Роман Злотников - Крушение империи [litres]

А так наша жизнь с моим Алесиком и дочей текла довольно мирно и спокойно. За прошедшие почти полтора года мы слегка обросли скарбом. Купили за «чеки» холодильник – все тот же понравившийся Аленке еще во время нашего первого совместного проживания в Ленинграде на улице Бабушкина двухкамерный Rosenlew, телевизор Sony Trinitron, двухкассетную деку Panasonic, а также одноименный видеомагнитофон. На этом все заработанные мной к тому моменту «чеки» и кончились. Но зато по всем советским меркам мы теперь считались жутко богатыми! Кроме того, я в своих однодневных командировках на скудные суточные постепенно прикупил десятка три видеокассет с мультиками и фильмами. То, что они были на английском, нас с любимой ничуть не напрягало. Даже наоборот – это позволяло ей, несмотря на декрет, поддерживать хотя бы английский язык на должном уровне. А то иначе он бы начал довольно быстро забываться. Как, кстати, у нас уже потихоньку начало происходить с немецким и французским. Ну и компакт-кассетами для деки я тоже затарился… Все это, кстати, резко повышало мои реноме и надежность в глазах наших местных кагэбэшников. Потому как ну не будет человек, собирающийся бежать на Запад, тратить все заработанное в ноль, обустраиваясь в СССР. Вследствие чего мне пока удавалось, не вызывая подозрений, проворачивать некоторые тайные операции…

Мои любимые встретили меня после работы на ставшем уже для нас привычном месте – в расположенном прямо напротив здания пароходства «Парке 6 октября». Доча, как обычно, стояла в коляске веселым столбиком и глазела по сторонам любопытными глазенками.

– Что, так и не садится?

– Неа-а, – легкомысленно мотнула головой Аленка. – Когда сажаю и пристегиваю, тут же начинает орать и вырываться. Только вот так, стоя, в коляске удержать получается.

– А спала как?

Жена вздохнула:

– Днем-то она спит нормально, а вот ночью…

– Так, может, все-таки к маме поедешь?

– Ну уж нет! Я – только с тобой, – она окинула меня возмущенным взглядом и, вскочив на ноги, развернула коляску и двинулась в сторону площади Виру, всей спиной демонстрируя свое негодование. Я вздохнул и двинулся вслед за ней. Мое желание отправить ее куда подальше было вызвано тем, что перестройка начала набирать силу, и потому в Таллине стало попахивать националистическим душком. Нет, основное было еще впереди. Так что кое-какое время у нас еще было. Но очень небольшое… Аленка же хотела остаться потому, что, как и в прошлой жизни, сразу же приняла на себя весь комплекс обязанностей жены и матери. И искренне считала, что я без нее просто пропаду. Ну и вообще – жизнь в столице советской Эстонии ей очень нравилась. В том числе и потому, что, увы, снабжение в Эстонии было на голову выше, чем то, к которому мы привыкли даже в нашем неплохо, по российским меркам, обеспечивающемся городке. То есть то, чего в российской глубинке было не достать от слова «совсем», и даже в Москве для получения этого частенько приходилось выстаивать огромные очереди, здесь, в Эстонии, вполне себе свободно лежало на прилавках. Ну или очереди за ним были на порядок менее многочисленными.

Меня там, в будущем, частенько смешили рассуждения о том, что вот, мол, республики Прибалтики первыми отделились от СССР и вступили в Евросоюз и НАТО, потому-то они, типа, и живут лучше, чем Россия. Мол, вот какие молодцы – успели, вовремя перебежали… Да они и сейчас, будучи в составе СССР, живут куда лучше, чем Россия! Причем разница в уровне жизни между той же Эстонской ССР и РСФСР здесь и сейчас намного больше и виднее, чем между Эстонской Республикой и Российской Федерацией даже в двадцатых годах, то есть во времена, пока Прибалтика еще не потеряла ни дотации от ЕС, ни остатки российского транзита…

Я догнал любимую, обнял ее за плечи и, полюбовавшись на что-то радостно вещающую на своем чисто детском языке да, параллельно с этим, еще и пускающую веселые пузыри дочу, сообщил:

– Завтра опять командировка в Хельсинки.

– На утреннем пароме? – тут же деловито уточнила любимая, мгновенно прекратив дуться. – Новый костюм наденешь?

– Да зачем? Рубашку сменю и все…

Завтракал я уже на пароме. Доча опять полночи капризничала, поэтому, проснувшись, я постарался как можно быстрее одеться и удрать, чмокнув в щеку придремавшую в обнимку с малышней Аленку. Я уже допивал кофе, стоя на верхней палубе позади дымовой трубы, когда на лестнице показался Георгий Владиленович.

– Ну как, готов к труду и обороне?

– Так точно! – шутливо вытянулся я, не выпуская из рук чашку с кофе. Вообще-то их не разрешалось выносить из бара, и попытайся проделать такое кто из пассажиров, буфетчица тут же грудью встала бы на его пути. Советский сервис он же такой советский… Но мы ж свои, тем более что я вообще приписан к этому парому. А для своих везде и во все времена существуют некоторые преференции.

– Тогда как приедем – сразу в банк. А из него на верфь. Там и пообедаем. Тебе надо куда?

– В аптеку было бы неплохо. Деду лекарств прикупить надо. Да и в детский магазин я бы проскочил. Памперсы уже заканчиваются.

В прошлый раз с памперсами мы познакомились только в девяностых, когда родился сын. Доча же у нас все свои самые «нежные» годы провела в марлевых подгузниках. Причем ночами стирать их отправляли меня. Расталкивали, вручали в руки мокрую обкаканную тряпочку и разворачивали в сторону ванной. Я смывал все «наделанное» под струей воды, потом полоскал в раковине и развешивал на веревках, натянутых над чашей ванны, после чего возвращался и падал обратно в кровать. Потому что в часть мне нужно было к подъему личного состава… Но сейчас, благодаря моей работе, у нас, слава богу, появился доступ к этому весьма облегчающему жизнь девайсу. Который, кстати, поразил всю женскую половину семьи. Во-первых, невиданным уровнем удобства и, во-вторых, самой концепцией одноразовости. Да сейчас в СССР даже целлофановые пакеты не то что использовали не по одному разу, а даже, когда они грязнились, их стирали, сушили и вновь запускали в дело. Пакет с пакетами помните? Так вот он как раз из этого времени… Так что когда я сразу после выписки моих любимых из роддома, на каковую, кстати, нас посетили все остальные члены семьи, лихо натянул на дочу памперс – вся женская половина нашей большой семьи была просто ошеломлена сим приспособлением. А озвученная мной его цена привела всех в настоящий шок. Так что мама Аленки даже осторожно поинтересовалась, нельзя ли эту вещь все-таки как-то постирать и снова использовать. Просто выкидывать после использования столь дорогую вещь нашим женщинам показалось верхом безрассудства…

Ну а из-за того, что мне пришлось договариваться с руководством о размещении всей родни в гостинице пароходства, мое руководство познакомилось с дедом. Болезнь его все-таки настигла, но, уж не знаю благодаря чему – то ли моему массажу, то ли его занятиям оздоровляющим ушу, то ли… ну звезды сошлись малеха по-другому, обострение у него началось лет на пять-шесть позже. Так что таблетки с железом ему начали требоваться вот только-только.