Андрей Савинков - Николай I. Освободитель

Александр жестом указал посетителю на стул по другую сторону стола от себя.

— Присаживайтесь, выпьете чего-нибудь?

— Чаю, если можно, — кивнул Воронцов. За годы, проведенные на Туманном Альбионе, он успел изрядно пристраститься к этому напитку, хотя большая часть российского дворянства предпочитала кофе. — Погода нынче не радует. Сыро и холодно.

— Ну вас-то, вероятно, именно сыростью удивить сложно, — усмехнулся император и сделал знак, заглянувшему следом за посетителем секретарю, тот только кивнул и испарился.

— Как Николай? Как успехи в обучении?

— Боюсь… — Осторожно начал воспитатель великого князя, — в некоторых сферах мне нечему его учить. А в некоторых Николай Павлович проявляет такую широту взглядов, которая… Пугает.

— Пугает? — Император вопросительно поднял бровь, приглашая Воронцова привести пару примеров.

— Например, он с уверенностью назвал среди континентов Земли шестой — Антарктиду.

— Гипотетический южный континент.

— Да, ваше величество, — кивнул Семен Романович. — Вот только великий князь уверен в его существовании и даже обмолвился о том, что тот почти полностью покрыт льдом и непригоден для жизни.

— Любопытно, но не пугающе, — поджал губы Александр. — Мало ли, что может фантазировать себе шестилетний ребенок.

— Вы сами в это верите? — Улыбнулся в ответ граф. — Мне кажется, Николай Павлович уже достаточно неплохо себя проявил, чтобы к его словам можно было как минимум прислушаться.

Двое мужчин некоторое время сидели молча, каждый думая о своем.

— А еще он назвал восемь планет в солнечной системе, хотя восьмая — Нептун, по его словам — пока не открыта.

— Пока?

— Что-то мне подсказывает, что эта планета вскоре будет открыта. И очень хотелось бы, чтобы это был астроном из России.

Слово было сказано. Один взрослый, умудренный жизнью человек, предложил другому, тоже взрослому, хоть и не столь опытному, произвести изыскания, опираясь на слова маленького ребенка. И ладно, если планету не найдут, черт с ним, придумал себе ребенок что-то… А если найдут, что делать тогда?

— Понятно, — Александр в задумчивости отстучал пальцами по столешнице простенький ритм. — То, что я вам сейчас скажу, раз уж вы так верите в своего подопечного, — большая тайна. Во всей империи об этом знает всего несколько человек, число которых можно сосчитать по пальцам одной руки.

— Да, ваше императорское величество?

— Николай предсказал еще полтора года назад что у меня не будет наследника, — брови Воронцова неудержимо полезли вверх. — Я разговаривал по этому поводу с Константином, он решительно настроен корону не принимать, вплоть до того, что согласен подписать отречение.

— И тогда Николай…

— Да, следующий в очереди наследования Николай, — кивнул император. — Я это се вам говорю не просто так. Как вы понимаете, подход к воспитанию просто великого князя и возможного в будущем императора должен быть разным.

— Б о льший упор на гражданские науки, управление, дипломатию, — согласно кивнул Семен Романович.

— Да, граф, именно так, впрочем, насколько я понял с этим у брата особых проблем нет.

— Вообще нет, — пожал плечами Воронцов. — Хотя некоторые его суждения выглядят звучат достаточно экстравагантно, этого не отнять.

— Да? Удивите меня, — Александр улыбнулся, откинувшись на спинку кресла.

— Николай Павлович, когда я недавно упрекнул его в излишне либеральных взглядах, — на этих словах Александр бросил на собеседника заинтересованный взгляд. Если уж Воронцов — англофил и заядлый либерал какие-то суждения считал излишне смелыми, это могло быть действительно любопытно, — заявил мне, что… Сейчас цитата: «тот, кто в молодости не либерал, у того нет сердца, тот кто в зрелости не консерватор, у того нет мозгов». Как вам, а? Сильно! И это при том, сто сам великий князь постоянно подчеркивает, что стоит на позициях консерватизма и далек от либерального мышления.

— Да уж, — рассмеялся император, — наверное было необычно услышать такое от шестилетнего ребенка?

— Сказать, что я удивился — не сказать ничего, — кивнул Воронцов.

— С этим понятно, а скажите мне Семен Романович вот что, — Александр неожиданно сменил тему. — Вы же понимаете, что все вот это происходящее с моим братом — это не нормально. Дети себя так не ведут. Вы привели последние полгода, даже уже почти девять месяцев рядом с ним, какие ваши впечатления?

— Сложный вопрос, ваше величество, — задумчиво нахмурил брови старый дипломат. — Его высочество для постороннего человека может показаться глубоко верующим. Он регулярно посещает церковные службы, соблюдает посты, отец Исидор его хвалит, говорит, что мальчик с необычной для его возраста серьезностью подходит к изучению Закона Божьего. В конце концов Николай Павлович несколько раз ссылался на Богородицу.

От упоминания последней император явственно вздрогнул.

— Но?

— Но мне почему-то кажется, что это… Напускное. Что в силу науки его высочество верит, извините за пошлость, гораздо больше чем в силу божественного проведения.

— Интересно, — согласился Александр, — что-то еще?

— У меня, при общении с воспитанником постоянно складывается впечатление, что я разговариваю со взрослым человеком. Взрослым, но как бы это сказать… — Семен Романович сделал неопределенное движение рукой, — не местным, приезжим. Он очень хорошо знает отдельные области знаний, ориентируется в географии, в истории, имеет свой, пусть не бесспорный, взгляд на мировую политику и при этом порой откровенно «плавает» в бытовых мелочах, которые очевидны для любого прожившего на свете десяток лет.

— Книжные знания? — Переспросил Александр.

— Что-то похожее, да, — пожал плечами Воронцов. — Однако же широта его взглядов и твердая уверенность в своей правоте, причем уверенность, подкрепленная пусть и не бесспорными, но весьма стройными теоретическим выкладками наталкивают на несколько другие предположения…

В кабинете вновь не некоторое время повисла пауза. Александр размышлял над сказанным и сравнивал свои впечатления от общения с братом и то, к чему после почти годичного общения с воспитанником пришел Воронцов.

— Прошлый раз… — Видимо решившись сказать «б» после того, как сказал «а», начал император, — Николай сказал мне, что знания, которых у него никак не могло быть пришли к нему свыше в качестве видений. Он вам ничего подобного не говорил?

— Нет, ваше величество, — Семен Романович отрицательно покачал головой. — На все мои попытки выведать, откуда у него такие знания, он только с загадочным видом отмалчивается. Ну или говорит, что, дескать, читал где-то.

— Понятно, — все так же задумчиво протянул Александр. После чего, видимо, решив что-то мысленно, вновь сменил тему. — А как продвигается организация родильного дома.