Люси Пьерра-Пажо - Игры века [litres]

Он протянул Либертэ трубку и сел напротив нее с карманными часами в руках.

– Алло!

Сквозь уличный шум послышались голоса Кармины и Натанаэля. Перебивая друг друга, друзья спрашивали, как она себя чувствует. Прижав к уху трубку и закрыв глаза, чтобы не видеть Сэвера, Либертэ дрожащим голосом заверила их, что у нее всё хорошо.

– Как дела у Синабра? – спросила она.

На том конце провода повисла тишина. Либертэ даже решила, что их связь прервалась.

– Мы с ним не виделись, – наконец ответил Натанаэль. – Он по ставил на нас крупную сумму. А когда узнал, что победу нам не присудят, просто исчез. Мне очень жаль.

По щеке Либертэ скатилась слеза. Синабр… Значит, Кармина была права. Он просто использовал ее, чтобы выиграть пари. Мастерица заплакала. Слезы капали на паркет, оставляя большие темные пятна.

– Помнишь про вечеринку на острове Сите? – уточнил Натанаэль. – Ты не сможешь прийти? А наши друзья?

Либертэ тут же поняла, что он имеет в виду.

– Я не приду, – ответила она глухим голосом. – Но друзья будут.

Сэвер кашлянул и подал ей знак, что время истекло.

– Мне пора…

– Либ, мы вытащим тебя оттуда! – закричала Кармина в трубку. – Если надо, я сама за тобой приду, слышишь?

Глава службы безопасности забрал телефон и повесил трубку.

Кармина положила трубку и выругалась. Они потратили целое состояние, чтобы дозвониться до Либертэ и поговорить с ней жалкие пять минут. Лясникамы вышли из телефонной кабины – таких на весь город была всего пара штук. На них с негодованием смотрели люди, которые уже несколько часов ждали своей очереди.

– А вы не очень-то торопились! – заявила одна дама. Кармина бросила на нее испепеляющий взгляд и открыла рот, чтобы что-то сказать, но Натанаэль удержал ее.

– Оставь. Пошли.

Идя по улице, они слышали, как люди говорят им вслед: «Это те самые, из третьей команды. С ними еще француженка играла. Говорят, она террористка. Хотела выиграть, чтобы встретиться с управительницей и убить ее. Представляешь, какой ужас!» Кармина и Натанаэль молча шли по бульвару. Стоящие на каждом углу механические театры разыгрывали представление об их последнем испытании. Человечки из железа и картона вновь и вновь карабкались по стене башни, нарисованной на вращающемся валике. Устав слушать перешептывания у себя за спиной, молодые люди решили взять фиакр.

– Какая честь для меня! Буду рад прокатить вас! – воскликнул кучер, узнав их. – Мне всё равно, что там у вас произошло. Я видел, как вы дрались за победу! Куда едем?

Кармина дала ему адрес в четырнадцатом округе, села напротив Натанаэля и задернула шторы.

– Я не знаю, что думать! – сказала она со вздохом. – Я всё видела своими глазами, но, хоть режь меня, не могу поверить, что Либертэ имеет что-то общее с Кровавыми братьями. Она ведь такая добрая. Она не могла от меня это скрыть!

Лясникамка приложила руки к вискам. Последние три дня выдались особенно тяжелыми. Мэтр Нож, Антонен и клиенты только и говорили, что об испытаниях. По всему городу с сумасшедшей скоростью распространялись слухи. Судачили о том, что произошло в башне, говорили о правительстве. Кто-то утверждал, что Жюль Верн сбежал из Лариспема, что управительница скоро арестует Фиори либо Фиори – управительницу.

Игры века были снова приостановлены, и на этот раз говорили, что окончательно. Между сторонниками управительницы и советника постоянно происходили стычки. «Маленький лариспемец» бил тревогу. «Если так будет продолжаться, ситуация в городе рискует выйти из-под контроля безо всякого вмешательства Кровавых братьев», – писал он.

– А ты что об этом думаешь? – в сотый раз спросила Кармина. Натанаэль наклонился вперед и вложил ее руки в свои.

– Я же говорил тебе, я знаю об этом столько же, сколько и ты. Подмастерье вспомнил слова Либертэ о Луи д’Омбревиле.

Она тогда сказала, что этот аристократ ее завораживает. А какое у нее было выражение лица, когда она толкала Лакжи в пропасть? Либертэ прочитала книгу, и книга ее изменила. Натанаэль был в этом уверен.

– Кармина, а если бы Либертэ на самом деле оказалась Кровавой сестрой, что бы ты стала делать?

Лясникамка сильнее сжала его руку. Фиакр, в котором они ехали, был совсем маленьким: их колени почти соприкасались. Со дня испытания в башне Верна Кармина и Натанаэль стали еще ближе. Они не признавались друг другу в любви, не клялись в верности. Но между ними возникла прочная связь, которая только усиливалась с каждым днем. Связь, которую когда-нибудь придется разорвать. Подмастерье это понимал, и ему было страшно об этом думать.

– Кровавые братья олицетворяют всё, что я ненавижу, – ответила Кармина. – Эти жалкие аристократишки отвергают всё то, что составляет мою жизнь. Они обращались с моим отцом как с животным, а потом убили его. Я сделаю всё, чтобы доказать обратное, но, если подтвердится, что Либертэ входит в их организацию, нашей дружбе конец!

Натанаэль отвернулся. Ему было больно это слышать.

– Как хорошо, что у меня есть ты! – сказала Кармина и потянулась к нему.

Он поцеловал ее. Как бы он хотел уехать как можно дальше со своей возлюбленной и навсегда забыть Лариспем. Но он просто прикрыл глаза и прижал ее к себе.

Фиакр остановился на едва освещенной улице. Они вышли. Кармина подняла крышку канализационного люка, достала из кармана люксоматон и сказала:

– Нам сюда!

Натанаэль наклонился. Перед ним зияла черная дыра, откуда шел неприятный запах.

– А куда мы идем?

– В «Бродячее кафе». Сегодня состоится собрание, вход только по приглашениям. У меня его нет, но Антонен рассказал мне, как обойти контролеров. Там будет Фиори. Я хочу с ним поговорить. Объяснить ему, что Либертэ дважды спасла мне жизнь. Что нужно дать ей шанс.

Зажав люксоматон в зубах, Кармина стала аккуратно спускаться вниз. Натанаэль последовал за ней, закрыв крышку люка. Они шли в тишине. Лясникамка морщилась от боли. Испытания не прошли бесследно: у Кармины остались здоровенные синяки на боках, они напоминали о себе при каждом движении.

Вокруг было сыро, мерзкий запах усиливался. Наконец они оказались в узкой трубе, где было совершенно темно и с трудом можно было встать во весь рост. Текла грязная вода. Рядом пронеслись несколько здоровенных крыс: их явно побеспокоили непрошеные гости.

– Бойни, кладбище, башня Верна, а теперь еще и канализация! – воскликнул Натанаэль. – Кажется, я видел все самые мрачные и опасные места в этом городе.

Кармина остановилась перед железной дверью, на которой стоял красный крест, и повернулась к нему.

– Обещаю тебе, когда с этой историей будет покончено, пойдем ужинать в «Европу и Пасифаю», отправимся танцевать на Монмартр и прокатимся на большом паромобиле по Елисейским полям. Я сделаю всё, чтобы ты забыл эту историю как страшный сон. Клянусь тебе!