Алексей Зубков - Хорошая война

Таким образом, золотые реки, которые текли в сокровищницу кондотьера, дотекали в лучшем случае на две трети. В помянутой сокровищнице тоже наблюдалась некоторая течь. Удивлены, что целых две трети и «некоторая»? Но Альфиери все-таки не был дураком, которого обхитрить легко. Будучи опытным мошенником, он себе подобных чувствовал за милю и к деньгам близко не подпускал, но вот со всякой шушерой, ворующей по-мелкому, справиться не мог. В очередной раз поймав кого-то за руку, он назначал неудачникам наказания без лишних эмоций, приняв мелкое воровство, как неизбежное зло, присущее человеческой природе.

— Забавно. А я приказал своим людям убить этого фигляра, — прокомментировал Бурмайер последнюю фразу Альфиери.

— Но зачем, Грегуар? Мы же тогда не узнаем, кто проболтался, — возмутился Альфиери.

— Какая разница? Я здесь всего неделю, и то знаю, что твоих стражников покупают все, кому не лень. Даже странно, что никто не сдал тебя раньше.

— Стражники ничего не знают, — проворчал Альфиери.

— Спроси, лучше, кто знает? — спросил епископ, — Почему они так демонстративно показали нам, что они знают? У нас говорят «предупрежден — значит вооружен». И кто играет против нас? Граф? Сфорца? Графиня?

— Точно не граф и не графиня. Я бы знал, — ответил Альфиери, — и не Сфорца. Я бы тем более знал.

— Вмешался кто-то третий? — ухмыльнулся Бурмайер, — кто бы это мог быть? Папа?

— Папа бы точно не стал устраивать подобные комедии, — ответил епископ, — он бы прислал визитаторов и снял меня с должности.

— Интересно-интересно. Похоже, я поторопился вынести приговор. Впрочем, это не мои проблемы. Пусть утечка информации останется на совести того, кто ее допустил, — на этих словах Бурмайер посмотрел в глаза Альфиери, — а мое дело война.

Епископ промолчал. Его не покидала мысль, что он уже где-то видел этого кукольника.

Переодеваясь к пиру, Макс попытался вспомнить, что он знает про хозяев города, и не вспомнил почти ничего. Про город Марта рассказала хорошо, а про семейство Фальконе забыла. За информацией Макс обратился к жене.

— Лотти, не расскажешь мне вкратце про графа Джанфранко и графиню Ауреллу? Кто из них глава семьи?

Шарлотта как раз была не очень занята. Платье было с трудом выбрано, не без усилий надето, теперь двое горничных поправляли многочисленные складочки на платье, а красавица могла перевести дух.

— Никто из них ничему не глава. На самом деле управляет городом кондотьер Альфиери. Когда-то он был простым наемником, сейчас многие думают, что он владеет городом на паях с графом, но никаких законных прав унаследовать город после графа у него нет. Интересно, что он всячески ратует за снижение налогов, городские вольности и все такое. А граф, наоборот, заинтересован выжать из города как можно больше, потому что он тяжело болен и давно готов к смерти, а дальнейшая судьба города его не волнует. Для того, чтобы провести этот турнир, граф ободрал горожан насколько смог.

— А что по этому поводу думает графиня Аурелла?

— Альфиери куртуазно ухаживает за графиней, рассчитывает стать консортом при вдове и жить долго и счастливо.

— И он не один такой умный? Наверное, каждый второй куртуазный рыцарь здесь ухаживает за графиней?

— Почему-то мужчины считают женщину старушкой, если у нее есть замужняя дочь. Аурелла очень удивилась, когда ты вчера объявил ее первой красавицей. Будем считать, что ты и будешь не каждым, но вторым. На самом деле, графиня не нужна никому кроме Альфиери. Сыновей, как ты знаешь, у графа нет, а дочь Виолетта замужем за Никколо Сфорца. Сфорца при случае с удовольствием приберут к рукам город. Феррона, конечно, не Милан, но в хозяйстве пригодится.

— Турнир как-то связан с тем, кому достанется город?

— Еще как. Граф устроил этот турнир в первую очередь из-за своей болезни. Чтобы опустошить городскую казну назло делящим ее стервятникам. Ему не нужны сбережения, которые его переживут.

— А как же жена и дочь?

— Макс, ты такой добрый, — Шарлотта нежно улыбнулась, — дочь свое приданое получила и не должна претендовать на большее. А вдова получает город, по крайней мере, побираться на паперти ей не придется.

— Да, я добрый! — Макс поцеловал жену, — а что во-вторых?

— Во-вторых, в присутствии стольких знатных гостей никто из претендентов не рискнет на прямой захват власти. В-третьих, Джанфранко просто хочет в последний раз порадоваться жизни и попрощаться со старыми друзьями.

— Он и правда так плох?

— Говорят, что до зимы не дотянет.

Шарлотта последний раз поправила прическу и придирчиво оглядела мужа. Макс, хотя теперь, как претендент на титул графа де Круа, считался подданным французской короны, оделся на немецкий манер.

— Макс, скажи на милость, как называется твоя прическа?

— «Волосы есть, и слава Богу», — с ходу придумал название Макс, — А что, у мужских причесок должно быть название?

— Для начала должна быть прическа. Какие ты знаешь мужские прически?

— Длинные волосы, короткие волосы, лысина, — перечислил Макс основные фасоны.

— Издеваешься.

— Ну еще «под горшок» и прямые волосы до плеч, как местные носят.

— А у тебя какая?

Макс взял с туалетного столика зеркало и демонстративно изучил свою прическу, — темные, слегка вьющиеся локоны умеренной длины. Мыть и стричь волосы он не забывал, поскольку мытье и стрижка были на войне жизненной необходимостью, чтобы не завелись вредные насекомые. Зато причесывание считал пустой тратой времени, как и многие другие обладатели вьющихся волос по сей день.

— Ландскнехт ландскнехтом, — вздохнула Шарлотта, — и одет как ландскнехт.

— А что? — удивился Макс, — сейчас так модно.

— Где? В армии императора? В Баден-Шлезвиг-Меклен… и прочих Богом забытых провинциях, для которых anus mundi — комплимент? Так не рядятся ни при дворе короля Франциска, ни в Милане, ни в Венеции, ни в Генуе, ни в Риме.

— Ты могла бы раньше об этом подумать, — спокойно ответил Макс. Ему было в принципе все равно, какой цвет и фасон носить, лишь бы не выглядело смешно снаружи и не доставляло неудобств внутри.

— Как всегда! Чуть что, сразу я!

— Неправда. Я же не прошу учить меня выбирать лошадей и натаскивать гончих. Следить за модой — женское дело.

— Но у мужчины же должен быть вкус! Вот, например, у тебя на рукавах ленты. Зачем тебе еще набивка под лентами?

— Какая набивка?

— Вот эта, от которой руки выглядят толще! — Шарлотта попыталась схватить мужа выше локтя, но не смогла настолько раздвинуть пальцы.

— Там нет никакой набивки, — удивленно сказал Макс.

— У тебя что, в самом деле такие руки? — Шарлотта попыталась обхватить бицепс мужа двумя руками и не преуспела.