Люси Пьерра-Пажо - Игры века [litres]

Лицо Синабра оказалось так близко, что Либертэ почувствовала на себе его дыхание. И вдруг, как будто случайно, он коснулся ее губами и поцеловал.

До конца испытания оставалось десять минут, но танцовщицам пока не удалось заполучить ни одного браслета. За их метаниями с интересом наблюдала команда противника. Тройка лясникамов взобралась на фонтан. Они оседлали каменных львов и с удовольствием комментировали происходящее.

– Давай, куколка! – изо всех сил ревел Лакжи. – Попробуй нас побороть!

Одна из девушек между тем готовилась перейти в атаку. Она стояла прямо перед железным монстром, не обращая внимания на насмешки зрителей.

– С ними всё ясно, – произнес Антонен. – Они проиграют. Кармина в который раз осмотрелась. Либертэ так и не пришла.

Жаль. Ей бы так понравился паробык. Лясникамка вновь повернулась к арене. Было неловко признаться, но ее чуть-чуть мучила совесть за то, что она заставила Натанаэля чистить лук и не позволила пойти с ними в Ла-Виллет. Но если она будет вести себя слишком снисходительно, Нож решит, что она совсем не годится на роль начальника. А этого нельзя допустить!

Тем временем паробык понесся навстречу своей добыче. Зрители заревели от ужаса и возбуждения.

– Он просто насадит ее на вертел, как цыпленка! – закричал Антонен.

Но, когда бык приблизился вплотную, танцовщица уперлась обеими руками в металлический корпус и, совершив великолепный прыжок через голову, оказалась у него на спине. Зрители встали, забили в ладоши и затопали ногами. Раздались восторженные возгласы. Несмотря на то что бык всеми силами пытался сбросить танцовщицу, ей удалось ухватиться за рог и сдернуть три браслета. В следующее мгновение она лежала на мостовой. К ней бросились подруги, но она смогла подняться сама, демонстрируя публике захваченные трофеи. В ту же секунду прозвучал гонг.

– Прекрасное выступление! – провозгласил Жюль Верн. – Граждане и гражданки, прошу вас, аплодисменты отважным героиням. А теперь поприветствуем следующую команду, которая постарается их превзойти.

Едва за Сильвестром закрылась дверь, Натанаэль опустился на кафельный пол. Чем больше он узнавал Кровавых братьев, тем больше ужасался. Что ж, по крайней мере, Сильвестр не выпытал, где сейчас Изабелла. Прижимаясь к холодной стене, Натанаэль осознал, что всё еще держит в руках пакет, врученный Жеромом. На испытание он уже опоздал, можно не торопиться. Кармина, конечно, решит, что он не способен выполнить работу в срок. Натанаэль открыл пакет. Вещи были прекрасно знакомы, хотя он уже давно их не видел. Детские пеленки, синий шерстяной платок и записка, на которой большими буквами было написано его имя: НАТАНАЭЛЬ. Он погладил мягкую ткань. Годы напролет эти вещи были для него самой большой ценностью. Он осязал их, вдыхал их запах, не уставая рассматривать со всех сторон. Единственная нить, связывающая его с родителями. Которые, как он теперь понимал, должны были походить на Веритэ и Сильвестра. Скорее всего, они так же самозабвенно ненавидели Лариспем и хотели, чтобы этой ненавистью проникся и их сын. Как-то Альсид спросил его: не был бы он рад увидеть своих родителей? Узнать, как они выглядят и как их зовут? Теперь Натанаэль знал, что на это ответить. Он сложил вещи в пакет, затянул его веревкой и выкинул в помойку, яростно запихнув остатки детства в кучу жирной бумаги и луковой шелухи.

«Вопреки всем ожиданиям победа в первом испытании досталась нашим отважным лясникамам. И хотя прекрасные танцовщицы отлично начали и смогли заполучить три трофея, удача в тот день благоволила их соперникам, которым удалось сорвать целых шесть браслетов. У некоторых из вас, дорогие читатели, могло создаться впечатление, что паробык атаковал лясникамов не так свирепо, как танцовщиц. А кому-то даже показалось, что за пару секунд до удара гонга бык замешкался и это позволило сорвать еще два браслета. Но, как бы то ни было, шесть больше, чем три, поэтому наши дамы выбывают из игры. Среди участников Игр остались только две представительницы прекрасного пола:

Кармина и Либертэ из третьей команды. Как же они себя проявят? Мы узнаем об этом очень скоро». Кармина свернула газету и положила ее рядом с собой.

– Ты даже не представляешь, что пропустила, Либ! Это было нечто!

Либертэ рассеянно кивнула; мысли ее были далеко. Подруги сидели на скамейке на заднем дворе «Летающей свиньи» и пили теплый лимонад. Двор был вымощен камнем, который прямо сейчас, стоя на четвереньках, тщательно вычищал Натанаэль. Ему жгло колени: мостовая была раскалена. Солнце нещадно пекло весь день. Город был окутан смогом и задыхался от жары. Воздух был неподвижен. Повсюду пахло тиной: Сена по-прежнему зарастала илом.

– Ты где-то витаешь, Либ. Всё в порядке? О работе думаешь? Жаль, что ты вчера не смогла освободиться.

– Всё хорошо, уверяю тебя.

На самом деле Либертэ думала о Синабре. Вчера, только ей удалось восстановить дыхание после внезапного поцелуя, она не удержалась и спросила:

– Почему ты выбрал меня?

Синабр усмехнулся, и Либертэ снова засомневалась в его искренности. Он коснулся рукой ее волос и ответил:

– Ну а почему бы мне не выбрать тебя? Мне что, оправдываться за каждый поступок?

Либертэ не нашлась, что ответить.

– Только сестренке моей не говори, ладно? Она меня со свету сживет. Просто терпеть меня не может.

Либертэ пообещала, что ничего не расскажет. Синабр поклялся, что очень скоро они опять увидятся. И с тех пор мастерица не могла думать ни о чём другом. Ей было страшно. А если их отношения станут по-настоящему серьезными?

Она смотрела, как Натанаэль достает воду из колодца, и всеми силами старалась выкинуть чернокожего лясникама из головы.

– Ты очень строга с Натанаэлем! – попеняла она Кармине. – Двор совершенно чист, ты это прекрасно знаешь.

Кармина пожала плечами.

– Он должен знать, что такое жизнь.

Либертэ нахмурилась. Какой же недоброй могла быть ее подруга!

– Он и так прекрасно знает, что такое жизнь. Думаешь, в интернате он был очень счастлив? Могла бы быть к нему подобрее! Почему ты с ним так обращаешься?

– А ты думаешь, мэтр Нож обращался со мной по-другому? Только так и можно стать настоящим лясникамом. И вообще, он сам этого хотел. Зачем было писать, что хочешь работать в мясной лавке? А ты, Либ, как мама-курица!

– Вовсе нет! Просто Натанаэль – хороший парень! И не забывай: мы – команда! Мы должны быть вместе.

– Кстати, о команде. Я всё думаю, что нам за испытание устроят. Либертэ сделала глоток лимонада и вновь задумалась о Синабре.