Александр Михайловский - Оперативное вмешательство [СИ litres]

Начальник штаба всей этой организации, майор Красной Гвардии Игорь Половцев, повышенный Серегиным в его ипостаси Артанского князя до полковника, попал в эту компанию из мира, где основные изменения в истории произошли во время революции семнадцатого года. Маг Разума Анна Струмилина (молодая женщина, с которой мне еще предстоит иметь дело) и Маг-Исследователь Дмитрий Абраменко (плотный коренастый мальчик примерно четырнадцати лет), как и товарищ Кобра, оказались соотечественниками товарища Серегина во всех смыслах этого слова. Именно этот мальчик, который, по словам Серегина, делает тут больше любого взрослого, будет исследовать меня на способности к магии. Маг стихийных явлений, воды и ветра, молодая женщина неопределенного возраста в фиолетовом платье, была представлена просто как Анастасия, при этом она сказала, что родным для нее был один из миров так называемой «основной последовательности», где история шла почти точно так же, как у нас. Подобно мне, она, спасаясь от опасности, сорвалась из своего мира в мир Подвалов, и там присоединилась к команде Серегина.

Американка Мэри Смитсон (она же маг Богатства) служила в этой организации начальником финансовой службы. Представителем Заказчика являлся русский ортодоксальный священник падре Александр (не представляю, о чем он будет со мной беседовать). Молодая девушка скуластой восточной внешности по имени Ольга оказалась русской принцессой из того мира, в котором товарищ Серегин сейчас разворачивает свою деятельность. Но больше всего меня потрясла особа, представленная как графиня из мира деммов Зул бин Шаб. Красная кожа, рога и хвост говорили сами за себя…

Последним мне представили молодого человека кавказской наружности.

– Это Сосо, – загадочно усмехнувшись, сказал товарищ Серегин, – пока просто Сосо, а там поглядим.

У меня от всего этого голова пошла кругом, и какое-то время я даже не знала, что сказать. Даже с учетом некоторой предварительной информации, полученной мной предыдущей ночью, то, что я услышала, было слишком неожиданно для честного сотрудника госбезопасности. И мое смятение было заметно большинству присутствующих. Из затруднительного положения меня попыталась вывести товарищ Струмилина.

– Бригитта, – мягко сказала она, – мы видим, что у вас на языке вертится множество вопросов. Задавайте их прямо сейчас, и мы постараемся развеять ваши сомнения.

– Вот именно, что множество, – сказала я, – и мне непонятно, какие из них следует задать сразу, а какие потом. В первую очередь, я еще не привыкла к мысли, что пройдет немного времени, и я сама стану магом – эта перспектива меня откровенно пугает…

Мальчик Дима положил ложку и, сунув руку за ворот рубахи, вытащил оттуда подвеску с граненым черным камнем. Сжав его в кулаке, он посмотрел на меня внимательным взглядом, потом вздохнул и убрал камень на место.

– Ваш талант – как у Анны Сергеевны, только наоборот, – сказал он. – Ее предназначение – целить души хороших людей, помогая им избавляться от проблем, а вы, доискиваясь до истины, сможете, будто скальпелем, вскрывать сознание злых. Не всегда в таких случаях помогают заклинания Откровенности или Мук Совести. Некоторые люди слишком скрытны или вовсе лишены чувства стыда за содеянное, но для вас в выяснении правды не будет никаких преград. Ваш камень – фиолетовая шпинель, иначе именуемая благородным аметистом, и чем крупнее он будет, тем лучше для дела.

– Ну вот и хорошо, – облегченно вздохнула товарищ Струмилина, – надеюсь, теперь я буду избавлена от просьб Сергея Сергеевича просветить мозги того или иного негодяя. Добрую женщину каждый обидеть может, но я вижу, что вас обижать будет себе дороже. На насилие вы ответите насилием, а на удар – ударом… а вот я так не могу.

– Так значит, мои магические таланты лежат в той же плоскости, что и моя бывшая служба? – с облегчением спросила я. – Это очень хорошо – выходит, мне не придется менять стезю деятельности.

– Когда вы услышали Призыв, товарищ Бергман, – хмыкнул товарищ Серегин, – мы взяли бы вас даже при отсутствии всяких магический талантов. Впереди – ужасный и опасный двадцатый век, а у нас начальник тайной полиции работает не за идею, а за оклад, что недопустимо в особо сложных условиях. Сразу после проведения обряда инициации и очень короткого акклиматизационного периода мы начнем передачу дел.

– Мне очень приятно это слышать, – произнесла я. – И, кстати, товарищи, неужели исследование чужого сознания так опасно?

– Бывали случаи, – нахмурившись, сказала Кобра, – что во время ментальных экспедиций Птицы нам с Командиром приходилось выручать ее из очень неприятных положений. Мы и вас выручим в случае чего, даже если на вас нападет сам дьявол. Силы у нас на это вполне хватит.

– Кстати, о дьяволе… – сказала я и высказала свои сомнения по поводу того фолианта из сна.

– Эта книга действительно существует, – сказал товарищ Серегин, – оригинал хранится у Великого Магистра Тевтонского ордена, а у нас имеется копия. Вы только не думайте, что подсунуть ее в ваш сон было моей идеей. Скорее всего, это происки Духа Города, решившего, что в вашей профессиональной деятельности вам в первую очередь придется выслеживать агентов Сатаны. Врага, как говорится, требуется знать в лицо.

– А вы сами, товарищ Серегин, были в моем сне настоящий? – спросила я.

– Да, – ответил он, – я был настоящий, и Кобра с Лилией тоже. Но сейчас у нас впереди еще множество дел. Товарищу Бергман необходимо пройти полный медосмотр, Птице – закончить работу с Ольгой Александровной, а потом нам всем понадобится собраться вместе, чтобы «пятеркой» провести обряд инициации нашего нового начальника службы безопасности.

Шестьсот пятнадцатый день в мире Содома. Утро. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Мудрости.

Анна Сергеевна Струмилина. Маг разума и главная вытирательница сопливых носов.

Сказать честно, вид у новой протеже Серегина страшноватый: ну чисто Баба-Яга в арийском исполнении. Говорят, когда ее доставили к нам, эта старая женщина выглядела вообще как воплощенный ужас – краше в гроб кладут. И только восьмичасовая реабилитационная ванна живой воды позволяет ей держать спину прямо и ходить, не морщась от боли. Но это снаружи, а внутри – ум, отточенный до бритвенной остроты, и беспощадные инстинкты ищейки. А еще я вижу, что внутри этой женщины, как и в Нике, горит беспощадный огонь, иначе бы она не могла иметь такую высокую приемистость к магии, да только это пламя посвящено не Хаосу, а Порядку. С одной стороны, я рада, что избавлюсь от несвойственных мне обязанностей: все-таки ментальная гнойная хирургия – отнюдь не мое призвание, но с другой стороны, я беспокоюсь о людях, для которых еще возможны раскаяние и вразумление, но беспощадная фрау Немезида все равно затолкает их во что-то, похожее на ГУЛАГ. А это неправильно, ведь даже конченый мерзавец должен иметь возможность одуматься и встать на светлую сторону Силы.