Владислав Конюшевский - Боевой 1918 год-3 [СИ]

При этом, почти на подходе к месту, встретили патруль. Но так как я сам к ним подошел, уточняя дорогу до вокзала, то у нас даже документы не попросили. И даже если бы и спросили, то ничего страшного – с бумагами, был полный порядок. Включая командировочные и продовольственные аттестаты.

Успели мы очень даже вовремя. К этому времени даже не все пассажиры успели разойтись и разъехаться. Остановившись с краю площади возле какой-то скобяной лавки, наблюдали как мешочники, ругаясь, делят телегу с ломовой лошадью. Последние извозчики увозили припозднившихся пассажиров и вскоре привокзальный майдан почти опустел. А я, кивнув в сторону стоящего неподалеку грузовика «Гарфорд» с будкой, предположил:

– Интересная бибика. Давай-ка, на всякий случай, поближе подтянемся.

Берг удивился:

– Э-э… зачем?

Еще раз оглядев округу, уверенно пояснил:

– Просто прикинул – если захотят арестовать прямо здесь, то брать нас приедут не два человека. А как минимум четверо. Да и задержанных в чем-то везти надо. То есть, должно быть, как минимум две пролетки. А то и все три. Или что-то такое куда влезут пять-шесть человек. Например – грузовик. Из транспорта я наблюдаю лишь телегу, возле которой коробейники свару устроили. И «Гарфорд». Значит что? Правильно! Идем к машине. Там и будем ждать.

Барон хмыкнул, но уже двигаясь вместе со всеми предположил:

– А если они вообще пешком пришли?

– Вряд ли. Только в любом случае, под деревьями стоять лучше, чем на солнце…

Пока парни устраивались в тенечке, сам пошел к башне, возле которой увидел знакомого беспризорника. Тот, заметив меня улыбнулся и с достоинством потягивая найденный окурок самокрутки, двинул навстречу. Вот ни дать ни взять агент ноль-ноль семь, выполнивший задание. Правда, от агента сильно пованивало, и он слишком уж по-жигански стрелял глазами, но это уже дело десятое. Главное было в том, что пацан рассказал.

А поведал он о том, как четверо с маузерами и в кожанках сначала стояли отдельной группой возле нашей теплушки. В это время солдаты оцепления выборочно проверяли документы у приехавших. Потом, кожаным надоело ждать, и они стали стучать в двери вагона требуя их открыть. Что случилось позже мурзилка не знает, так как их компанию солдаты попытались поймать (точнее, просто шуганули) и беспризорникам пришлось ретироваться с вокзала.

Понятливо кивнув и отдав информатору честно заработанные продукты, сам прошел в здание. После яркого солнца внутри было сумеречно и прохладно. Запах был как в метро в восьмидесятые. То есть, откуда-то тянуло креозотом с легким запахом какой-то смазки. Правда в эти технические запахи неуловимо вплетался запах мочи. Но на других виденных вокзалах еще и говнецом вовсю тянуло, так что тут можно сказать – цивилизация. Общая архитектура самого здания осталась почти без изменений. Те же здоровенные окна с витражами, те же арочные перекрытия в переходах. Разве что убранство победнее. Часов над переходами не было. Люстры совсем другие. Стены какие-то темные. Везде гнутые деревянные лавки. С другой стороны чего ожидать? Пластиковых кресел и информационных панелей? Зато лично мне понравилось множество самых разнообразных латунных деталей интерьера. Но особо долго головой вертеть времени не было, поэтому пройдя в сторону выхода на перрон, хмыкнул, оглядев увиденное и спросил у стоящего тут же мужичка с винтовкой:

– А чё тут за суета? Приключилось чего?

Посмотреть было на что. Все пассажиры рассосались, но шевеление не прекратилось. Кожаные, видно отчаявшись бодаться в двери безмолвного вагона, решили включить мозг. И сейчас двое из них с дальнего края перрона, тащили длинную лестницу. Один продолжал вяло постукивать по двери теплушки требуя, чтобы упрямая избушка повернулась к нему передом. Еще один (видно старший) ругался с толстеньким обладателем железнодорожного мундира. Тот громко голосил, требуя прекратить незапланированные развлечение на перроне, так как надо убирать состав. Общего оживления добавляли проводники, которые лузгая семечки с интересом наблюдали за представлением, и бойцы, пытающиеся загнать любопытствующих пассажиров в здание вокзала.

Мужик же, лениво глянул на меня и поправив винтовку ответил:

– Не-е… Грят, там какие-то мазурики прикатили, один из которых себя аж за самого Чура выдаеть. Вот их и пытаются из вагона ковырнуть. Токмо сдаетси, тама никого нетути, а энти дурни зазря копошатся… – Тут он, не выдержав, громко прокомментировал действия кожаных – Ты еще башкой туды стукани! Дверка-то и отвориться!

Я, коротко хохотнув, поинтересовался:

– А лестница им на кой?

Боец предположил:

– Дык, наверное, на крышу хотят забраться и оттель уже окошко попробовать выбить. Там и доска потоньше и запор должён быть похлипче…

Я уважительно протянул:

– Офигеть страсти какие…

И кивнув на прощанье, двинул к выходу, попутно обдумывая что противник все-таки хорошо подготовился. Не зря же этот мужик сказал насчет мазуриков, один из которых будет выдавать себя за Чура. То есть, скорее всего было так – кожаные приехали на вокзал. Показали свои документы. Представились начальству и переговорили с личным составом, по поводу того, что сейчас будут вязать самозванца. И даже если бы я начал размахивать бумагами и орать что «аз есмь», мне бы никто не поверил. Спеленали бы толпой, как миленького. Так что мы очень правильно сделали, вовремя смывшись с поезда.

Выйдя из здания, прищурился от яркого солнца и пошел к своим ребятам. Коротко переговорив в ними, направился к «Гарфорду». Шофер, по привычке всех водителей мирно кемарил, надвинув на глаза фуражку и подпрыгнул, когда я тронул его за плечо:

– Эй товарищ, подъем.

Тот, поправив головной убор и окончательно просыпаясь недовольно спросил:

– Чего надо?

На что я спокойно ответил:

– Да ничего особенного. Просто я с вокзала. Там твои товарищи каких-то хмырей прищучили. Но те в вагоне закрылись. А пути освобождать надо. Поэтому паровоз состав потянет туда, где теплушку отцепят. Это во-он там. За пакгаузами. Ну и тебя попросили сразу на место подъехать.

В принципе в этом обращении риска не было никакого. Если бы он сейчас на меня вытаращился и сказал, что не понимает, о чем речь, я бы ответил, что ошибся и на этом всё. Но парень повел себя правильно. Встряхнув головой прогоняя сонную одурь, удивляться не стал, лишь спросил:

– Куда?

Я ткнул пальцем и водила вытянул шею пытаясь разглядеть указанное, а потом, просяще глянув на меня, выдал коронную фразу всех бомбил моего времени:

– Слушай браток, дорогу покажешь?

Хрюкнув от неожиданности, но быстро взяв себя в руки, я солидно кивнул:

– Отож! Только у меня бойцы с собой, так что ты не сильно газуй, чтобы они не потерялись. Нам тоже в ту сторону надо…