Сергей Тамбовский - Империя отходит от края

И я запустил Тетрис, продемонстрировав накоротке технику работы с падающими сверху фигурками — тут народ заинтересовался не на шутку, с верхних рядов почти все спустились вниз и окружили меня вместе с ПК, как Паулюс Сталинград. Каждый естественно хотел попробовать сам, дело было абсолютно новое для 77 года… причем не только в СССР.

И тут раздался строгий начальственный голос из президиума, это был кажется проректора по научной работе:

— Но хотелось бы все-таки узнать, какую практическую пользу может принести это устройство? Ведь не для того же его разрабатывали, чтобы в игрушки играть?

— Охотно расскажу, Виталий Егорович (вспомнил я неожиданно, как его зовут). Конечно игрушки это побочный продукт, сделан чисто в целях привлечь внимание к новому и необычному, а в практических целях в самых ближайших планах нашей лаборатории значатся три программных продукта — система инженерных расчетов под условным названием «Математик», потом система автоматизированного проектирования чертежей, это у нас будет «Чертежник», и наконец программа автоматизированного проектирования электронных устройств и автоматической разводки печатных плат, пусть называется просто «Плата». Как вы сами понимаете, дело это не очень быстрое, но осуществимое, а сейчас мы делаем маленький первый шаг по дороге длиной в тысячу ли… ну то есть километров конечно.

Вопросов было море, почти все касались игрушек, ответил как смог… краем глаза увидел, что гэбэшный Виктор Сергеич, спускаясь с последнего ряда, показал мне на пальцах 5 минут и направление, где судя по всему он меня будет ждать через эти 5 минут. Отбился от последних вопросов, двух самых настойчивых попросил перетащить ПК обратно в лабораторию и отправился к Виктор Сергеичу, пора бы уже и с этой организацией обсудить наболевшее, пора…

Он действительно ждал меня в стандартной черной Волге на углу Минина и Семашко, рядом со сталинкой, где все наши академики жили (злые языки болтали, что в 41 году под этим домом выкопали бункер для товарища Сталина, это был второй запасной вариант после Куйбышева, но ни подтвердить, ни опровергнуть этого я не могу, тайна сия велика есть). Быстренько подскочили на Воробьевку, проход внутрь на этот раз произошел гораздо проще, студенческий билет удовлетворил дежурного полностью, зашли в знакомый уже кабинет на втором этаже с укоризненными портретами Андропова и Дзержинского.

— Чай-кофе будешь? — спросил он, одновременно набирая номер на внутреннем телефоне.

— Спасибо, товарищ майор, давайте лучше ближе к делу, — ответил я.

— Подполковник, — поправил он меня, не отрываясь от трубки.

— Ничего себе, — искренне восхитился я, — примите поздравления, товарищ подполковник.

И как они ухитряются говорить в телефон, так что другим ничего не слышно, не понимаю — а между тем Викторыч уже все сказал в трубку, что хотел и встал навытяжку. В дверь зашел еще один товарищ, лет на 15 старше его, седой, но все равно в черном костюме и с портфелем.

— Здравия желаю, товарищ генерал-майор! — отчеканил Викторыч. Я тоже поднялся и встал достаточно ровно, но от приветствия воздержался.

— Это он? — спросил седой.

— Так точно, товарищ генерал-майор, — подтвердил Викторыч.

— Сергей… эээ… (Владимирович, подсказал Викторыч) Владимирович, областное управление КГБ благодарит вас за ценные сведения, позволившие обезвредить опасных преступников, и награждает вас денежной премией в размере… (в каком размере? — три тыщи) в размере три тыщи рублей.

И он протянул мне конверт размера примерно А5, достаточно туго набитый.

— Служу Советскому Союзу, — нашелся я.

— Остальное вам Сергей Викторыч пояснит, — с этими словами седой повернулся и вышел.

— Ничего себе, — это я уже Викторычу сказал, — но вас, как я понимаю, тоже не обидели. Как там армяне-то, всех закрыли?

— Ну ты и наглец, Сорокалет, — улыбнулся он, — про армян я тебе, даже если б и знал, не рассказал, а меня да, не обидели… через месяц вот в столицу переезжаю.

— С повышением, Сергей Викторыч, — искренне ответил я, — а на что это остальное там генерал намекнул?

— Остальное это вот, — и он вытащил из-под стола коробку с надписью Philips, — наши немецкие коллеги подарили, за ценную информацию. Решено отдать это дело тебе.

— Видеомагнитофон что ли? VHS? — ахнул я.

— Самый он.

— Так к нему хотя бы одна кассета должна быть, как же его проверять-то без кассеты?

— Есть и кассета… даже две, — и он достал из ящика стола две стандартные вхс-кассеты, на корешке одной было написано фломастером «Кулак ярости» и «Звездные войны», а на второй значит «Омен» и «Аэропорт-77»… итить-колотить…

— Забирай и пользуйся, только осмотрительно конечно, чтоб никаких коллективных просмотров.

— Есть никаких просмотров.

— Теперь относительно мобильной связи…

— Всю документацию по Алтаю, как ты сам понимаешь, мы тебе никогда не дадим, но несекретную часть — почему нет? Только выносить ее из режимного хранилища конечно нельзя будет, смотри там, пропуск тебе на этой неделе оформят. С разработчиками тоже можем свести, они в Воронеже сидят, но все беседы будут идти под нашим конечно контролем… и вообще самое лучшее, что ты мог бы сделать, это перейти туда на работу, в Воронежский институт связи, а с учебой твоей мы бы как-нибудь вопрос решили…

— Ну Сергей Викторыч, ну сами посудите, как я тут все начатое-то брошу — тут и ПК, тут и кубик этот, тут и знакомый до боли Автозавод, все родные и друзья, опять же Анюта…

— И с Анютой мы бы вопрос тоже решили, но ладно, пока оставляем все как есть… на месяц скажем, а потом вернемся. Новых снов не было?

Я вообще-то к этому вопросу готовился и черновой набросок свежего сна выложил Викторычу сходу:

— Был, дня 3 назад, но все касается следующего года, поэтому я решил, что дело несрочное и не побежал сразу докладывать, слушайте, все о невозвращенцах.

Викторыч опять быстро напрягся и сделал стойку, ну прямо как гончая собака.

— В апреле будущего года в США попросит убежище наш представитель при ООН Аркадий Шевченко. В августе там же во время гастролей останется Александр Годунов, танцор Большого театра, а в сентябре из Швейцарии не вернутся фигуристы Белоусова и Протопопов. Если вас интересует мое мнение…

— Ну говори конечно…

— То с Годуновым и фигуристами можно было бы решить вопрос мягкими средствами, они же давно просятся, чтоб их отпустили работать на Запад, вот и надо их отпустить, тогда не сбегут.

— А про дипломата что скажешь?

— Тут вопрос сложнее… в моем сне был намек, что он давно работает на некую западную разведку, так что тут не берусь ничего советовать…

Викторыч почесал в затылке и тяжело вздохнул: