Константин Радов - Жизнь и деяния графа Александра Читтано. Книга 5

Решение нашлось благодаря тому, что некоторые из моих приказчиков, для пользы дела и с хозяйского дозволения, давно в сем королевстве натурализовались. На них, по недолгом размышлении, и перевел собственность, под соответствующие долговые обязательства и с правом выкупа. Пусть работают вместе со мной, но на себя — тем более, что у многих есть в Англии какие-то собственные коммерческие заведения; люди в этой стране прижились и возвращаться в Россию не хотят. Ну, и ладно: будет русская община в южном Уэльсе — точнее, уже есть, и весьма успешная, забравшая под себя изрядную часть здешней металлургии. Нам с Демидовыми эти ребята не соперники, потому что хорошее железо из коксового чугуна не сделать, а сам чугун возить в такую даль невыгодно. Кстати, пока я воевал с турками, Акинфий умер. Из-за наследства вышла безобразная распря между сыновьями. Покойник оставил все заводы младшему из трех; обойденные братья пожаловались государыне. Она разделила собственность на четыре части: железные заводы наследникам поровну, медные и серебряные — себе, то бишь Кабинету Ее Императорского Величества. С надлежащей компенсацией, конечно. Положа руку на сердце, скажу: лучше бы оставила по завещанию. Беседовал я со всеми братьями, заключал соглашения о поставках; кроме младшего, Никиты, никто душою о деле не болеет. Прокофий с Григорием больше ботаникой интересуются, да изящными искусствами. Вообще, все они образованностью хоть и далеко батюшку своего превзошли, а только нет в них того могучего стихийного напора, который отличал отца и деда. Дети, рожденные в сытости, среди изобилия и избытков, не очень-то склонны напрягаться. У них все уже есть. А давно ли семья из кузнецов вышла? Кстати, в семействе Кроули, у английских «железных королей» — то же самое. Три поколения, и сила выдохлась. Это, наверно, такой закон природы.

Много раз говорил, и не устану повторять снова: чтобы высшие сословия отвечали своему назначению, им нужен постоянный приток свежей крови. К величайшей моей печали, среди русской знати все больше усиливается стремление заградить путь наверх деятельным и талантливым простолюдинам. Румянцев-младший больше всех огорчил. Недавно мне рассказали, как он хвастался, вспоминая в кругу друзей производство и награждение офицеров по итогам Дунайской кампании: ни одного, мол, из подлой породы в рапорт по Воронежскому полку не вписал! А вроде, не глуп и не бездарен… Просто следует общему течению, охватившему ныне молодое дворянство. И об этом юноше говорят, что он, дескать, бастард Петра Великого? Врут. Или ошибаются, один черт. Впрочем, и подлинная дочь первого императора во многом не оправдывает надежды, коими сопровождалось восшествие ее на престол. Известно, что королями правит свита; но надо же иногда и «нет» сказать на лукавый совет учинить беззаконие или несправедливость! Вот, назначили ревизию плательщикам податей: дело нужное. Регламент утверждали без меня (на юге был, при армии). До сих пор не могу дознаться, какой сукин сын присоветовал государыне всех вольнонаемных служителей писать в крепость за теми, кому служат. Хоть и немного таких нашлось, вред и нарушение права очевидны. Пытался вступиться за огульно обращенных в холопы, просил исправить ошибку — отказала Лизавета Петровна. Мол, дело сделано, обратного хода нету.

Еще одна сомнительная резолюция, по интригам приближенных к трону лиц, принята была касательно Малороссии. После смерти гетмана Данилы Апостола, императрица Анна не велела избирать нового, а учредила «правление гетманского уряда», пополам из малороссиян и великороссиян, подчинив оное Сенату. Теперь же объявлено было о возврате к прежним обыкновениям, включая выборы гетмана и передачу сей области, как встарь, под попечение Иностранной коллегии. Приватный интерес канцлера Бестужева и семьи Разумовских нагло и явно выпирал из-под императорского указа. Опять все сделали без совета со мною, хотя негоже учинять какие-либо перемены в ближнем тылу армии, не спросив мнения возглавляющего ее генерала.

Правило «с глаз долой — из сердца вон» действует не только между любовниками. Государыня постепенно меня забывала, привыкая слушать тех, кто близко. Союз с Шуваловыми тоже пошатнулся — вследствие рискованных трюков с казною Камчатской компании, коей они были акционерами. Чем более упрочивался мир с турками, тем меньше я был нужен императрице и ее окружению. Власть утекала, как вода сквозь пальцы.

Азовская губерния весьма обширна. Она охватывает все течение Дона и Донца, с многочисленными притоками, а на юге — обширные владения, отвоеванные у крымцев и осман. Девять провинций: Тамбовская, Шацкая, Воронежская, Елецкая, Бахмутская, Богородицкая, Таванская, Очаковская, Кафинская, две казачьих области: Дон и Слобожанщина, и земли ландмилицких полков, имеющие особый статус. Лет двести назад, при царе Иоанне Васильевиче, большая часть этой территории прилежала к татарским улусам и называлась Диким Полем, и только северный краешек ее осторожно, с большою опаской, начинали осваивать русские. Сейчас те уезды заселены более-менее плотно, прочие же являют нам различные ступени земледельческой колонизации. Здесь большая доля вольного народа: однодворцев и иных служилых людей старых служб. Царь Петр их вольности урезал, но с крепостными все же не сравнял. Города не слишком богаты. Они строились, как крепости на оборонительных линиях; ремесло и торговля лишь в недавнее время переросли тесные рамки войскового хозяйства. Пространство губернии не измерено точно. Если сравнивать с европейскими государствами, примерно с половину Франции будет.

Должность генерал-губернаторская обязывает править всем этом краем, одновременно начальствуя над расквартированными в губернии войсками. Признаюсь честно, поначалу гражданская часть была у меня в небрежении, по крайней малочисленности в губернском правлении опытных чиновников. Воспитанникам Харьковского коллегиума требовалось изрядное время, чтобы в совершенстве освоить службу, а из Санкт-Петербурга слали, большею частью, проштрафившихся. Лишь после неоднократных настойчивых просьб императрица вняла и назначила вице-губернатором толкового человека: статского советника Алексея Михайловича Пушкина, бывшего посла в Копенгагене. Вот, с его приездом стало полегче.

Чем дольше я оставался на юге, тем яснее раскрывалась интрига Бестужева с дарованными мне полномочиями. Занять соперника местными делами, оттеснив от общеимперских, — а тем временем добиться фактической монополии на доклады государыне по важным политическим вопросам. Канцлер постиг нрав Елизаветы: слушать доверенных сановников она готова, зато письма читает неохотно и не придает им большой важности. К тому же, руководя всеми почтами Российской империи, Алексей Петрович всегда может прочесть депешу раньше адресата, подготовить свои возражения, при нужде оную задержать или вовсе потерять по дороге. Словом, удаление от двора оборачивается потерей влияния. Это правило действует всегда и везде, в любой стране и при любом государе, но вопрос в степени. Простительные слабости женской души бездушный интриган ловко обратил в свою пользу.