Александр Борискин - Лукинский фактор [litres]

– По моим прикидкам, только для армии и флота необходимо не менее 5000 комплектов приёмников с передатчиками, для МИДа – 100–150 штук, для МВД – не менее 1000, прочих ведомств – 350. Таким образом, всего 6500 комплектов только для государственных нужд. И стоить этот заказ будет около 350 миллионов рублей, – заметил Владимир Александрович.

– Для связи с азиатской частью России надо будет построить не менее пяти радиовышек в Сибири для ретрансляции сообщений на Дальний Восток. Это ещё не менее 5 миллионов рублей, не считая стоимости перевозки, монтажа и эксплуатационных расходов, – добавил Пётр Иванович. – Для подготовки обслуживающего персонала приёмопередатчиков – это не менее 10 тысяч человек, необходимо около 2,5 миллиона рублей выплаты им заработной платы и так далее, получается не менее 15 миллионов рублей в год. А всякие затраты на установку и монтаж приёмопередатчиков на определённых вами местах – ещё не менее 1,5 миллиона. Радиофикация – дело очень дорогое. Одно хорошо – она растянута по времени. Сразу все выделенные деньги освоить невозможно. Но если мы ею немедленно не займёмся на государственном уровне, то имеющееся сейчас у нас преимущество перед другими странами растеряем в течение двух-трёх лет.

Император и великие князья молчали, обдумывая услышанное.

– Пётр Иванович, спасибо за сообщение. Оно было очень своевременным и полным. Вы свободны, – сказал император. – О принятом решении вас проинформируют.

Откланявшись, Пётр Иванович в сопровождении адъютанта императора направился через анфиладу комнат к выходу. Неожиданно дверь справа распахнулась, и из неё выпорхнула молодая девушка и, не успев остановиться, с размаху оказалась в объятиях Петра Ивановича, который с трудом удержал её от падения.

– Ах! Извините! Я так неловка!

– Позвольте представиться: Пётр Иванович Бецкий, камергер, промышленник.

Девушка, широко раскрыв глаза, смотрела на него и молчала. Затем, что-то вспомнив, спросила:

– Мне папенька рассказывал, что какой-то господин Бецкий организовал радио, и я даже слышала по нему выступление симфонического оркестра из Москвы.

– Да, это я.

– Елена Владимировна, великая княжна.

– Очень рад познакомиться. Честь имею. – И направился дальше.

Елена Владимировна стояла, как громом поражённая, и смотрела вслед Петру Ивановичу. «Что это со мной? – подумала она. – Будто мало молодых людей вокруг!» Но сердце её как-то сладостно заныло. Она тряхнула головой и развернулась к двери, откуда выходила её мать, Мария Павловна, которая вместе с ней и мужем приехала в Зимний по приглашению на встречу с императором.

Пётр Иванович, придя домой, достал из сейфа энциклопедический словарь, полученный от Александра, и прочитал: «Елена Владимировна Романова (17 января 1882, Царское Село – 13 марта 1957, Афины, Греция) – великая княжна, дочь великого князя Владимира Александровича и Марии Павловны, принцессы Мекленбург-Шверинской. Внучка императора Александра II. При крещении получила орден Святой Екатерины 1-й ст. Жена греческого королевича Николая, сына короля Греции Георга I и его супруги Ольги Константиновны. В 1900 году греческий королевич Николай попросил руки Елены, но её мать была против, так как Николай был младшим сыном и не имел никаких перспектив на наследование трона. В 1902 году Мария Павловна наконец даёт согласие на этот брак за неимением других предложений. Её тётка, вдовствующая императрица Мария Фёдоровна, писала, что „у Елены очень бесцеремонный и высокомерный тон, который отталкивает людей“. „Надменность Елены“ действительно раздражала некоторых людей при дворе, но её брак был счастливым».

«А хороша княжна! Жалко, не по Сеньке шапка. Остаётся ещё год до её женитьбы на греческом королевиче. Будем смотреть», – размышлял Пётр Иванович, сидя в любимом кресле в своём кабинете в доме на Кирочной, улыбаясь своим мыслям и мелкими глотками прихлёбывая коньяк из рюмки: перед его взором стояла раскрасневшаяся княжна, которую он держал в своих объятиях.

После ухода Петра Ивановича император и великие князья, обсудив его сообщение, пришли к выводу о необходимости предпринять всё возможное для внедрения радио в России.

– Но где же взять на это средства? Витте [1] Витте С.Ю. – министр финансов в 1892–1903 гг. не даёт деньги в нужном количестве даже на модернизацию флота и вооружения, ссылаясь на их отсутствие. А тут надо более 350 миллионов! – вскричал император.

– Я знаю, где их взять. Да ещё и поиметь дополнительно не менее 150 миллионов на модернизацию армии и флота, – хитро посмотрев на императора, произнёс Владимир Александрович. – Надо продать Германии Порт-Артур за полмиллиарда золотых рублей.

Николай II потрясённо молчал. (Генерал А.А. Мосолов, бывший в течение ряда лет в близком окружении императора Николая II, писал в начале 1930-х о личности великого князя, а также его отношениях с императором: «Владимир Александрович обладал неоспоримым авторитетом. <���…> Государь Николай II испытывал перед Владимиром Александровичем чувство исключительной робости, граничащей с боязнью. Великий князь, вероятно заметив впечатление, производимое им на императора, стал держаться в стороне от государственных вопросов.)

– Почему, дядя, вы решили, что Германия купит Порт-Артур? И купит именно за полмиллиарда золотых рублей?

– А потому, что она спит и видит, как бы расширить свои колониальные владения. А новая колония в Китае, наряду с уже имеющейся у неё колонией, позволит заявить о себе на Дальнем Востоке как о мощной мировой державе. А денег с неё стрясти можно и больше, как будем торговаться. Часть средств можно взять оборудованием для заводов, а потом продать его нашим промышленникам, часть – поставками военной техники: бронёй и орудиями для кораблей, поставками материалов, необходимых для развития радиопредприятий в России. Надо будет у Петра Ивановича спросить, что ему от Германии надо для развития радио.

– Очень хорошая идея. Считаю, надо создать специальную Комиссию по продаже Германии Порт-Артура и направлению полученных средств на развитие радио в России. Я могу её возглавить, – добавил Алексей Александрович.

Император задумался: «А дядья-то, скорее всего, заранее спланировали эту встречу и так ловко её провели, что откажись я от поданной ими идеи, то окажусь ретроградом и противником внедрения радио и модернизации армии и флота в России. А Порт-Артур ежегодно требует очень много средств на своё содержание. И лучше укреплять Владивосток, хотя это и замерзающий порт, но он нашим был всегда, и никто никогда на него не покусится. Не то что Порт-Артур. И если будет война с Японией, очень трудно будет его оборонять, а при неблагоприятном исходе войны, что маловероятно, но надо учитывать и такой исход дела, скорее всего, он отойдёт Японии по мирному договору. Получив Порт-Артур в своё владение, Германия вольно-невольно встанет с нами в один ряд против Японии и станет союзницей… В этом что-то есть. Пусть великие князья поработают на благо России. Создадим Комиссию».