Александр Плетнёв - Углём и атомом [litres]

– Это «Суворов!» – вымолвил оторвавшийся от бинокля побелевший лицом старший офицер.

Принимая оперативную идею Петербурга, Рожественский понимал ее как всего лишь оперативную, считая, что главный противник для броненосцев – броненосцы.

Однако, несмотря на приказ «спешить в Порт-Артур», решил все же сыграть, заранее дав себе зарок в затяжной бой не ввязываться – реализовать преимущества калибра и брони… и адью!

Приди же японцы тремя «тяжелыми» крейсерами, адмирал ничем особо не рисковал, имея в запасе еще два корабля линии (как бы припрятанные за видимыми милями), за исключением того неприятного факта, что в этом случае состав его отряда будет бесповоротно «засвечен».

В то же время, где-то в глубине разумения, Зиновий Петрович все же не особо надеялся провести эскадру гарантированно незамеченной. Слишком оживлен каботаж. И самое скверное – активны трансконтинентальные грузопассажирские рейсы в Японию. Любую японскую рыболовецкую лайбу, естественно – топить, но встретив нейтрала, рот ему не заткнешь.

Вот если бы вдоль восточного побережья страны Ниппон прошла метла паники рейдеров-призовиков, тогда еще может быть…

«Так дай Бог хоть тут огорошить японца, – решил Рожественский, – и выбить хоть одну боевую единицу неприятеля. Почему бы нет!»

А вообще Зиновий Петрович считал, что поддался «авантюрно-боевому настрою» (как он сам для себя назвал), что тянулся за ними от Берингова первыми победами – потопленными и захваченными судами противника. И это касалось не только молодых и охочих до драки офицеров его штаба… и командиров кораблей… и остальных чинов, включая нижних. Сюда укладывались и точечные профессиональные действия отряда морских пехотинцев потомков, и удачливая воинственность камчадалов. И даже храбрая жертвенность японского вспомогательного судна, капитан которого, несмотря на все риски, сопровождал их и передавал данные по беспроводному телеграфу.

Словно какой-то воинственный дух витал над всем регионом.

Это еще Рожественский не знал о пиратской атаке британцев, при далеко неоднозначных шансах «Кресси» против «Рюрика».

Об отчаянном таране-навале «Ямала».

Там, у Камчатки уже «задушили» «Пик», вырвали «око за око» у «Кресси».

Там еще предстояло разыграть комедию перед «Дрейком»…

Сейчас же… «Князь Суворов» грозно втягивался в дело!

Распорядившись установить фальшивую трубу, адмирал велел еще и покрасить их все (трубы) сажей:

– Дабы противник исключительно увидел их и сосчитал. А то мы своей маскирующей раскраской сами себя обманем. Затем смоем из брандспойтов.

Выскочивший вперед «Рион» «прочитал» состав японского отряда, опознав два основных противника – броненосные крейсера. Сообщил на флагман и быстро ретировался, едва не схлопотав.

Выждав несколько минут, «Князь Суворов» лег на боевой курс.

Рожественский, сверкнув глазами, приказал:

– Всех за броню!

И совершенно категорически:

– Всем надеть… офицерам и боевым расчетам надеть каски!

И сам показал пример, нахлобучив на голову, кстати, шлем русского образца со здоровенным, на всю лобную часть гербом какого-то драгунского полка. Шишак уже был предварительно спилен денщиком.

Поглядывая друг на друга, не пряча глупые ухмылки, по-новому принялись экипироваться и остальные офицеры.

Адмирал был сосредоточен, серьезен… если не решительно угрюм.

Начало боя было скоротечным, параллельные контркурсы обеспечивали быстрое сокращение дистанции. На тридцати кабельтовых Рожественский рассчитывал использовать снаряды с тугими колпачками.

Японцы открыли огонь первыми.

Молчаливого терпения на ответ хватило всего на три с лишним минуты, команда пробежала по короткой цепочке, и броненосец вздрогнул носовыми орудиями главного калибра.

Началось!

Обмен всплесками, накрытиями, спокойный доклад о попадании в борт по миделю… без пробития, и наконец, к сухим репликам старшего артиллерийского офицера добавились радостные возгласы!

– Есть поражение!

Не выдержав, японцы стали отворачивать, при этом «концевой» в колонне, получив еще один «гостинец», начал отставать.

Минутой погодя Коломейцев осторожно спросил:

– Почему мы не били по головному?

«Может, я ошибаюсь», – подумал адмирал, но вслух этого не стал говорить:

– Хотелось, чтобы флагман как можно дольше не знал, какой у нас калибр. Впрочем, уже все равно. Вижу, что-то там отчаянно сигналят с бронепалубников – наверное, заметили, что встретились не с тем, кого ожидали.

В рубке броненосца все с интересом и надеждой наблюдали за противником.

Получалось, что если японцы, отбегая, будут придерживаться этих румбов, то «Суворов», как самый настоящий загонщик, выводит их на засаду «Осляби» и «Александра».

Рожественский только подивился такому охотничьему раскладу, однако…

Однако японцы предпочли отвернуть, склоняясь к западу.

– А жаль! – в азартной досаде вымолвил Коломейцев.

В ответ на отворот «Ивате» и следующего за ним «Адзумы» броненосец стал выводить левую циркуляцию.

Получался своеобразный короткоживущий «кроссинг-Т» по корме крейсеров.

И все, что мог сделать контр-адмирал Мису – на отходе поменять кильватер на строй фронта. Понимая, что спасение от сокрушающих 305-миллиметровок – это срочный разрыв дистанции.

Поначалу он получался, этот разрыв, даже с пятиузловой потерей хода «Адзумы», так как Рожественский предпочел дистанции вес залпа, и «Суворов» выписывал плавную дугу, дабы удерживать углы для кормовой башни.

Но все равно отставший «Адзума» принял на себя весь гнев главного калибра русского броненосца, целенаправленно бьющего именно в «концевого». Распределив роли и цели – боевые расчеты шестидюймовых орудий нащупывали «Ивате».

В конфигурации всех этих маневрирований «Нанива» и «Такачихо», следовавшие на правой раковине в тринадцати кабельтовых своей отдельной колонной, также совершили перекладку руля вправо, на всякий случай отбежав от покатившего в том числе и в их сторону броненосца.

Вот только «русского» «мелочевка» не интересовала, он был занят исключительно «вулканами» [38] «Ивате» и «Адзума» названы в честь вулканов на острове Хонсю. , и бронепалубники безнаказанно назойливо закидывали снарядами неуязвимый и просто-таки неуловимый в прицелах броненосец – ни одного попадания! Быстродвижущийся, смещающийся на циркуляции силуэт постоянно ускользал из прицелов комендоров.

Возглавлявшему колонну капитану 1-го ранга Вада («Нанива») маневр вражеского корабля был понятен, понятна его главная цель. Учитывая, что доселе ни единого выстрела в их докучливую сторону сделано не было. Увлекаемый центробежной силой собственных иллюзий безнаказанности и всенепременного желания поразить противника, Вада позволил своим кораблям опасно приблизиться, забыв…