, товарища нет", однако я напомню тебе о другом. Помнишь, я рассказывал вам о суде князя Владимира Святославича? Бояре, возвратившиеся из разных стран, где посетили службы в тамошних храмах, не обрели возвышенной радости ни в мусульманской мечети, ни в католическом костеле, но только храм православный умилил их светом истиной красоты. Пойми правильно, Миша: для дикаря, красиво все, что блестит. Человек же, глядящий на окружающий его мир осмысленным взглядом, проникает в суть вещей глубже их поверхности.

Вот, я видел расписную посуду, которую делают в ваших мастерских. Красиво! Но попробуй дать эту красоту в руки половцу - отбросит с презрением, как обычную деревяшку. А дай ему серебряную чашу - погнутую, поцарапанную, изготовленную вкривь и вкось скверным мастером - примет, потому что серебро. И для тебя серебро ценно, но на виду у всех - на полку в горнице ты этакое уродство выставлять не станешь, а поставишь расписную деревянную, чтобы глаз радовала.

Вы по- разному видите суть вещи, скрытую под их поверхностью, и понятия красоты у вас разные. Еще же сильнее ваши мнения разойдутся в сфере духовной, где тоже есть свои понятия красоты, гармонии и совершенства. Икона для тебя -святыня, посредство общения через молитву с высшими силами, для язычника икона - крашенная доска, а для мусульманина - грех, ибо Мухаммед запретил своим последователям делать изображения людей животных или предметов.

- Хорошо, отче. А это? - Мишка указал на звездное небо. Звезды казались особенно яркими в обрамлении темных вершин деревьев, растущих по берегам реки. - Разве это не прекрасно? Ты бывал в южных странах, там небо еще ярче, и разве его видом не восхищаются, хотя бы и те же мусульмане?

- Творение Божье прекрасно всегда, и в глазах любого человека, пусть даже его и не коснулся свет Истиной Веры. Возможно потому, что нам не дано проникнуть в его истинную суть, как не дано постичь мудрость Создателя.

- Значит, все-таки, существуют общечеловеческие ценности?

- Нет. Общечеловеческая ценность, если я правильно понимаю смысл, который ты вкладываешь в эти слова, сын мой, есть нечто, что заставляет всех (или подавляющее большинство) людей относиться к этой ценности одинаково. Но этого мало, истинная ценность должна порождать не только одинаковые чувства, но подвигать на одинаковые поступки. Под этим же, не спорю, прекрасным, звездным небом, творятся сейчас, в разных местах, страшнейшие грехи и отвратительнейшие мерзости, и красота небесная их не останавливает.

Отец Михаил немного помолчал, словно представляя себе, сколько всего может вместиться под этим звездным куполом, а Мишка, пользуясь паузой, лихорадочно искал контраргументы, но все время сбивался на то, что даже в кошмарных снах ни разу не оказывался в роли "общечеловека", пытающегося отстоять в дискуссии правильность своего мировоззрения.

- О чем ты еще говорил, Миша? Об истине? - Монах неожиданно улыбнулся. - Что есть истина? Вот, например земля представляется тебе плоской, и ты уверен, что так и есть на самом деле. Для тебя Это - истина, не требующая доказательств.

Мишке не только не пришлось прикусывать себе язык, но даже удалось сохранить благожелательно-заинтересованное выражение лица - двухгодичный тренинг сокрытия знаний давал свои плоды.

- Если же кто-то скажет тебе, что земля кругла, как шар, ты не поверишь. Но тем не менее это так. Земля - шар, висящий в пустоте, а солнце, луна и звезды…

Мишка стоически выдержал, слава богу краткую, лекцию о геоцентрической системе Птолемея, размышляя о том, что до времен Галилея, Коперника и Джордано Бруно осталось еще более, четырехсот лет. Кричать: "А все-таки она вертится!" совершенно не хотелось.

- … Так что, Миша, для одних людей истина одно, для других совершенно другое, хотя рассуждают они об одном и том же. Стремление к познанию истины - да, оно могло бы стать общечеловеческой ценностью, но, как мы с тобой уже выяснили, даже к личной свободе стремятся далеко не все, а уж к познанию, путь которого столь тернист…

Что ты еще называл? Справедливость? Что ж, высшая справедливость существует, и Высший Судия дарует ее всем, но среди смертных понятия справедливости различаются самым разительным образом, вплоть до полной противоположности. Для народа, живущего войной и разбоем, представляется вполне справедливым отнимать богатства у слабых соседей. Для народа, живущего торговлей и ростовщичеством, считается справедливым наживаться за счет обмана. Для тех же, кто живет своим трудом, и грабеж и обман есть деяния несправедливые и преступные.