Евгений Красницкий - Отрок (XXI-XII)

- Бей!

"Блин, без толку! Сейчас они стенку вынесут, а у нас самострелы разряжены!".

Так и вышло - жердяная стенка изобразила собой картину "взрыв на макаронной фабрике" и наружу, спотыкаясь о жерди и об упавших сослуживцев, посыпались журавлевские "бойцы". Мишка выстрелил в здоровенного детину с обнаженным мечом в руках, сумевшего удержаться на ногах, и рванул рычаг самострела. Радом с головой свистнул болт, выпущенный кем-то из отроков Первака, стоявших у окна дома.

"Едрит твою, друг друга перестреляем!".

Мишка, уходя с линии огня, метнулся влево, прижался к стене хозяйского дома и торопливо наложил болт. Второй десяток, не дожидаясь команды, тоже сместился влево, ребята, уперев самострелы в землю давили на рычаги, но "бойцы" уже поднялись на ноги и размахивая мечами кинулись в разные стороны. Если бы они, так же дружно, как вышибали стенку сеней, навалились бы на ребят, дело кончилось бы скверно - самострелы у большинства были разряжены, но тот, кто командовал в сенях, молчал, может быть, был убит первыми же выстрелами. Часть "бойцов", рванула за хозяйский дом, а еще трое развернулись в сторону отроков Первака, стоявших под окном. Одновременно вылетела сорванная с петель дверь сеней и на крыльцо выскочили еще трое "бойцов" с обнаженными мечами. Среди них оказался и обладатель командного голоса, он мгновенно оценил обстановку и указав оружием влево от себя приказал:

- Туда! Быстро!

Отроки явно растерялись - у большинства самострелы были разряжены, а противник разбегался в разные стороны, такая ситуация на тренировках ни разу не проигрывалась. Понимая, что дело идет даже не на секунды, а на доли секунд, Мишка заорал в полный голос:

- Кинжалы!

Нет, три месяца тренировок не пропали даром - десяток стальных клинков сверкнул в воздухе, поражая бездоспешных "бойцов", еще один десяток… и противник исчез из виду. Трое "бойцов скрылись за углом хозяйского дома, но на противоположной стороне находился десяток Роськи - можно было не беспокоиться. Из троих, соскочивших с крыльца, за угол сумели свернуть только двое - обладателю командного голоса Мишка, все же успел всадить болт между лопаток. Дальше на их пути стояли минимум пять отроков из десятка Первака - с двоими они должны были справиться.

Хуже обстояло дело с левой стороны второго дома - туда побежал только один боец, но у троих ребят, стоявших под окном самострелы не были готовы к бою. Мишка торопливо перезаряжая самострел, с бессильным отчаянием наблюдал, как ражий детина рубанул одного из отроков мечом, снес корпусом двоих оставшихся и скрылся за углом. Правда, почти мгновенно, он вывалился обратно, согнувшись пополам и держась руками за простреленный живот - нарвался на кого-то из ребят Первака.

Вокруг защелкали самострелы - опричники остервенело добивали раненых "бойцов". Мишка перебежал вправо и глянул за угол, куда скрылись двое соскочивших с крыльца - оба лежали на земле - один неподвижно, другой, хрипя и хватаясь рукой за хвостовик болта, торчащий из его груди. Что-то здесь показалось Мишке неправильным, но думать было некогда - надо было выяснить, как обстоят дела у Роськи, пришлось опять бежать.

"Хорош командир, блин, бегаю, как наскипидаренный, вместо того, чтобы руководить. А как тут, на хрен, руководить будешь? Правильно сказано: в уличном бою каждый солдат - сам себе генерал. Но это - про опытных солдат, а у меня сосунки…".

У Роськи все было в порядке - журавлевские "бойцы" валялись на земле, прошитые болтами навылет, самострелы у всех в полной боеготовности, у каждого угла дома стоял наблюдатель, а сам Роська, взобравшись на притащенную откуда-то кадушку, смотрел через окно за тем, что происходило внутри дома.

- Ну, что там? - Мишка кивнул головой на окно.

- Все уже, стрелять не в кого, Минь, кого порубили, кого повязали. Куда мне теперь?

- Иди, помоги Митьке второй дом зачистить.

- Слушаюсь, господин старшина! - Роська соскочил с кадушки и скомандовал: - Десяток, за мной!

Мишкин крестник был на удивление бодр, даже весел, опасность, как будто, преобразила "святошу" в того самого Роську, которого Мишка помнил по Турову.

"Так, что теперь? Десяток Артемия! Он ничем не занят, надо бы посты выставить и дозор на дорогу… Стоп, вспомнил! Ребят Первака мало было! Трое с одной стороны (одного тот жлоб зарубил), один за домом (пристрелил того жлоба) и двое с другой стороны. Шесть, а где еще четверо? И сам Первак?".

Первак сидел на земле, поддерживаемый отроками, тут же валялся шлем, крепко попорченный сильным ударом, скорее всего, топора. Рядом на коленях стоял Матвей и перевязывал Перваку голову.

- Как он? - спросил Мишка.

- Жить будет… если не помрет! - зло отозвался Матвей. - Домой его надо, к Юльке, а еще лучше, к Настене.

- Еще раненые есть?

- Куча!

- Тяжелых много?

- Да не знаю я! Учился мало! Зови Илью с острова, я не управлюсь!

- Прекратить истерику! - гаркнул в ответ Мишка. - Сейчас за угол отведу, да рыло начищу! Зовешься лекарем, так лечи, нечего тут сопли замазывать! Приказываю заниматься только тяжелоранеными, легким ребята помогут сами, на то их вы с Юлькой и учили!

Матвей ничего не ответил, только ниже склонился над Перваком.

- Вторуша! Ты где? - позвал Мишка.

- Капрал Варлам здесь, господин старшина! - раздался сзади голос Вторуши.

- Принимай командование десятком вместо брата.

- Слушаюсь, господин старшина.

Мишка вернулся к воротам и увидел, как Демьян с Тарасом вносят во двор убитого отрока Сильвестра - стрела, пробив бармицу, вошла под скулу, а вышла через шею. Около крыльца сидел на земле наставник Глеб и держался рукой за окровавленное лицо.

"Ну, я же говорил, что нельзя напротив двери стоять. Говорил или только подумал? Блин, только подумал, не до разговоров было, да и послали бы меня с моими советами. Наставники… самих наставлять надо".

Мишка откинул с лица бармицу, и свистнул: "Десятники, ко мне!". Поймал за руку первого попавшегося отрока и приказал:

- Помоги наставнику Глебу, Матвей занят… Погоди-ка, Дударик? Ты что здесь делаешь?

- Я, дядька Михал, за вами… потихонечку…

- Я же запретил тебе! Вернемся - тридцать розог! И в темницу на десять дней!

- Слушаюсь, господин…

- Иди, Глеба перевязывай, потом подойдешь к Матвею, назначаю тебя его помощником. Пошел, малявка!

Дударик уныло побрел к Глебу, вытаскивая из подсумка рулончик полотна для перевязки.

- Десятники! Все здесь? Доложить о потерях!

- Первый и второй десятки, старший десятник Дмитрий. Все целы.

- Третий десяток, десятник Артемий. Один, не то, чтобы раненый, но… как бы сказать…

- Что? Обгадился, родил с перепугу, уши отпали? - вызверился Мишка. - Чего ты мямлишь?